Онлайн чтение книги Цветущая Луна The flowering Moon
4 Часть 4

У Кисиела глаза появлялись в таком количестве, какое было нужно ему в данный момент. Ещё вольнее он обращался со своим ртом, который, бывало, напрочь исчезал. Всё это Василь сумел разглядеть при яркой луне, свет которой квадратными лучами падал в оба окна избушки на курьих ножках. И все увиденное был будто давно знакомо Пирюткину, ему так и хотелось сказать голосом Нади Естественной: «Но это же естественно!». Зачем лишние глаза, когда можно обойтись и одним. И к чему рот, когда хочется молчать?

Пискунов Валерий Михайлович. Было приземление.

 

 

 

Пролог

 

Проснувшись на груди Зарины посреди ночи, Олеся изумлённо смотрела на неё. Как мило она спит! По ней не скажешь сейчас, что она потеряла… Что я несу, подумало юное дарование, радоваться за неё надо. Если я делаю её такой счастливой, то это замечательно. И мне тепло с ней, как это ни странно, и без всякого пошлого подтекста. Никакого секрета, парадокса или чего другого, просто одиночества притягиваются. Так притянулись и мы с ней.

 

Встав и выпив водички, она подумала и пошла искупаться. Когда она после водопада в лице очень горячего, как раскалённый клинок, душа в одном полотенце на голое тело вернулась спать, то увидела Зарину в одном купальнике, лежащей в позе фото натурщицы на раскрытой свежей постели. Она была уже идеально умытой и улыбалась Олесе во все тридцать два. От этой улыбки Олесе полегчало на душе.

 

- Иди ко мне, Олесь, поспишь хоть нормально, а то диван уже который день! - тихо сказала она, нисколько не шутя.

 

Олеся покраснела, плотнее завернувшись в полотенце, но подошла, взяв Зарину за руку. И рука та была тёплой, немного дрожащей. Зарина волновалась! Что в лесу сдохло?

 

- Зариночка, что с тобой? Ты волнуешься? - удивилась Олеся. Обычно, всё было строго наоборот. Странно… - Зарин, что с тобой, ты чего?

 

- Я спала одна не один год, так давно спала одна… Ложись ты, я могу поспать на диване, если смущаю. Но ты должна выспаться по-человечески, как следует, - говорила Зарина, смущённо потупив обычно уверенный взгляд.

 

- Солнце, ты чего? Я могу лечь рядом, тем более, я вообще всегда спала одна. Ты чего, я не кусаюсь! - этими словами Олеся вызвала у Зарины тихую улыбку, а изрядно смущённое одевание Олесей нательного белья - сдавленный смех. Но она скрыла его улыбкой и помогла гостье залезть на постель.

 

- Олесь, всё норм. Не волнуйся, ложись, - с не видным из-за ночной темноты румянцем на лице сказала она.

 

Пережив за секунды три целую гамму эмоций, прямо противоположных, юная девушка легла в постель, немедленно укрыв Зарину и себя, словно на дворе была зима. Со всей силы обняв Зарину, она нежно поцеловала её в щёчку около губ. Зарина ответила тем же, касаясь губ. Олеся с распахнутыми до предела глазами посмотрела на неё и пожелала ей самой доброй ночи. Та улыбнулась и безо всякой тени иронии сказала: «Солнышко, ты такая ласковая. Спи, маленькая! Такая маленькая, никому в обиду не дам тебя».

 

Олеся от тепла тела Зарины, вовсе забыв, что она женщина, по-дочернему разомлела и через минут девять-десять уснула прямо на груди последней. Но уже во сне она тихонько прошептала единственное слово, от которого Зарина буквально обмерла и поняла, зачем она ещё живёт на свете. Вдова, лишившаяся сына и по факту отвергнутая из-за этого почти всей семьёй. Её тайное пожелание сбылось, наконец-таки, сбылось!

 

Слово это было: «Мама!».

 

 

Глава 1

 

На этот раз утро подняло Зарину счастливой и возбуждённой душой. Она готова была петь и танцевать, что тихо и сделала по дороге в душ. Олесю, мирно спавшую на спинке вытянувшись, она поцеловала в лобик. И улыбнулась ей, снова услышав «мама». Да, Олеся, я буду твоей мамой. Я согласна, думала она. Так, так давно я хотела этого. Потеряв тогда в явно не случайном ДТП всех любимых, - мужа и сына, - она весь день исходила диким воем с проклятьями и за малым не вскрыла себе вены осколком ампулы, чтобы уже снова увидеть родных и остаться с ними.

