Онлайн чтение книги Улькиорра и прочие Ulquiorra etc
1 Краткая хроника одного знакомства

Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовёт нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов

Александр Грин

Фотография – это документ, глядя на который имеющий глаза и сердце начинает ощущать, что в мире не все благополучно"

Роберт Капа

Сегодня. Парк.

Гриммджоу был профессиональным фотографом. Еще недолго – фотожурналистом, охотником за селебрити, этаким вездесущим папарацци, и, в глубине души все еще считал себя художником.

Вот только для его нынешней деятельности требовались всего лишь упорство в преследовании, и умение поймать в прицел фотокамеры известную личность в самый неожиданный момент – ну и, конечно - толика везения.

Время от времени он вытаскивал из дешевых забегаловок молоденьких симпатичных официанток, устраивал им бурную ночь любви и передавал в руки знакомых держателей модельных агентств.

Ему уже стукнуло под тридцатник, но он все еще надеялся отыскать НЕЧТО ВЫДАЮЩЕЕСЯ, может открыть вторую Риту Хейворт, может быть запечатлеть рукопожатие Бога или утреннее похмелье инопланетян, в обход вездесущего Мэттью Беллами, или может быть сигануть с моста Золотые ворота, засняв свой полет на видеокамеру…

Однажды он просто зашел в парк и сел на ближайшей свободной скамейке. Некоторое время спустя, он почувствовал какой-то толчок изнутри; вероятно, его интуиция, порядком обленившаяся за последние несколько месяцев наконец-то изволила очнуться от летаргической спячки и решила подарить ему еще один шанс. Шанс сыграть вслепую и не прогадать.

Гриммджоу дернул головой, словно не веря своим глазам, и схватился за камеру. На скамейке напротив сидел Он. Его будущая модель.

Если бы ему предложили на выбор кем стать – вторым Ги Бурденом или Патриком Демаршелье, Гримм не раздумывая выбрал бы Роберта Капа, того кто случайно сфотографировал Падающего Республиканца. Все дело в способности вовремя нажать на затвор. Кому нужны эти постановочные эпизоды? Гримм предпочитал заставать жизнь врасплох, пока она еще не застыла в искусственности эстетизированной фальши и сейчас она медленно проплывала мимо, вслед за уходящим в темноту вечерних сумерек парнем.

- Хей… - окликнул он судьбу, и она отозвалась легким поворотом изящного профиля. – Я буду снимать тебя для обложек «Вэнити Фэйр» и «Эсквайр», - пообещал он силуэту.- Погоди…Да не пугайся ты, дурачок. Вот моя визитка. Я буду снимать тебя в толпе поклонников на неделе Высокой Моды в Милане…Ты будешь сенсацией!

Будущая сенсация, улыбнувшись одними глазами, затерялась в толпе прохожих, хлынувших после окончания какого-то мероприятия в глубине парка.

- Эх, пристрелите меня кто-нибудь, - пожелал сам себе неудачливый фотограф. – Ну, что ж, буду выслеживать секретарш, крутящих служебные романы с президентами крупных торговых компаний, и уличать в неверности мужей бизнес-леди, не желающих платить бешеные отступные алименты.

В конце концов, эта жизненная философия выручала его не раз: кому-то бывает хуже, так когда-то утешала его самого , когда он был еще желторотым сопливым засранцем, мать.

Так было во времена его сурового детства, наполненного драматическими сражениями за собственное место под солнцем; когда он успевал в один день схлопотать замечание в школе, порвать одежду, и подраться с полудюжиной мальчишек с соседней улицы.

Где же ты, его милая среброволосая старушка, мир твоему праху…

Спустя неделю. Кафе.

Сегодня он поймал свою судьбу за рукав темно-коричневой замшевой курточки, когда тот проходил мимо какой-то дешевой забегаловки на полтора десятка стоячих мест, и буквально впихнул в маленькое пространство между прилавком, где хмурая девушка быстро и молчаливо разливала кофейный напиток в одноразовые стаканчики. Судьба неприветливо оглядывала его встрепанную шевелюру цвета берлинской лазури, своими огромными неподвижными глазами. Рассеянный желтый цвет превращал изумрудную зелень глаз в сумрачно неприятный болотный…

- Это мы подберем - правильное освещение, короткое пальто или плащ от Берберри, мальчик мой, ты моя будущая Девон Аоки…Конечно, ее мужская версия.

В неуловимо изогнутых к вискам уголках глаз, в прихотливых изгибах длинных бровей его персонажа явственно читались некие азиатские мотив; геометрическая угловатость и некая строгая сухость черт придавали этому подростковому личику вид праведного аскета, эту изысканную чопорную серьезность хотелось пробовать на запах, на вкус, на осязание…

Мальчик сумрачно взирал на суетившегося вокруг него фотографа, который в свою очередь пытался успокоить и расположить к себе аристократически чопорного недотрогу. Неожиданно Гримм замер, прервав свои судорожные попытки найти в пару к извлеченной пачке сигарет зажигалку; до этого он минуты три, чертыхаясь , искал все эти предметы в задних карманах джинсов. Праведный юнец оказался вовсе не так безгрешен, как априори предполагалось на первый взыскательный взгляд , юный недотрога откуда-то раздобыл высокий бокал с едва уловимым мятно-травяным запахом и ломтиком лимона на краю стенок.

