Онлайн чтение книги Айлинн и бескрылый ангел
Глава 3.5 Новый дом (от лица Айлинн)

Сегодня был один из тех редких дней, когда всё, казалось, было пронизано светом и теплом. Я вбежала в дом, сжимая в руке букет полевых цветов, который собрала с самого утра. Лёгкий запах травы и солнца всё ещё витал вокруг, а в груди разливалось то непередаваемое чувство счастья, которое я не так давно боялась даже испытывать.

Мама готовила обед, и, когда я подошла к ней, она улыбнулась, увидев мои цветы.

— Какие красивые, Айлинн! Ты сама их собрала? — Она протянула руку, чтобы взять несколько цветков, и я с радостью отдала ей букет.

— Да! Я бегала по полю, и там было так много ярких цветов! Целое поле! Я даже нашла один, как солнце! — я показала ей жёлтый цветок в букете, который держала в руках, и мама улыбнулась, бережно положив букет в вазу.

Папа вышел из комнаты, приподняв брови, когда увидел, что теперь наш стол украшают такие красивые цветы. Он усмехнулся и подмигнул мне.

— Ну, кажется, теперь в нашем доме всегда будет лето, да, Айлинн?

— Да! Лето каждый день! — я засмеялась и радостно обняла его за шею, пока он поднимал меня на руки и кружил вокруг.

Мы так и сидели потом вместе на кухне, разговаривая обо всём и ни о чём. Впервые за долгое время я не чувствовала того темного облака, что раньше висело надо мной. Всё казалось простым и радостным.

Вечером мама предложила почитать вслух перед сном. Я давно привыкла засыпать в тишине, а тут… её мягкий голос, её ладонь, ласково поглаживающая мои волосы — всё это оказалось каким-то удивительно новым, как будто я попала в другой мир. Она читала что-то о далёких странствиях, о героях, которые преодолевают страх, и я незаметно поджала колени под подбородок, следя за каждым её словом.

— Мама, — прошептала я, когда она закрыла книгу, посмотрев на меня с нежностью. — А что бы ты сделала, если бы потерялась в таком месте, как этот герой?

Она задумалась, но в её взгляде было что-то тёплое, твёрдое.

— Думаю, я бы, как и он, нашла путь. Но знаешь, Айлинн, мне кажется, у меня есть и другое преимущество — я всегда могу вернуться домой. Теперь и у тебя есть этот дом, куда можно вернуться, где бы ты ни оказалась.

Я замерла, пытаясь осознать её слова. Дом… дом был для меня как что-то из сказок — неизменный, прочный, как волшебный камень, к которому можно прикоснуться, и он всегда будет рядом, защищать.

В комнате горел тёплый свет, но внутри меня всё стыло. Слова застревали где-то в груди, цепляясь за боль, что сидела там давно, как запутавшиеся корни. Я сидела напротив мамы, чувствуя её руку на моей, и знала, что нужно говорить. Нужно сказать хоть что-то. Наконец, я заставила себя вдохнуть и прошептала, едва сдерживая слёзы:

— Мама… он был такой добрый. Такой светлый. Как солнышко. Он всегда был рядом, поддерживал меня… Но они… они видели в нём только его силу, его свет. Они не любили его, как я. Они… Они…

Слёзы покатились по щекам, и я опустила взгляд. Мама прижала меня к себе, не говоря ни слова, просто слушая. Мне стало чуть легче, словно её тепло тянуло эти слова из меня наружу. Я закусила губу, чтобы сдержать дрожь, и сделала глубокий вдох.

— Сначала они только просили его помощи, мам. Все хотели, чтобы он их исцелял, исцелял, освещал путь, давал надежду, снова исцелял! И так по кругу! Без перерывов! И он устал, он так устал… Света становилось всё меньше и… потом… они начали злиться. Они… обвиняли его, что он… больше не такой яркий. Слабый… Я видела, как он с каждым угасал всё сильнее и сильнее, как свет в его глазах тускнеет… А я ничего не могла сделать, ничего! П-просто стояла и смотрела, как о-они забирают у него ж-жизнь… Его к-крылья…»

Я сглотнула, чувствуя, как руки начинают дрожать при воспоминании. Эмоции захлестывали, я отчаянно сжимала мамино платье, так сильно, что руки побелели. Её одежда была влажной от моих слез, которые казалось текли без остановки. Мама молча погладила меня по голове, но её глаза были полны боли. Я всхлипнула и обняла её крепче, понимая, что должна рассказать всё, как бы это ни ранило меня.