 

Теперь она - вдова, и нормального мужа среди своих ей не найти. Всякие проклятья за спиной, пересуды, слухи, неофициальный ярлык «вдова», «мужегубка». Хуже этого трудно что-то представить с её национальным воспитанием. Отомстить удалось за родных лишь три года спустя, пойдя на такую дорогу, куда отморозки часто боятся ходить. С её опытом это несложно.

 

Врачи спасли её, рассказав во всех деталях, что спасли бы либо её одну, либо никого. Прокляв тот день, Зарина переехала в тихий город и благодаря остаточной, всё более тающей поддержки семьи, нашла работу юриста. Ей и зарабатывала себе на икру с рыбой. Стала иногда пить вино, хотя культурой её нации это было запрещено. Подруг и друзей было немного, приятельские и прочие отношения были мало, с кем. Спасли местные «свояки», они помогали вдове, иногда за долю малую. Но мужа она приличного так и не нашла. И личная жизнь была лишь иногда, когда «совсем невмоготу», как говорится.

 

Депрессии множились, как грибы после дождя. Не помогало ничего, даже работа и домашний идеальный быт спасали лишь до поры до времени! Видя, что всё так печально, Зарина решила не тянуть и оборвать страдания. Именно за этим она и взяла тогда памятную опасную бритву, которой самолично при надёжных ребятах перерезала глотки подпилившему шланг тормоза на машине её мужа и организатору этого злодеяния, и пошла в душевую. Олеся, бедная и одинокая, сама не подозревая о том, спасла жизнь Зарине. Без преувеличения! И за это, как и за доброго человека рядом, Зарина была ей благодарна. И не бросит Олесю, не оставит одну, как ей «судьба велела».

 

Поднимет её. И сделает такой же, как она сама.

 

Зная её и детали жизни юного дарования из своих источников, Зарина уже втихаря сделала некоторым виновным в них кучу проблем. С изумлением Олеся говорила потом об уволенном чуть ли не задним числом «блатном» преподавателе, который увлечённо поддерживал травлю «сиротки-лимиты» Олеси, а лярва староста как-то подозрительно быстро получила бумагу на отчисление за питьё спиртного, эскорт-услуги и дачу взяток тому преподу. Деньгами и натурой. Что было пикантно, всё это было чистой правдой, а препод к тому же - вообще не мужчина.

 

Зарина при Олесе «делала глазки», типа «ну и дела, кто бы мог подумать», мысленно радовалась за неё. Учила драться и таки заставила найти одного из серьёзно досадивших ей хулиганов разбить ему морду в кисель, благо присутствие Зарины отняло у него всякое желание пустить в ход имевшийся финский нож. Студентка за неделю с лишком стала в разы увереннее и больше не робела перед сокурсниками. Так быстро…

 

Ещё бы, за неё «нежданно» и ясно вступилась девушка со старшего курса, с которой Зарина утром очень душевно пообщалась. И, которую боялся почти весь деканат по причине нужной родни и из-за наличия у этой самой родни компромата много на кого. Сама рыжая девушка, Элеонора, была по гроб жизни Зарине обязана «отмазом» по аморалке с приёмом некоторых «средств» втайне от означенной родни, и в обмен на некоторые услуги Зарине жила себе спокойно. Да, да, Зарина особые консультации давала и сотрудничкам университета с их роднёй тоже, потому её старались не трогать. Тронувшая её по глупости киевская дура с замашками колхозницы - обозвавшая её «чуркой недобитой» при личном общении за специально надетое бедное платье, - враз потеряла свою работу с репутацией вместе, работая уже не секретаршей, а поломойкой на общих основаниях. Так что за Олесю для Зарины заступиться труда не было.

 

Зарина с лёту видела всех тех, кто не был «душой компании» и охотно по возможности им помогала. Советами разными или прямо заступалась и выручала. Конечно, часто в обмен на необременительные услуги ей лично. Денег она во избежание проблем с мечеными купюрами не брала никогда с тех, кому помогла, но информацию и всякие там угощения, которые пробовала с подарившими вместе во избежание отравления и заражения чем-то. Льготы по ряду вещей - запросто.

 

В итоге обязанных ей было много, что дало много очень полезных знакомств. Впрочем, «орлы» тоже были у Зарины на таком «счётчике». Правда, и Олесю стали звать на «Вы», и её новая староста взяла студентку под крыло чисто случайно! Поразительно!

 

Так вот, довольная Зарина надела серебряную цепочку, искупавшись и сделав обеим картошечки с сыром под острым соусом, - пресловутый перец чили мусор для слабаков, вот аджика нормальная самое то! - и со сметанкой, принесла всё это на обеденный стол. Положив в большую пиалку тёмного винограда, она нехотя пошла будить Олесю. Та спала безмятежно и улыбалась немного. Как прекрасно, не лицемеря, думала Зарина. Доченька моя, ты маленькая моя, сейчас я буду работать, но вечером я твоя. И ещё у меня для тебя подарок!

