Не следует полагать, будто разумным расам нашей галактики обязательно уготовано светлое будущее. До сих пор я говорил, в основном, об удачливых мирах «иглокожих» и «наутилоидов», достигших, в конце концов, величественного состояния просветления, и практически ничего не сказал о сотнях, тысячах миров, которые постигла катастрофа. Я был вынужден сделать такой выбор, потому что ограничен объемом своего повествования, а также и потому, что эти два мира вместе с ещё более странными цивилизациями, которые я опишу в следующей главе, оказали большое влияние на судьбы всей галактики. Но многие другие миры «человеческого» уровня имели не менее богатую историю, чем те, о которых я здесь говорил.

Стэплдон Олаф. Создатель звёзд.

 

 

Пролог

 

Ночная операция казалась бесконечной, поставить немолодой капризной женщине клапан на изношенное бессонными пьяными вечеринками сердце было на удивление трудно. Обилие вина износило миокард, как она инфаркт не словила?

 

Вся наша команда из меня и моих коллег, Гоги Басилашвили и Василия Белова, еле справилась. Дело в том, что пациентка была больна шизофренией с буйными приступами по сезону. Только сопровождавшая её молодая психиатр Елена Захарьева, крайне добрая ко мне лично, не дала нам всем опустить руки.

 

— Дорогие мои коллеги и Нина Ястребова в первую очередь, отметим новый праздник, мы спасли человека. Будем гудеть утром, а сейчас будем отдыхать! — произнесла она голосом, очень похожим на мой, но более звонким.

 

Все согласились, но меня психиатр буквально взяла за руку и отвела в нашу неофициальную комнату отдыха.

 

— Спите, Нина Марьяновна, вы старались больше всех. Не буду вас беспокоить, самой доброй Вам ночи! — улыбнулась она мне белой обворожительной улыбкой и сама уложила меня на диван.

 

— Спасибо большое, Елена З…

 

— Просто Лена без всяких батьковных, и давайте на «ты». Не чужие люди после такого подвига. Нина, ты не против?

 

— Хорошо, Леночка, я только «за»! — ответила я, покраснев до самой маковки.

 

Уснула я сразу, и пробуждение показало, что всю ночь меня не беспокоили и что это именно Леночка организовала.

 

— Поехали ко мне, чаю хоть попьём, поспим, а там и дальше видно будет, — предложила мне она, на что я с радостью согласилась по никому не сообщаемым причинам.

 

Такси не понадобилось: сама Леночка жила в трёх кварталах от больницы, убитая корнями старых тополей и заросшая травой дорога напоминала  путь к руинам храма Шивы, за исключением убитой временем без единой целой часть высоковольтки с порванными в хлам и растасканными на цветмет проводами.

 

Леночкин дом был как будто бы невидимым за виноградной живой изгородью. Со стороны это просто зарочсшая лозой дички-винограда стена старая, и всё. Прячешься от мира, поняла я, и девушка эта мне стала симпатична ещё больше. Дело в том, что при нашем переодевании я видела на её животике характерный, чуть косой шрам от операции. Бедная, деток у тебя нет и не будет, то и стала мозгоправом, разобраться в себе и других хочешь. Я сама год назад потеряла отца, Леночка, а мама за полгода до этого и покинула отца. Сдохла под старым деревянным забором под синькой, когда ей на голову упала острым сучком одна огромная ветка гнилого изнутри старинного тополя в ветреную погоду. Из-за этого мой бедный отец и погиб от инфаркта, хотя мама гулящая была изначально. Поэтому я очень тебе сочувствую.

 

Мы вошли в сад, закрытый сверху металлическими трубами с виноградной же лозой, и все окна выходили туда.

 

— Хатха-йога, Леночка? — спросила я. Её движения и сам сад показывали знатоку, что мой образ жизни и увлечение в этом плане ей разделялся полностью. Рыбак того рыбака…

 

— И ты тоже ей занимаешься, Ниночка? — едва не взвизгнула та от радости. Я только кивнула. Её завязанные в «конский хвост», как у меня, тёмные волосы и общий профиль делали нас похожими, как родных сестёр! Лица очень похожи: тонкие губы у нас обеих, хоть мои полнее немного, носик у неё совсем прямой, у меня чуть орлиный. Не близняшки, ха-ха-ха! Волосы с кожей у нас одного цвета, даже фигуры похожи. То-то мои коллеги перед концом этой ужасной смены спрашивали «в шутку», не близкая ли родственница ли она мне.

 

— Я троюродная сестра чудесной Нины Марьяновны, по маме, — ответила уже она, бывшая рядом и пившая чай ещё тогда, после смены. Все поверили для вида. Забавно.

 

Мы выпили каркаде, который я так люблю, покушали ягодных булочек с черникой и вдвоём уснули на напольных матрасах с плоскими старыми подушками, чуть ли не из брезента. Она, как я! Акаши, дай ей сил жить и радоваться жизни!