— Я слышала, как они пришли той ночью, — голос мой задрожал — мне было так страшно, мама, но я… я выбежала. Я побежала туда. И… и увидела, как они его схватили… Он был так слаб, почти не сопротивлялся. — Я зажмурилась, вспомнив ту жуткую ночь, когда это всё случилось — Я к-кричала, пыталась подбежать к нему, но… меня оттолкнули. А потом кто-то достал нож… держали его, будто он был вещью, просто… вещью, которую можно использовать и выбросить. Я видела, как они… как они… о. о-отрезали его… его. к-крылья. Я-я кри… К-кричала, мама… я-я т-так к-кричала, н-но н-никто не слу…. С-слушал.»

Горячие слёзы лились по щекам, и в этот момент мама обняла меня ещё крепче, её руки обвили меня крепко и надёжно. Но мне всё равно казалось, что внутри осталась пустота, заполнившая меня после той ночи.

— Он… он смотрел на меня. До последнего… смотрел, как будто искал… у-утешения. Но я… я-я не смогла… ничего с-сделать. Я с-стояла, кричала, а-а потом… потом…они, увели подальше… я-я больше не видела его. И… — я вздохнула, чувствуя, как с каждым словом всё сильнее разрывается внутри. — Это моя вина… моя… Это все… моя…

— Нет, милая, — мама прошептала, поглаживая меня по волосам и спине — Это не твоя вина. Ты не могла предотвратить это.

— Н-но я должна была… должна была быть с ним до конца. А-а я-я сбежа-ала.

Она качала меня, шепча слова, которые я слышала, но не могла принять. Память о том, как ангел оставался один, снова и снова вставала перед глазами, и это была боль, которую я не знала, как пережить.

На следующий день мама пригласила меня на кухню, чтобы мы вместе испекли печенье. Я сразу почувствовала лёгкое напряжение — в моей прошлой семье кухня была местом строгого порядка, где мне приходилось стоять тихо и не мешать. Да, мы испекли блины тогда, но это было исправлением ошибки. Сейчас… это совсем другое. Но мама весело улыбнулась и махнула мне рукой:

— Давай, выбирай форму для печенья! Можно сделать, что захочешь — даже звёзды, если тебе нравятся. Или сердечки, выбирай что захочешь!

Я колебалась, не зная, стоит ли мне что-то предлагать. Все формочки были такие красивые… Но что, если мама хочет определенную форму, а я скажу не ту?

Я указала на форму в виде звезды.

— Отличный выбор, Айлинн! — мама погладила меня по голове.

Хорошо… Может… мама тоже хотела звезды? Мы начали месить тесто, я аккуратно вырезала звёздочки, стараясь, чтобы всё получилось ровно, и когда мама посмотрела на них, она с гордостью кивнула:

— Какая ты молодец, Айлинн. У тебя настоящий талант!

— Ты действительно так думаешь? — смущенно прошептала я, и мама засмеялась, кивая.

— Конечно. Я думаю, что ты способна на всё, что захочешь.

Вечером мы ели печенье всей семьёй. Папа, запихнув в рот очередное печенье, поднял одну из звёздочек в другой руке и сказал:

— Айлинн, эти звёзды такие вкусные! Просто не оторваться! Признавайся, ты, подсказала нашей маме новый рецепт?

— Я лишь чуть-чуть помогла… — я скрыла улыбку за чашкой чая.

Я вдруг ощутила, как сердце наполняется тёплым светом. Я могла порадовать их, смогла быть полезной. Я не слабая. Я сохраню свой новый дом и свою семью. Если… если я буду полезной, то они никогда не избавятся от меня, как те жители избавились от ангела, когда он перестал быть им нужным. Я сделаю всё, чтобы это счастье и моя новая семья были со мной хотя бы ещё немножко…