 

- Зариночка, доброго тебе утра. Я спала, как никогда. Я не мешала тебе? Не храпела сильно? - спросила Олеся, млея от нежных поцелуев в глазки и прямо около губ.

 

- Не а, маленькая, сейчас искупайся и с аппетитом кушать! Жду, солнце.

 

Олеся обняла Зарину и выполнила всё сказанное без протеста. Когда она вернулась, её образец для подражания уплетал свою порцию завтрака за обе щеки. Присоединиться к такому было замечательной идеей, и студентка наелась до отвала. Зарина тоже.

 

Поблагодарить и вымыть всю-всю посуду для Олеси трудности не было, но на планы Зарины она ответила как-то грустно. Не хотела уходить.

 

- Маленькая, не обижайся на меня, вечерком я твоя. Я же не обижаюсь, когда ты «домашку» в общежитии второй день на моей памяти до ночи делаешь!

 

- Прости, прошу, я… не хотела тебя обидеть, Зариночка. Не сердись на меня, - смутилась Олеся. Зарина невольно её сильно пристыдила.

 

- Всё хорошо. Я тоже не хочу, чтоб ты уходила, - грустно ответила та.

 

- С меня вечером сюрпризик, - с радостью, что этот инцидент исчерпан, улыбнулась Олеся.

 

- Ой, я не даже стану спрашивать, какой! - засмеялась красавица, тряхнув гривой, удерживаемой неизменным и идеально чистым обручем.

 

Когда Олеся уехала, и Зарина не без ожидания вечера занялась рабочими делами дома и вне дома, она думала: «Доченька моя, ты моя. Насовсем. Я не дам никому тебя тронуть и запятнать. И стану мамой, которую ты заслужила».

 

 

Глава 2

 

Целая неделя была сущим праздником, вторая ещё больше радовала обеих девушек. Улыбки не сходили с их лиц. Олесю многие товарищи и сокурсники не узнавали, угрюмый и грустный вид пропал, как будто его никогда не было.

 

Что было личным достижением Олеси, Зарину удалось днём вытащить в парк под предлогом повторения в жизни того прекрасного сна про белые платья и фотосессию с птичками. Зарина, не без ворчания с лёгкими колкостями надела белое платье в цветочек, которое у неё было, и одела Олесю в платье поры своей юности, светлое и такое же красивое, и обе поехали в парк. На Зарину пялились все, причём, не только одни парни. Олеся со своими 155 см на фоне Зарины была просто «дюймовочкой», и внимание молодых людей к ней было меньшим.

 

Зарина спокойно осматривала парк, в котором не была никогда, кроме как по делу. Недельки три назад она встретила тут после нужной записочки Магомеда и Игоря, которые после её консультаций спасли свой рыбный магазинчик от закрытия и потом благодарили регулярными поставками информации и доставкой почти домой белой, самой роскошной икры. Ничего с тех пор так и не изменилось: народ такой же разочаровывающий в массе.

 

Лишь Олеся, ветер да солнышко в небе радовали глаз. Фотосъёмка шла конвейерными темпами, и в итоге Зарина была запечатлена на фоне всего подряд во всех позах. Олеся любовалась ей, завидуя и желая быть такой же. В итоге объект подражания долго учил студентку, как стоять перед объективом и принимать нужные позы.

 

На вопросы от народа в духе «дамы, вас часом не сфоткать?» уставшая от приставаний Зарина отвечала, что свою доченьку снимет как-нибудь сама. Руки ещё не отсохли вроде бы. Утром целые, во всяком случае, были.

 

Затащить «маму» в кинотеатр Олесе так и не удалось, а вот на колесо обозрения и в зоопарк - запросто. Платила Олеся, на что Зарина бурчала о «пиве без водки и деньгах на ветер». Но поцелуйчик в носик от Олеси её немного успокоил, правда, не без обещания «надрать мягкое место» дома вечерком. Олеся ответила: «Только не забудь!».

 

Придя домой, вернее, эффектно приехав на мотоцикле, девушки пришли домой, где Зарина заметно оживилась. Видно, что на улице она бывать не любит. Попку кое-кому она не надрала, но Олеся крутила педальки на велотренажёре до стопроцентной красноты кожи, и во время купания Олеси сама Зарина на максимальной сложности сделала то же самое. Нервы прошли, и купальщицу она встретила с улыбкой. Та пошла на диван и посмотрела сегодняшние фото. Удалила немалую часть из-за плохой чёткости и оставила лишь лучшие. Ей правда запала в душу фраза Зарины про маму, и она не стала смущаться. Да, так и есть, это случилось. Зарина стала её мамой!