 

 

Глава 1

 

Вечер был чудесным. Мы знакомились, занимались йогой в облегающем трико на голое тело. Босиком, естественно. До и после этого искупались, намылив друг друга ароматическим мылом с запахом мяты. Волосы укладывали впервые за много лет не сами. Я её расчесала, она меня. Отсутствие на ней косметики меня порадовало, я такая же. Красота должна быть естественная, без «штукатурки», как многое в мире.

 

Мы прочитали книгу «Сатья-Юга, день девятый» за авторством Леонида Поторака и немало над ней посмеялись. Эти авторы в принципе не понимают, про что идёт речь при упоминании Крита-Юги! Ну да, да, всё для масскульта, понимаю-с!

 

— Они считают, что медитации — это тупо покурить и «зависнуть», — грустила вовсю Леночка. Я понимаю, что это не из-за книг, как и в моём случае. Но тему не подняла.

 

— Леночка, не будем о них. Лучше скажи, что из кино любишь, сходим. Забудем о плохом, его и так нам хватило, — гладила я ей руки и смотрела в глаза. Грустные. И тихо обняла её, чувствуя, что она плачет. Решила сказать. — Милая, я хорошо понимаю тебя, сама после краснухи и выкидыша бездетная. Ну их всех, будем жить для себя, солнышко моё. Ну их!

 

Она плакала и… продолжала обнимать меня. И исповедалась мне во всём. Я ей тоже и сделала нам литра три чая с мятой. Каркадэ, мой любимый.

 

Позанимавшись йогой снова, мы смыли слёзы и погуляли по моему району. Дошли до моего дома, точнее, квартиры. Соседи уже уснули, так что Леночка очень настояла на посещении моей берлоги. Но она держала меня за руку и говорила, что понимает всё.

 

— Нинуль, давай сделаем тут уборку. Я тебя понимаю, память, но она только тянет на дно. Когда меня родители по факту выкинули из-за бездетности в результате травмы от ДТП, я выкинула все их вещи и с ними не общаюсь два года из 24 лет моей жизни. Знаю, не тот пример, но всё-таки. Да, я — вдова, муж мой разбился три года назад, а мне в ДТП одной деталью от машины пробило матку. Удалили… — снова Леночка заплакала, и я успокаивала её, как только можно было.

 

Уборка заняла без малооо три дня, и на следующий день мы пошли на смену, после которой спали у меня и снова продолжили убирать. Мне было очень грустно выбрасывать вещи отца и даже матери, но Лена была совершенно права: они ушли, и их следы тоже должны уйти.

 

Мы стали жить друг у друга от смены до смены по очереди. То у меня, то у неё. Но йогой в её садике заниматься куда приятнее, отчего она краснела.

 

Пошли-таки в кинотеатр «Окно» и посмотрели фильм про природу, «Океаны» называется. Морщились от «повесточки». Отмыв денег под предлогом защиты живой природы омерзителен. И как пивное большинство не понимает, что их дурят? На это милая Леночка меня успокоила, что они по жизни вообще никогда ничего не понимают. Кали-юга, мать её!

 

В «Махабхарате» описывается, что это самый дурной век, в который от первоначальной добродетели остаётся лишь одна четверть (аскетизм, чистота, правдивость и милосердие — четыре составляющих добродетели по индуизму), да и та к концу Кали-юги полностью разрушается. Уменьшается продолжительность жизни людей — в Кали-югу люди живут максимум до 100 лет. Наступает общая экономическая и духовная деградация, люди проявляют самые ужасные и отвратительные качества. Слабеют их мужество, ум и сила. Поведением людей начинают управлять злоба, зависть и честолюбие. Люди становятся лживыми и соблюдают лишь видимость жертв, даров и обетов. Брахманы прекращают творить молитвы, отступают от принесения жертв и чтения Вед, забывают о поминальных жертвах и едят, что придётся.

Тем не менее, утрата моральных ценностей и забвение долга в конечном счёте оборачивается против самих носителей зла и порока. Правители, ставшие в эту эпоху тиранами, не в состоянии ни держать людей в повиновении, ни защитить свои народы от нападения других народов, впавших в состояние варварства, забыв добродетели и приношение жертв богам. Кали-юга прекращается тогда, когда зло и насилие заполняют весь мир, который затем разрушается — наступает пралая (растворение). Таким образом, круг эпох возобновляется.

В Кали-югу предписанной духовной практикой является воспевание святых имён Бога-богов. Вот так.

 

Мы пошли в более-менее незадрипанный парк и на старой деревянной лавочке в густой тени огромного тополя пили смузи, наш самый любимый напиток наравне с чаями. Леночка пила клубнично-яблочный со льдом, а я — чернично-клюквенный с мятой.

 

Тут моё чудо подавилось, и лишь моя первая помощь спасла ей жизнь. Лист мяты со льдом забили дыхательное горло, так что она кашляла минут десять. Когда пришла в себя, а я её вытерла как следует имевшимся с покупку вчерашних махровым полотенцем. Она меня очень благодарила и крепко обнимала.