Реакция Гриммджоу была бурной и потрясающей:

- Какой идиот и растлитель малолетних подсадил тебя на эту гадость?! Мартини пьют только пижоны в детективных сериалах, - фотограф бесцеремонно забрал бокал себе и, отхлебнув махом едва ли не треть, назидательно заметил, - Ты разбавляешь эту хрень для девушек из службы колл-герл виноградным соком?

- Грейпфрутовый здесь не подают - резонно заметило юное дитя, и реквизировало свой напиток обратно.

Ко второму бокалу Гримм успел поделиться своими грандиозными планами на их, скажем так, совместное сотрудничество, и вовсю предавался восхитительно-нетрезвым и отчетливо сексуальным позывам пьяного художника-порнографа: он раздевал и облачал юного красавца в самые немыслимые одежды, то в меховое боа, то в блистающую парчу тореадора; он драпировал угловатые тонкие запястья изысканно-черными бархатными перчатками, и подчеркивал хрупкость фигуры изломанным силуэтом кимоно.

К тому же, будем честны сами с собой, Гримм мысленно исследовал все потаенные уголки этого красивого бледного тела, напоминающего чем-то мраморные изваяния Кановы, в то время как юный искуситель со скучающим видом позволил лишь дважды запечатлеть свой призрачный силуэт, растворяющийся в пепельно-серой, подобной вулканической завесе, атмосфере сигаретно-водочного угара.

Улыбнувшись, точнее слегка приподняв благожелательно уголки тонких губ, демон-искуситель и он же, по совместительству, потерянная муза неудачливого фотографа исчез, когда стрелки часов на задней стене бара незаметно подползали к полуночи; и Гримм считал, что малолетке едва-едва исполнилось лет шестнадцать… Впрочем мальчик оставил ему какой-то телефон, записав острым отчетливым почерком десяток цифр на скомканной бумажной салфетке, точь-в-точь как застигнутая толпой поклонников кинозвезда, по странной прихоти решившая отобедать в дешевом ресторанчике…

В этот вечер он поставил своеобразный рекорд - невероятно быстро напившись до звенящей ясности уплывающего сознания и пронзительного чувства безвозвратной потери самого себя. Его прежнее «я» тихо и незаметно унес зеленоглазый подросток, спрятав в смутно мерцающей снисходительно горькой улыбке; даже когда эти тонкие губы изгибались в едва уловимом движении вверх, эти неправдоподобно огромные глаза по-прежнему неподвижно скрывались в тени длинных ресниц…

Завтра. Болезнь.

Ни завтра, ни послезавтра его не было: ни по телефону, оставленному на салфетке, ни в дневной сутолоке знакомых улиц, ни в сумрачной тишине вечернего парка.

Спустя неделю после бесконечной беготни по журналистским заданиям некоего местного еженедельника Гримм узнал, что такое кистозный фиброз – врожденное генетическое заболевание, самое распространенное среди тяжело протекающих наследственных болезней.

Кистозный фиброз, он же муковисцидоз обусловлен нарушениями внутриклеточных процессов из-за которых организм больного не способен правильно переваривать пищу, так что пациентам с установленным диагнозом приходится на протяжении всей жизни принимать определенные ферменты и дважды в день совершать необходимые физиотерапевтические процедуры, которые позволяют удалять скапливающуюся в легких и бронхах слизь, вызывающую хронические бронхиальные инфекции или пневмонию.

Все это он узнал из толстого медицинского справочника в который пришлось залезть, услышав о болезни своего нового исчезнувшего незнакомца – он был давно уже на примете у пары-тройки ведущих местных модельных агентств по причине весьма примечательной своеобразной внешности. «К сожалению, - с оттенком легкого неудовольствия и досады замечали сотрудники, - К сожалению, это заболевание полностью не излечивается. К тому же существует постоянный риск получить пневмоторакс при недостаточном уходе, либо в любой момент может произойти какое-нибудь неожиданное легочное кровотечение…»

После приступа. Госпиталь.

За день до выписки из госпиталя после очередного приступа болезни в его палате неожиданно появился тот человек, еще один, гоняющийся за ветреной модой и трендовой красотой фотограф.

Почему-то этот очередной ухажер с взволнованно-таинственным видом велел ему закрыть глаза и, взяв за руку, подвел к распахнутому окну; с недавно обновленного, установленного прямо через дорогу от больничного корпуса, транспаранта ему смутно улыбалось ускользающее в небытие его собственное зеркальное отражение, запечатленное возле угловой стойки бара.

- Не думал, что ты берешься за выполнение социальной рекламы, - слегка удивленно произнес не ожидавший такого сюрприза мальчик. - Довольно неожиданный образ для пропаганды деятельности Фонда по исследованию генетических заболеваний.

- Я подкупил менеджера по связям с общественностью из этого фонда. А также своего непосредственного босса и еще парочку местных толстосумов, - с мрачным удовлетворением произнес синеволосый парень, назвавшийся странным, прямо как актерский псевдоним, именем Дж. Д. Гриммджоу.

Мальчик, которого чаще всего называли просто по фамилии- Улькиорра, недоверчиво вскинул бровь. Его новый знакомый насмешливо кивнул и улыбнулся.

- В ближайшие пару месяцев я подрабатываю в паре десятков мест на добровольных началах и совершенно бесплатно, так что мартини угощать тебя не получится еще очень долго...Ты не поверишь, но почему-то я чувствую себя абсолютно счастливым.

PS:

- Странно, в последние пару недель меня то и дело обескураживает этот странный, чересчур эмоциональный незнакомец. Как глупо…