 

Когда гостья «созрела» сказать это, душевая открылась почти через добрых полчаса, выпуская аромат яблок и смуглую красавицу в полотенце. Скинув серое полотенце, она без стеснения накинула на себя один белый халат с красными цветами - вся её одежда, кроме деловой, у неё с ними! - на голое тело и присела на диван к Олесе, высушив свои волосы махровым полотенцем. Фены и бигуди она вообще не переваривала, и красивой была без них. И без косметики со всякой «штукатуркой» - тоже.

 

- Зарина, - несмело начала Олеся, краснея, - хочу признаться тебе, но боюсь… Не знаю, как ты… Не могу…

 

- Олеся, маленькая, ты чего? Всё хорошо, я тут, - ответила Зарина, тихо взяв руки студентки своими. Она знала, что та хочет сказать, но хотела услышать это из её уст. Гладя ей руки, глядя в глаза и улыбаясь, она без смущения обняла Олесю за плечи.

 

«Была не была», - решила та, раз уж начала это. Живём один раз, как многие говорят.

 

- Зарина, солнышко, я давно живу без родителей, ты знаешь. И ты заменила мне их. Заменила мне маму! Будь моей мамой, прошу тебя! - всё это было выпалено на одном дыхании. Олеся тела не ощущала от волнения, не зная, что будет дальше. Она боялась, как никогда.

 

- Да, Олеся, да, родная моя, я мама, я стану твой мамой. Ты дала и даёшь мне то, без чего я жила в аду одна. Ты спасла меня, спасла. Ты - моя дочь, Олеся, и я твоя мама! - ответила Зарина, крича от переполнявших её чувств. Раскрытых, наконец-то!

 

Дальше обе плакали в объятиях друг друга, изливая всё то, что накопилось у обеих за годы. Олеся от многого в жизни Зарины была в ужасе, и это было взаимно. Но главным было то, что они приняли друг друга, не оттолкнули. И ужас прошёл, сменившись счастьем. Зарина целовала лицо, глаза и даже губы Олеси, на что та отвечала полной взаимностью. Не было стыда, пошлости и недосказанного.

 

Когда вечер подошёл к концу, обе со счастливыми улыбками в объятиях друг друга спали на диване прямо в халатах. Олеся тихо повторяла, засыпая на груди Зарины, «мама, мамочка», а Зарина - «доченька моя, моя родная маленькая».

 

Они нашлись.

 

 

Глава 3

 

Олеся активно наводила лоск на новогоднюю квартирку Зарины. Та смотрела на свою воспитанницу со смесью восхищения и удивления. Впервые за, минимум, три года в её дом пришёл праздник. Раньше он проходил под слёзы и часто вино, но не теперь. С непривычки Зарина удивлялась, видя свою квартиру, словно в первый раз. Весёлость дочки её радовала. Да, уже давно она называла её только так - «Маленькая», «Доченька». И всё чаще с большой буквы, что важно.

 

Сына и мужа не вернуть, это она с рыданиями приняла давным-давно. Но нахождение нового смысла жизни от этого было не менее радостным. Им бы играть вместе так понравилось, иногда думала она, И Олесе, и Тимуру. Но Тимура нет, и потому вся любовь, радость и силы теперь были и будут отданы девочке. Зарина стала с этими мыслями помогать, готовя уйму вкусного, уже без слёз и спокойно.

 

- Олеся, доченька моя, ты как? - спросила она, наполняя поднос обедом.

 

- Ёлку не могу нарядить, высокая она такая, мамочка. Ой, а что ты такое вкусненькое готовишь? - ответила Олеся через махровое полотенце, которым повязала лицо, чтобы защитить его от злых иголок.

 

Зарина с улыбкой вынесла из кухни дымящийся поднос с говядиной под острым соусом и обильно фаршированной яичным салатом куриной грудкой с лучком. Сама Олеся, у которой слюнки потекли от одного лишь запаха, всё-таки героически надела на непослушную ёлку красно-белую звезду и красно-синий «дождик». Шарики они не одевали, обошлись серебристыми «пушистыми гусеницами», а стены легко украсили узорами из серебристого «дождика» с колокольчиками, Из красных «гусениц» с жёлтым «дождиком» - сколько можно из простого материала сделать при желании и сноровке! - сделали лицо Снегурочки. Не говоря о том, что саму Олесю мама после обеда и совместного мытья посуды нарядила в лёгкий костюм Снегурочки. Педали сегодня девушки не крутили, решив, что работы по дому в качестве тренировки достаточно.