 

— Всё хорошо, солнышко, я с тобой, никому не дам тебя обижать! — шептала я ей на ушко. — Леночка, я с тобой!

 

— Правда, Нинуль? Я не могу без тебя! — смотрела она со слезами на глазах. Таких же больших и тёмных, как мои, но совсем грустных.

 

Я сказала «моя» и просто поцеловала её в губы, тонкие, как струнка, и нежные. Я давно знала и понимала, что она — Моё с большой буквы. Не было отторжения, её хотелось, её люблю. Нам было всё равно, увидит нас в парке кто-то или нет. Для нас в этот момент были только мы обе, и всё.

 

— Моя, моя, никому не отдам тебя, Ниночка, ты вся моя! Сердечко моё, счастье моё! — хрипела она из-за недавнего инцидента со смузи.

 

— Искала тебя всю жизнь, Леночка, ты моя Парвати, моя Сатья, Крита! — я хрипела не из-за смузи, а от эмоций, просто прижав девочку к себе до хруста рёбер у нас обеих. Леночка сжимала меня с не меньшей силой и страстью. Не будь на нас обеих типичное облегающее трико с кедами на босу ногу, я бы прямо там её на лавочке вдоль и поперёк разложила, но мы таки добежали до её дома заброшенными дворами с жалкими развалинами домишек и уже дома просто всё друг с друга сорвали. Оставляли друг на друге засосы, целовались, лапали друг друга без удержу, по-хозяйски.

 

Это было чудесно! Я легко направляла её голову, а она — мою, и в конце-концов мы на матрасе для йоги легли в любимую для всех любящих друг друга женщин позу. В ней одновременно, успешно и легко потеряли сознание после шестого за день «подхода». Это при том, что мы обе не имели такого опыта! Тем более, с женщиной. Правда!

 

Проснулись мы ночью, благо гулять пошли днём. Улыбаясь друг другу, мы играли с нашими волосами, мурлыкали песенки на ушко, целовались.

 

О, Акаши, спасибо тебе за это счастье, за неё, за то, что мы с ней вместе на всю жизнь!

 

— Хочу во всех жизнях быть с тобой, Нинулечка, и все-все Века Брахмы! — шептала она мне, ложась мне на грудь второго размера личиком. Гладя её по голове и плечам, я горячо согласилась в этом. С нежным — если кто скажет, что тонкие губы грубы и не умеют целоваться, или, что они не самые красивые, плюньте тем в рожу от меня с Леночкой! — и таким тёплым поцелуем мы уснули.

 

 

Глава 2

 

Утро было чудесным. Она рядом, её запах, тёплое тело и дыхание меня просто будоражили. Леночка, любимая, какая же ты родная и красивая!

 

Когда я пробовала встать, она обняла меня крепче. Моя умничка, подумала я и прошептала еле-еле: «Я сейчас, солнышко моё любимое, ты моя, никому не отдам тебя!». Она успокоилась, и я сделала все дела, связанные с чистотой. Душ у моей Леночки простой, но удобный, а то биде с подогревом показывает, что она очень хорошо следит за чистотой везде-везде. Как и я, у меня дома биде самодельное, и горячая вода не работает иногда, блин. Обогреватель старый!

 

Искупавшись, я обмазалась немного мятным маслом, чтобы сделать нам обеим приятнее, и приготовила нам завтрак. Душ зашумел, что указывало на координаты моей Парвати Леночки. Улыбнувшись, я подготовила всё и пошла было в душ её порадовать, но меня перехватили на полдороги. Леночка прижала меня к стене с мягким ковром и немедленно стала приставать. Я стояла и в голос стонала, а она встала на подушечку на коленки и ласкала меня нежно, целуя медленно и игриво в самое лоно с той же нежностью, что и в губы.

 

Она гладила меня всю, особенно, татуировку в форме виноградной лозы с дракончиками, чуть светящуюся в темноте алым и синим. Я плыла в сияющем океане наслаждения, придя к нирване минут за пять-семь, не больше! Когда я пришла в себя благодаря поцелуям моей половинки, то мы с Ленчиком поменялись местами.

 

От неё потрясающе пахло лавандовым мылом с ноткой лотоса. Там же, где и я, заказывает, недешёвое удовольствие, ха-ха! У неё тоже тело гладкое, эпиляция качественная, как и у меня, и даже татуировка похожая. Так, не у того рыжего ли холостого бородача Серёги делает, которого я сама раз в неделю-две для получения дозы гормонов посещаю? Я не ревную, не дура, понимаю, женщине надо получать гормоны, но будет очень интересно узнать. Татухи общие, любовник тоже. Прямо близняшки по жизни! Бывает же такое!

 

— Какая же ты вкусненькая, Нинуля! — тепло стонала моя красавица и играла с моими плечами, гладила голову, — Буду для тебя такой же, обещаю, радость моя моя-я-я-я-я-я-я-я!

 

В общем, мы лежали на матрасах для йоги — кровати эти западные мы обе не признаём, это для изнеженных западных горожан! — и делились впечатлениями. Глазки Леночки впервые за время нашего трёхнедельного знакомства сверкали счастьем, а не грустью, что для меня личное достижение.