 

Зарина помогала дочке и не переставала целовать при первом удобном случае. Во что нарядилась сама Зарина, описать было словами трудно, но любая наложница из богатого восточного гарема упала бы в обморок, а затем в глубокую кому. Ну, от зависти, ощущения ничтожности и собственной неполноценности. Олесе понравилось, и сама она после душа надела длинную в красный же цветочек белую рубашку без прочей одежды.

 

- Доченька, как проведём время до новогодних глупостей? - невинно спросила мама, зная ответ. Губы Зарины ласково согрели губы любимой дочери. Это не было как-то неправильно: обе были одинокими и не давали друг другу мучиться. Поцелуи в исполнении любящих красавиц были очень долгими и очень нежными. Каждый раз, «полетав» от поцелуев, Олеся честно говорила, что так её не целовал до Зарины никто.

 

Хотя в ВУЗе её авторитет, уверенность в себе и даже командные способности у неё многократно выросли, она пока что не смогла ни с кем встречаться. Не могла никого близко подпустить к себе. Ещё боялась. Дружила при этом без задней мысли и со всеми, - и с парнями, и с девушками, - но большее совсем никак. Элеонора, с которой она делилась этой проблемой, её понимала и пресекла сплетни. Сама была по юности немного замкнутой.

 

Муж Элеоноры тоже Олесю без всякой корысти поддержал, ведь она готовила его сына к экзаменам по фитодизайну для впечатления партнёров красивыми виноградниками! Так что по загадочной причине очень дорогие вина и мелочь на разную всячину вроде банок красной икры и шёлковых платьев у неё водились не так уж редко. Мама подарки получала при любом удобном поводе. То есть, в любой удобный для этого момент.

 

Зарина говорила дочке, что стеснение по личному вопросу со временем пройдёт, но Олеся не стала ждать. Она же видела, что милой Зарине очень плохо из-за долгой нехватки ласки, и однажды при полном отсутствии реального в этом деле опыта взяла дело в свои руки прямо во время просмотра «Парка юрского периода». Прямо сказала, что и зачем делает.

 

Зарина была до крайности удивлена этому, но поняла девочку и не прогнала её под холодный душ. Нет-нет, она нежно ответила доченьке взаимностью со всем имевшимся с бурной юности опытом. Так что потом они обе, уже без смущения и «лицемерного цикла», дарили друг другу и это тоже. Правда, вначале как можно реже, чтобы не «привыкнуть» к такому, благо друг для друга вкуснее никого не было, особенно, одновременно. Ну, разик-два в день по получасовому марафону, не больше!

 

Потом они осмелели и начали заниматься любовью в полную силу. В выходные Олеся и её мама вовсе тихо «дремали» весь день подряд, под вечер мило улыбаясь друг другу и тихо меняя простыни с наволочками на новые или просто свежие.

 

- Маленькая моя, ласковая, я буду радовать тебя так, пока ты не найдёшь себе человека, с которым будешь жить всю жизнь в любви, который тёще, то есть мне, придётся по душе, - говорила ей Зарина после самого сладкого, завернув себя и доченьку в тёплое одеяло.

 

- Мамочка, ласковая, что ты такое говоришь? Я, кроме тебя, видеть совсем никого не хочу. И не дам тебе быть одной больше! - Олеся говорила со слезами на глазах, сама мысль связать жизнь с кем-либо ещё, кроме любящей ненаглядной Зарины, была сама по себе очень неприятной. И саму Зарину она не отдаст ни в чьи руки. Самой надо.

 

Поняв это, Зарина больше никогда не поднимала эту тему и стала баловать Олесю во всех отношениях при полной взаимности ещё больше. Тем более, это было приятно и не пошло. При самом искреннем чувстве это радовало. Если Олеся захочет, то найдёт себе мужа или жену. Если нет, то Зарина будет с ней всегда и не отдаст никому.

 

Для них обеих это было в новинку и немного смущало, но в хорошем смысле. Инструменты в большом разнообразии Олесе не особо понравились, так что Зарина перестала предлагать, благо и ей они надоели за годы одиночества. Всё сугубо своими силами и своей нежностью. Дни Рождения друг друга, в любом случае, отмечали девушки с разницей в возрасте в 19 лет именно так.

 

И теперь, во время между украшением ёлки с душем до курантов - почти три часа подряд - у милых девочек было именно это. Искренне, нежно и дико. Полные смуглые грудочки с пушком и почти чёрными крупными ягодками были обласканы со всей нежностью, а пахнущее мускусом с натуральным мылом украшенное иссиня-чёрным ромбом с густой полосочкой до пупочка лоно южной красавицы горело, поило доченьку пряным соком. Сама Олесечка дважды теряла сознание от бурных маминых ласк.

 

В итоге под новогодний салют за окном обе еле-еле целовались, засыпая на походном матрасе с подушками под голубой ёлочкой. Куда делась олесина рубашка и заринино нечто, они не думали. Опять их на диване, как всегда, найдут! Салюты им в Новый год самим пускать не хотелось, лучше было просто быть рядышком. Чувствовать радость, тепло и тихое дыхание друг друга. Вечером потом выпустят всю салютную «батарею» в небо, это дело не к спеху вовсе!

 

- С Новым Годом, солнышко! Люблю тебя! Доченька и сердечко моё! - нежно шептала Зарина, гладя распущенные светло-русые волосы Олеси и завернув её с собой в тёплое одеяло, лежавшее с подачи дочки рядом. Они обе давно умели делать приятные сюрпризы на все случаи жизни. В том числе, и платье с поясом-кушаком Зарине для прогулок по задрипанному и полному диких цветов парку.

 

- И я тебя люблю, душа моя, мамочка моя! - услышала она в ответ, прижимая кроху-Олесю к себе и укладывая на грудь.

 

Они нашлись на всю жизнь.

 

 

Эпилог

 

Зарина, проснувшись в новогодний полдень, улыбнулась. Как же хорошо! Такого Нового Года у неё не было никогда. Так тепло, и не страшно, что спала она под ёлочкой. Быть новогодним лучшим подарком для дочки ей было приятно. Сама доченька лежала головой у неё на груди, улыбаясь во сне. Она ощущала тепло и дыхание любимого солнышка. Аккуратно поцеловав Олесю в губы, она нежно уложила её голову на подушку и упорхнула в ванную.

 

Искупавшись и напевая песни своего горного детства, она вышла уже сухой, не одеваясь. Сделать приятно Олесе она хотела очень сильно, поэтому всё же накинула халат с передником и пошла готовить. Вчерашние угощения-то девочки съели без глупостей типа заботы о поддержании злобно навязанной как эталон красоты западными «голубями» стройной фигуры.

 

Когда она сделала салаты с оливками и сырком двух видов и принялась за бисквитный тортик, то услышала душ и без всякой тревоги продолжила готовить. Минут через десять, даже чуть больше она убила на это дело. Объятия Олеси согрели её талию.

 

- Доброе утро и с Новым Годом, доченька, - улыбнулась Зарина, обнимая маленькую в ответ. Какая Олеся всё-таки маленькая! В халате или без, в равной степени дочь выглядит сногсшибательно. Как её замуж не взял кто-то приличный? Хотя приличных мало, и они в нашей дыре мира давно заняты...

 

- Доброго, мамочка, моё сердечко. Как ты спала? - не менее нежно улыбнулась уже Олеся. Голову она мило положила Зарине на грудь и поцеловала её в шейку.

 

Мама спала прекрасно, сны были один другого лучше, и Зарина с Олесей вначале приготовили тортик, с аппетитом позавтракали. Потом Зарина рассказала свои сны, все до одного, Олеся млела от них и на разложенном массажном столике делала ей массаж плеч, шеи и даже спинки. Этот столик был подарком от Олеси, на который она даже тайком откладывала полгода часть стипендии. Дополнительного заработка ей хватало за глаза, стипендия же стала символом образования и пускалась «в оборот» лишь на подарки.

 

Подарок Зарины был иным, и его она обещала подарить после новогодних праздников, но в этот день обе девушки смеялись, пели и пошли запускать салюты. Едва не спалив все гирлянды горе-соседей, они увидели четверых дам в меру стервозного вида. Все при хороших спортивных куртках и шапках, синих с красным. Одной из них была… Катя! Зарина недовольно нахмурилась, увидев их, но три прочие девушки - Карина, Марина и Маша - помахали им и поздравили с лучшим праздником года. Зарина даже слегка «оттаяла», хотя у неё был иной праздник.

 

- Взаимно, девочки. Тоже празднуете, развлекаетесь? - весело ответила им с готовностью Зарина, совсем уже не сердясь. Она их понимала…

 

Девушки помахали им и едва ли не с песнями пошли дальше.

 

- Они… тоже? - всё поняла Олеся. М-да, неужели всё так?

 

- Да, маленькая, и я злилась на Катю за то, что она хотела, чтобы я сблизилась с ними всеми. А я так не могу, солнышко. Я могу дарить радость лишь одному человеку, а не троим, как они друг другу. – очень пикантную деталь, за которую она также на Катю злилась, Зарина пока не говорила. Чтобы не испортить дочке заново обретённую веру в людей. Потом расскажет.