 

— Нинулечка, а так можно же и йогу нашу сделать приятнее! Отдохнём и попробуем? — шептала она, раскинув в стороны руки-ноги, такие красивые.

 

— А какие у тебя идеи по этому поводу, солнышко моё пушистенькое?

 

Леночка сказала мне на ушко, так я завелась немедленно. Отдохнув часик и нацеловавшись, мы оделись в чистое трико для йоги и пошли в садик, взяв бежевый с чёрным пуфик повыше и полотенца.

 

В общем, сделав все упражнения, мы начали целоваться, стоя на коленках на полотенце, сняли друг с друга спортивные маечки без рукавов, а саму Леночку я положила животиком и грудью на пуфик. Маленькая моя и любимая, хочу тебя и люблю больше всего на свете! Нежно спуская её облегающие штаны трико, благо мы обе без глупостей типа нижнего белья-блюя, я провела язычком по её идеально вымытой попочке и сразу перешла на лепесточки, а потом обратно, начав ласкать ручкой её чудесные врата любви. Леночка судорожно дышала, тихо постанывала, гладила мне волосы и шептала много хорошего. Мне было очень приятно.

 

Мой язычок в её попочке был глубоко, и мне не было неприятно, ведь там всё вымыто дочиста и пусто на такой случай. Наоборот, пальчики в лоне любимой легко дополняли это великолепие, и родная Леночка пришла к самому сладкому. Я гладила свободной рукой её бёдра и половинки попочки, не вынимая из неё язычка, чтобы она успокоилась и была готова к новому удовольствию.

Когда она расслабилась, я уложила её на спинку на пуфик и забросила её сильные стройные ножки себе на плечи, а язычком баловала уже её лепесточки любви. Глядела её в полуприкрытые глазки, слушала её стоны и просьбы добавки. Получила удовольствие даже от того, что при самом сладком она сдавила мне личико бёдрами с огромной силой. Такое изобразить не получится никак!

 

Когда Леночка снова пришла в себя, то притянула меня к себе. Я в процессе я целовала её лобочек, пах, плоский спортивный животик, чашечки груди, плотные и упругие безо всякого провисания, ключицы, плечики и шейку, губы. Она широко улыбалась и по мере продвижения моего лона к её губочкам спустила трико и с меня. И усадила меня к себе на личико, целуя всю в обратном порядке так, как я её только что. Усадив меня на себя, она держала меня за бёдра и попку, а её язычок стал творить чудеса со мной. М-м-м-м! Что говорить, я не слышала своих криков, так летала в нирване. Когда она уложила меня на себя бёдрами к носику, то мы немедленно стали ласкать друг друга. Гладила мне подтянутую и тренированную - от скромности не помру, да-да! - попочку и целовала.

 

— Ниночка, солнышко моё, говори мне, кричи, хочу слышать тебя и чувствовать! — просила она меня, когда я целовала её бёдра изнутри, и начала меня баловать изнутри язычком. Я обнимала её бёдра и стонала, хвалила её и просила нежнее, бурно целовала пах и чуть-чуть цветок любви, который пока набирался сил для новой страсти. Мы обе были в поту немного, но её и меня это не волновало, и при приходе к самому сладкому я просто легла на Леночку, не в силах подняться и вообще шевелиться.

 

В себя я пришла на полотенце около пуфика, а Леночка лежала и целовала всё моё тело от бёдер до растрёпанной макушки.

 

— Это самая лучшая йога в моей жизни, Ниночка! — шептала она мне на ушко. — Давай так делать каждый день!

 

Я с удовольствием согласилась. Даже и сейчас, битых тринадцать лет спустя мы делаем так с той же нежностью, что и впервые. О, Акаши, ты — мой Дар Жизни навсегда!

 

Покушав и выпив много-много ягодного смузи с мятой и льдом, мы пошли гулять.

 

В общем, прошло много месяцев. Я изображала сугубо влюблённым — скрыть наличие личной жизни среди циников-врачей трудно, поймут быстро! — лицом, что влюблена в главврача. Все мне снисходительно говорили, что там секретутка богатая, так что мне,  ещё молодой-ранней-плоской, ничего не светит. Я типа грустила, а сама едва не ржала с этих слов.

 

Циники на самом деле такие дураки, ведь их так легко обмануть, притворившись дурочкой или же типа становящейся подобной им! Сразу начнут учить и помогать, с них и поиметь что-то можно!

 

Что любовь моя была у них под носом под видом бе-бе-бе родственницы, они не замечали или делали вид, что их это не касается.

 

Примеры таких циников на практике. В парке на годовщину наших отношений мы заметили нашу медсестру Варвару, которая имела общеизвестный в больнице дополнительный приработок в среде дальнобойщиков, благо её муж — зам главврача нашего и сам часто ходит в один салон красоты в конце улицы Московской с хорошо известными услугами. Она мне... говорила, что я молодая, найду ещё своё счастье, и нечего киснуть. Дура эгоистичная, я и не кисну вовсе, а слёзы от радости и улыбки в комнате отдыха — в ответ на СМС от моей Леночки. Варя, ты дура крашеная! Тебе до МОЕГО счастья расти и расти!