 

- Ты думаешь, что они… шведская семья или что-то такое? - удивилась Олеся.

 

- Почти, хотя искренне пытаются этого не допустить. Карина и Маша, Катя и Марина живут парами вместе, но вчетвером они проводят вместе много времени. Я думаю, что они хотят стать одной семьёй, не побоюсь этого слова. Но я смогу лишь твоей быть, ничьей больше. Не буду так, как они.

 

- Солнышко, я согласна. За них я очень рада, но лишь тебя одну рядом и в сердце принимаю, мамочка! - улыбнулась дочь, обнимая Зарину. - Давай не будем о грустном, лучше слепим в такой чудесный день снеговика.

 

Зарина согласилась и присоединилась к доченьке в этом. Снеговик получился к их смеху носатый и с густой бородой. Последняя из сосновых иголок, правда. На вопрос «что ты сейчас хочешь дома посмотреть?» Олеся ответила, что лучше побродит по снегу и проветрит все помещения при приходе домой. С этим Зарина согласилась тоже, понимая, что тайное желание дочки было иным. Она его осуществит в лучшем виде.

 

Слово Зарина сдержала. Олеся была ей официально и по закону удочерена. Песен, шума и криков было много. Горе-родне Олеси, которая до этого момента студенткой не интересовалась от слова «совсем», Зарина вскоре через несколько часов истерик и «коронных фраз» с обеих сторон во всех деталях объяснила, что на имущество Олеси ей с колокольни от души плевать. Своего полно!

 

А за отнятую у Олеси скромную квартиру, откуда саму девочку по факту выгнали в общагу и сдавали квартирантам без копеечной доли самой Олесе, Зарина им дала отдельно «по орехам». Заставила оформить договор с переводом денег на карточку её любимой дочери.

 

Сама Олеся тоже не сплоховала: бедная девочка уже не была их забитой игрушкой, и сама рассказала им все свои мысли в их адрес. В тот же миг дядя-поляк Бжезинский предсказуемо попробовал привычно замахнуться на неё. Да, было очевидно, что он любил быть «твёрдой рукой» с неспособными дать отпор, а его жена «покрывала» и превосходила во всех подобных начинаниях, так как за его спиной могла почти не работать и творить всё подряд. Грузчик богатый с Северного шоссе Василий только разок с крючка сорвался, сука!

 

Олеся по привычке вжалась в стенку, но этого Зарина никак не потерпела и скрутила домашнего тирана в один миг. Как все подобные личности в целом, он сразу начал ругаться с посылом «как долго он будет отпиливать тупой чурке голову и сношать её в обе глазницы», «и ты, сука, не знаешь, с кем вообще связалась», и так далее.

 

Когда Зарина ему объяснила, кто кого реально куда применит, и каким образом, тот сразу пошёл на попятную. Скуля псиной и хныкая, он не просто согласился на все условия обеих леди, но и вдобавок отдал Олесечке не проданные втихаря её же фамильные драгоценности! Доставшиеся от погибших в пожаре, не без его косвенного участия при порче проводки, обоих родителей!

 

За всё это, плюс за записи всех признаний жадных родственников на диктофон, обе девочки получили всё желаемое и пошли обмывать, знакомого Зарине нотариуса, бывшего с ними, тоже пригласили. Его, вернее, её долей за труды праведные - всё по закону, без беспредела! - стали две золотые серьги с рубинами и тоненькая цепочка из него же к оговоренному заработку. Олеся сказала, что при любом протесте он мигом станет «сладкой девочкой». И она будет смотреть записи этого процесса. Ей их сделают, пусть будет уверен. Альбина, нотариус, тоже пообещала много чего интересного.

 

В машине Олеся дала волю слезам. И обе женщины утешали её, как могли, просто обнимая и гладя длинные метровые волосы русого оттенка! Когда она успокоилась, все три дамы поехали праздновать и снимать накопившееся нервное напряжение.

 

- Олеся, я тебя понимаю, у меня муж такой же был. Еле-еле избавиться от него смогла. Самой бы не удалось, моя подруга Зарина подсобила. И нового мне нашла она же, сделала из образованного «ботаника» уверенного в себе решительного парня, - сказала Альбина, довезя их до ресторана. Где работала Катя, вот неожиданно!