 

Сфоткав их всех и сняв видео, мы не боялись, что нас будут как-то беспокоить по поводу наших с Леночкой отношений. Варвара разик пробовалась на роль такой шантажистки, но мы вместе показали ей сделанные на Братском шоссе фото и видео с участием лично её и двух небритых потных дальнобойщиков. В общем, такой компромат убедил её нас не трогать, и мы сделали ей в честь конца квартала подарок. Картину, где стройная женщина-амазонка с моими чертами лица и медными узорами на доспехах в форме микрофонов и фотоаппаратов побеждает змею с окрасом типа волос Варвары.

 

Намёк был понят верно, все громко в голос смеялись. Варвара дулась, не у нас одних на неё был подобный компромат.

 

Конечно, многие за месяц или меньше поняли, что мне за, кхе-кхе, родственница Леночка, но все не без греха. Небритый брутальный Гога из моей команды хирургов вот регулярно с не менее брутальным фельдшером скорой помощи Васей отдыхает, и с женой отношения у него искренние. Норм, оба пола любит. Чем мы хуже?

Кстати, Серёга теперь имеет дело с нами обеими одновременно раз в две недели, и всё прекрасно.

Мы всё с Леночкой договорились делать вместе, никаких тайн и гуляний по отдельности! У нас вообще нет друг от друга секретов и всего прочего, всё общее, всегда и везде мы с Леночкой вместе!

 

 

Глава 3

 

Мы плавали в городском бассейне наперегонки под очень завистливые взгляды подростков и студентов обоих полов, и моя родная Ниночка победила. Но победительница у нас всегда баловала проигравшую в кафе, кормя пирожными фруктовыми. Покушав, мы пошли в парк и начали планировать отпуск.

 

— Я сделала себе отпуск одновременно с тобой, Нинуля, куда поедем? — шептала я ей на густо покрасневшее ушко. Отмечали победу над бандой гопников после их неудачной попытки нас обеих изнасиловать. Не зря хатха-йогой занимались, взяли и поразбивали троим носы, а двое остальных получили более унизительные травмы. Выручило секретное комбо, а именно стальные утяжелители из свинцовых грузил для рыбалки на кроссовках! Ломик в рукаве, тоже секретное комбо, не помог, чисто за отсутствием рукавов!

 

— Давай в Уч-Дере, что около Дагомыса, там спокойнее, чем в шумном Сочи! — тут же ответила мне супруга. И легла личиком на плечо, мурлыкая песенку. Она очень любит слушать музыку Майка Олдфилда, и я не против. «The song of distant Earth», особенно. Про космос музыка освободит от всех забот и дум грустных. Я сама этому научилась и стала психиатром, но помощь нужна даже мне самой, и Ниночка послана мне Акаши именно для счастья и покоя в нашей душе. И я буду дарить ей это же, моя миссия не отличается от её. Карма в действии!

 

Я буду тебе покоем, счастьем, Ниночка, думала я и нежно гладила её прямые волосы. Она задремала, и мне чуть защемило в душе. Хочу её целовать и баюкать! Я не могу родить ребёнка, но она мой ребёнок теперь, и я ей тоже. Я приняла это и не хочу в этом ничего менять.

 

Ниночка через полчаса проснулась и после поцелуя в губы начала обнимать меня и уложила к себе на колени головой. Пришлось разуваться, чтоб не в кроссовках на скамеечке лежать.

 

— Нинуля, милая, хочу на природе уснуть, в нашем садике! — мурлыкала я ей, и через минут тридцать с небольшим уже лежали на полу, обнимая друг друга.

 

Мы не приставали сегодня друг к другу, ибо у обеих… Да-да, то самое. Как говорил оборотень из «Десятого королевства», мы «раз в месяц и становимся нервными и раздражительными». Но мы не ругались из-за таких перепадов настроения, просто обнимались и целовались, гладя волосы и плечи, пили мятный чай и смотрели у меня дома всякие мультики Хаяо на DVD по старому ТВ, ещё ламповому. Не у всех в нашем тихом местечке плоские экраны! Плоский экран подарила мне Леночка год спустя. как и рабочий водонагреватель. 

 

Моя супруга — да, я встала в Северном парке им. Свердлова на одно колено и сделала ей реальное предложение с купленным в местной ювелирке серебряным кольцом на её безымянный палец, и она мне с тем же успехом! — после хорошего сна до утра предложила погулять. Что мы и сделали.

 

Прогулявшись, мы заказали билет в эти места, где планировали йогу, фотосессию, и многое другое.

 

Приезд туда не омрачился ничем, даже компания из наших знакомых, — три девушки, Клавдия, Виталинка и Зоя, и два парня, Антон и Пётр, живущие впятером у Зойки постоянно, — с нами была ласкова. Мы получили и нужные гормоны, и пообщались с ними. Девушки тоже не были обделены нашим тёплым вниманием, как и мы ими. Пожелав им всем спокойной ночи, мы пошли по пляжу и с расстелили на гальке полотенца, решив подремать.

 

Дремота наша как-то быстро перешла в страсть, и мы через часик отдыхали, целуясь и говоря друг другу много чего хорошего.

 

Вдруг мы услышали, что кто-то смотрит на нас. Их двое явно, так что мы сразу посмотрели туда.

Результат превзошёл все наши ожидания: высокая пышная девушка с черной гривой, смуглая, и её обнажённое тело роскошно. Это вызывало очень много эмоций. Даже шрамы явно от ножа и чего-то похожего не портили прошедшую «заводские» условия женщину. Тёмный, огромный ромбик на лобке до самого аккуратного пупочка, само тело пушистое, грудь такая полная, что её хотелось поцеловать, как и полные губы. Смуглая, как из Бразилии, горбоносая, - явно тут кавказская порода.

Её спутница, так же «одетая», была нашего типажа внешности и фигуры, но более худая, и глаза у неё куда крупнее. Острый носик и подбородок, на контрасте со своей спутницей везде гладкая, как мы, и её лоно явно горело при взгляде на нас обеих с Ниночкой. Никакой косметики и краски с лаком для ногтей, лишь на шее серебряные изделия, а на пальчиках были… обручальные серебряные кольца!

 

На плечах у красавиц были большие сумки, из которых они достали синие полотенца в тон нашим зелёным, и одежда с обувью тоже явно были в сумках. Матерчатых и в синих цветах на белом фоне. 

 

— Девочки, доброй вам ночи! Мы такие же, как вы, и очень рады вас видеть. Вы очень красивые и ласковые. Можно мы приляжем рядышком, милые? — грудным, бархатным голосом спросила смуглая. Мы судорожно кивнули. Они обворожительно всё постелили и стали на коленки на полотенцах, а потом легли головами около наших бёдер. Что у них ягодки на груди с лепесточками были твёрдыми, и лепесточки просто «текли», прямо сочились желанием, было видно сразу. Это очень красиво и… сильно заводило нас обеих!

 

— Мария! А это моя жена, Кариночка! — более звонким голосом представилась худенькая девушка и улыбнулась нам во все зубки. Как и её высокая красавица. И поздоровались они обе за руки, тепло поцеловав их. Мы краснели, но обе ответили спортсменке — она не просто худая, а тренировалась много лет! — полной взаимностью.

 

— Мы очень рады, что не одни любим так гулять! Есть нормальные люди на свете! — мигом ответила я смеющейся в голос Карине на её вопрос, как мы тут оказались. — Вы давно так…

 

— Десять лет вместе и менять ничего не будем, Леночка! — легко ответила та. Её полная, смуглая грудь качнулась, и её захотелось целовать. Сочное смуглое лоно Карины жадно пульсирует. О, что же то, Акаши, что со мной происходит? Я же люблю Ниночку и не отдам её никому, как и она меня. Почему от неё прямо исходит желание?

 

Ещё большим шоком для меня стало то, что моя Ниночка с Машенькой уже тепло целовалась, хоть и чуть-чуть. И чувствую, что глажу Карине грудь, целую чашечки и ласкаю ягодки чёрные. И она так уверенно обнимает меня, гладя плечи и спинку. Её запах прямо, как от дикого зверя… М-м-м очень хочу страсти! Но я отстранилась и в шоке смотрела на неё.

 

— Солнышки мои, всё хорошо, мы не против, и остановимся, когда хотите! — ответила Машенька нам обеим. И тут же начала целовать свою любимую, что сразу перешло в такое прекрасное занятие любовью прямо при нас, что мы не выдержали и последовали их примеру. Так ярко у нас не всегда было, реально! Семь раз я и восемь — моя родненькая Ниночка.

 

Когда мы с любимой пришли в себя, то увидели костерок с яблочными стрелками для аромата и жарящих куриные сосиски, с филе на вертеле, обеих девочек. От запаха слюнки потекли — и не только от запаха, и не только слюнки. Я смутилась, как и Ниночка, которая была рядом со мной. Она налитые от эмоций губы аж облизывала!

 

— Солнышки, давайте восстановим силы для хорошей жизни! — позвала нас к «столу» из большого камня Карина, и мы вчетвером умяли четыре с половиной килограмма мяса, чего раньше не могли представить. Девочки улыбались нам с руками в сливочном масле буквально по локоть, а мы — им.

 

Познакомились мы хорошо. Они из города на западных склонах Урала. Полное захолустье, по их же словам, или, как быдлозавры часто говорят, дыра дырищей. Карина сама оказалась хозяйкой крутого ресторана, а до того была аудитором. Потом из-за проблем с начальством была уволена и стала продавцом цветов. Помощь Машеньки и их подруг, Кати и Марины, — что они им куда больше, чем подруги, было очевидно нам обеим, — помогла Машеньке из массажистки, к которой все приставали, стать хозяйкой того самого салона, где раньше работала, а самой Карине — держать ресторан. Катя была внешне маленькой шатенкой и по призванию с работой шеф-поваром, а пышная блондинка Марина ростом с меня — хозяйкой антикварного книжного магазина. Всё это лишь подтверждало все наши догадки про них.