 

Вечер любящие девушки провели с поцелуями и танцами дома. Перед этим Альбина и Олеся, сидя в ресторане, даже сдружились. Потом нотариус отвезла Зарину и Олесю домой и уехала к любящему её новому мужу, пожелав маме с доченькой прекрасно провести этот вечер. Она понимала их отношения с самого начала, как и любой внимательный человек. И сама дружила - потом сдружила с ними и Зариночку с Олесечкой - с ещё одной такой же парой, Ниночкой и Леночкой, кардиохирургом и психиатром соответственно.

 

Изящные, ростом по 175 и 178 см, чуть загорелые и очень темноглазые, остроносые шатенки. Они живут у Леночки в доме с наглухо закрытым от улицы забором на западном и очень любят йогу с эзотерикой, как и сама Альбина. Чего она не знала, так того, что йога всегда у них обеих заканчивалась очень сладко.

 

Альбина была обязана им спасением жизни после инфаркта и излечением от психических проблем из-за этого, так что даже знала, что они любят смузи всех видов и хлопья с ягодами и зерновые смеси с мёдом и мятой. Всегда их угощала и сама так любила кушать. Их отношения она чтила и не пыталась приставать, хотя они её даже немного заводили. Она «отыгрывалась» на любимом новом муже, дополнительно решая этим проблему возможного хождения на сторону с его стороны.

 

Поскольку Зарина даже сменила гнев на милость в адрес соседок, то их четверых цветами на Старый Новый Год легко поздравили тоже, и ответ не заставил себя ждать. Приятельство с ними было приятным, на этом взаимная граница и стоит, по сей день. Мама и дочка нормально общались с новыми приятельницами, познакомились, как следует. Видя, что они люди хорошие, сблизились как подруги.

 

Более того, бывшая флористом Карина стала директором того самого ресторана, где шеф-поваром была Катя. Как выросла после этого катина и каринина зарплата, объяснять незачем. Цветы с бывшего места работы Карины, которое теперь принадлежало Олесе, теперь становились украшением для уголков в помещении и лучших столиков.

 

Марине и Карине Олеська скоро сделала так, что от клиентов помещения стали ломиться. Ещё бы, реклама было очень профессионально сделана другими должниками Зарины. Для Маши, полгода как инструктору по массажу, Карина сделала подарок в виде выкупа всего массажного салона и назначения Маши исполнительным директором. Не без маленьких подсказок и не афишируемой помощи Зарины, конечно.

 

В итоге у Олеси с Зариной было бесплатное обслуживание в том ресторане по самому высшему классу, тур. поездки без оплаты тоже стали маме и дочке очень приятным «бонусом». Хоть в Сочи поедет впервые лет за пять! Она и переехала сюда с родного Кавказа подальше от жадных родственников и врагов! Цветы - без пояснений.

 

От взаимных подарков все девушки еле находили место, где бы их хранить. А массаж девочки и так друг другу делали, и были довольны. Маша поначалу притворно удивилась, но не стала настаивать. Поняла. Зарина даже смутилась, что бывало редко.

 

- Девочки, хорошие. Послушайте, мы очень вам рады, нам всегда приятно бывать у вас и приглашать к себе. Но я не могу так, как вы друг с другом, Олесенька моя тоже. Не обижайтесь, девочки, я лишь одну Олесеньку могу обнимать, отдавать ей всю себя, - тихонько сказала Зарина, держа приятельниц за руки. Те немного грустили, но уважали решение подруг и никак не оттолкнули их. Даже наоборот, поблагодарили.

 

- Спасибо вам, хорошие. Вы так о нас заботитесь и не хотите разрушения наших отношений, что мы преданы вам будем всей душой. Мы тоже любим друг друга, я - Катюшу, Машенька - Кариночку. У нас не «шведская семья», хоть и похоже. Так что я могу вас понять и нисколечко не обижаюсь. Всегда приглашайте и обращайтесь, когда захотите компании! - немного неловко ответила покрасневшая Марина под тихие поцелуи Кати.

 

По этой же причине, как подруги ни предлагали, девочки ночевали лишь у себя дома, даря друг другу страстную любовь, которую обрели. Дни Рождения и все личные даты отмечали лишь вдвоём, приглашая подруг ненадолго. На дни Рождения всех подруг ходили тоже не очень надолго - часика два-три, не более, - но активно поздравляли от души, очень щедро.

 

Не отказались мама и дочка от многих дополнительных знакомств. Они вскоре помогли четверым девушкам и почти всем остальным своим знакомым обрести кучу новых связей, товарищей.

  

Счастью Зарины и Олеси никто не мешал и не мог мешать. Те немногие, кто знал о нём, никому сильно не говорили, ведь дружба, уважение и долг за их помощь были неоценимы, и желающих помочь за это разобраться с беспокойством было много.

 

Вместе раз и навсегда.