 

— Девочки, вы с ними явно давно и очень любите их обеих, — ласково улыбнулась им моя Ниночка, гладя их руки, — я всё понимаю и рада, что вы счастливы. Хочу вам помочь, милые. Вы очень любите их, но ревнуете, зря.

 

Девушки как-то опешили и… заплакали, так что мы их обнимали и целовали тепло обеих.

 

— Как мне избавиться от этого, Ниночка? Люблю их, хочу их прямо сильно, и Кариночка моя тоже практически наравне со мной. Мы балуем их и рады им всегда, но ревность ест ужасно. Что с этим делать?! — Машенька плакала просто навзрыд, и мой медленный поцелуй в губы её успокоил.

 

— Моё солнышко ласковое, Машенька, я могу сказать, чего ты боишься на самом деле, но тебе не понравится! — я уложила её на свои бёдра и стала гладить её волосы, личико и плечи.

 

— Нет, Леночка, скажи. Я не трусиха! — Машенька целовала мне ручки и гладила их. Я ответила ей полной взаимностью.

 

— Хорошо, миленькая. Я вижу, что тебя когда-то бросил любимый человек, если его или её можно так назвать. И ты втайне боишься, что этот кошмар повторится, что милую Кариночку уведут у тебя, а ты снова останешься одна. Так вот, видя тебя и Кариночку, зная её тайную рану, я могу сказать авторитетно одно. Она скорее умрёт, чем тебя бросит, она живёт тобой! Я знаю, милая, что ты её ребёнок, ты — её жизнь! — я не шептала ей на ушко, а говорила обычным тоном, баюкала, не давала отстраняться.

 

Машенька плакала, искренне и чуть неразборчиво говоря, что Кариночка не сможет иметь детей. И, что она очень плачет от этого.

 

— Машенька, проведи ручкой по моему животику. Это травма, сделавшая меня бездетной, из-за чего меня из семьи вышвырнули, как негодную собаку! Так что я сразу могу понять, кто — моя союзница по несчастью. Машенька, не бойся, я не укушу… — шептала я ей, и она сделала по-моему. Приложила губы к ране, разделившей жизнь на «до» и «после», и отстранилась. Хотя реально жизнь на худшую половину в прошлом и самую лучшую сейчас поделила только Ниночка! Я в ответ целовала ласково машенькин чуть твёрдый животик, и скоро румяная девочка гладила Кариночку, говоря, что не даст меня и Ниночку обижать никому. Это приятно.

 

— Машенька, Кариночка, вы солнышки наши ласковые, и мы очень рады, что встретили вас. И я горжусь вами, что вы стали такими нежными и не сломались под напором Кали-юги, которая губит в людях всё лучшее! — говорила моя Ниночка, целуя Карину и укладывая её на спинку. Я поняла её задумку и уложила стройняшку Машеньку на неё сверху. Они немедленно стали целоваться и говорить друг друг то, что никому больше не скажешь.

 

— Ниночка, Леночка, спасибо вам огромное. Мы ваши должницы и просто ваши! Это наш выбор! — с пол-оборота ошарашила меня Кариночка с горящим взглядом. Милая Машенька с таким же точно взглядом, подтвердив всё это, ошарашила ещё больше.

 

Мы просто тепло и без приставаний обняли их, хотя запах зверя от них обеих нас ещё больше завёл. Мы целовали им шейки, а они — наши губы с шейкой и много приятного сказали. Поцелуи самой Карины были, как у дикарки. Женская версия Конана-варвара, блин! У самой же Машеньки поцелуи, как у охотницы, поймавшей добычу: сильные нежные, именно собственницы. Моё, моё! Понимаю, тёплое солнышко, помогу тебе с этим.

 

— Солнышки, мы не будем вас ласкать, если смущаем вас, и вы не хотите, — улыбнулась Кариночка, но все мы понимали, что если начнём ЭТО, то не остановимся. Потому что не захотим. Потому что уже хотим с ними, как и они с нами. Неизвестно, кто больше хочет.

 

Мы собрались домой, но… одеться девочки нам не дали, только обуться. Сами упаковали наши полотенца и вещи в наши сумки. Похожие на ихние, как оказалось. Мы краснели, как те ракшасы, но Машенька ласково, с поцелуями животиков убедила нас не одеваться.

 

— Вы очень красивые, мы очень хотим вами любоваться и, если что, не дадим вас в обиду, — шептала она моей Ниночке на ушко, сама только обутая в сандалии и голенькая, как её смуглая чувственная половинка.

 

Мы пошли домой, а они шли рядом, такие жаркие и милые. Хотелось просто прижаться к ним, что мы и сделали пару раз, и они нас целовали ласково, без «нажима». На грани секса было, так что девочки «заканчивали» приставания. Понимали, что мы смущаемся ещё.

 

Пройдя три квартала, мы встретили пять немытых, небритых обрыганов. Один из них оказался обслугой дальнобойщиков, а ещё четверо кишечных нематод в человеческом облике — самими дальнобойщиками. Что было нам особенно неприятно, все с ножами. Да. весело тут, нам двоим никак не справиться с ними.

 

— Голые, раздевать даже сучек не надо! — пробулькал тот, что поближе. Остальные бросали в наш адрес «сальные» замечания. М-да, аж испугались чуток. Тут Кариночка и Машенька вышли вперёд, с тихим поцелуем в ушко сказав, что с ними разберутся сами. Что они обе - кшатрии, в отличие от нас, добрых брахманш, было ясно. Их горячий, «звериный» нрав был очевиден.

 

— Эй, блевотина помойной собаки от неудачного брака с сифилисным голубем, чтоб на счёт «три» вас тут не было. Раз, два! — с явным предвкушением в голосе сказала им Кариночка и с хрустом расправила мускулистые плечи, как и Машенька. На маты и вонь она не обращала внимания. Так нам ошибочно казалось.

 

В общем, на счёт «три» Машенька прогулочными шагом пошла к троим, явно решившим начать с «мелкой». Окружившие её двое дебилов получили одновременно по отработанному удару прямо в горло с разбитой гортанью. Кашляя и задыхаясь, они коллективно «сошли с дистанции».

 

— Эй, доставай свою пилку для ногтей и вскрывай им трахею, чтоб не сдохли! — милым голосом девственницы произнесла она в сторону третьего. Решившего зайти сзади. Он немедленно подчинился, благо его легко убедила кровь изо рта его посиневших от удушья «друзей» и их страшные хрипы. Она научила его, как правильно делать. Кариночка хищно улыбнулась и просто приложила по очереди «подстилку» в компании оставшегося дальнобойщика к столбу с неработающим фонарём. Нож последнего она засунула рукояткой ему прямо в зад, а «подстилка» просто отрубилась и «случайно» порезала ножом морально пострадавшего.

 

— Пошли вон, пока живы! — Кариночка говорила тихо, но ей не верить никто не собирался. Со стонами они уползли от нас прочь. Никто не поверит, что их «уделали», как детей, две голые красавицы. Пьяные и с ножами… Вопросы были бы у соответствующих органов к ним самим, и все это знали.

 

Мы в шоке от произошедшего и… заведены. Наши лепесточки были открыты, как после жаркого секса! Девочки на это тепло улыбнулись и взяли нас на ручки, пронесли, едва не кружась. В общем, мы встали на ноги в квартале от дома, не без головокружения дошли до него и легко договорились встретиться завтра ночью у ворот. Они пообещали научить нас так же постоять за себя, как сами умеют, и мы согласились. А мы обещали научить их йоге и медитировать.

 

Возбуждение было от нашей и их наготы — и от них самих — стало такое сильное, что мы не пошли сразу домой. Мы вместо этого с ними наперегонки добежали до берега речки к известному нам и им тихому месту под самшитом. Там на полотенцах… М-м-м-м-м-да-а-а-а, каждая оценила каждую по достоинству, вкус и жар обеих жарких девочек, их страсть, крики, красота были чудесными.

Мускусный, страстный, звериный вкус Кариночки и ассоциирующийся со спортзалом вкус её Машеньки. И терпкий моей Ниночки, которая говорит, что я на вкус вроде авокадо с оливковым маслом, что мне льстит. Ем это часто, как и она. С девочками мы наслаждались, словно мы с ними не один год вместе в этом плане. Они нас тоже бурно хвалили.

 

— Девочки, после этого мы не сможем жить отдельно. Приезжайте к нам жить. Будем жить вместе. Наши Катюша и Мариночка не будут против — они дают нам делать всё, что мы хотим. И мы им тоже. Тем более, вы искренние, а они ценят это больше всего! — улыбалась смуглая затейница. — Я не тороплю вас, и мы не станем настаивать, если вы будете против, но мы хотим быть с вами! На «постоянку»!

 

Мы были в шоке от такого признания, как и от блаженства, что вчетвером доставили друг другу. Не было ощущения измены и прочего, но мы испытали друг с другом больше огня, чем с этими жаркими девочками, как и им друг с другом приятнее, чем с нами и кем-либо, что к общему облегчению мы и озвучили. Мы понимали, что не против жить с ними, но надо не торопиться с такими решениями. Мы сказали им это, и девочки с поцелуями принесли нас на ручках домой под упавшие на пол челюсти ВСЕХ остальных жителей дома, считая хозяйку дома Адиюх их Майкопа, седлавшую после этого мужа Ратмира пол-ночи подряд. Они не утруждали себя одеванием, и их красоту оценили все. Знакомиться побоялись, так что надо исправить этот облом завтра.

 

Нас напоили мятным чаем, искупали, поцеловали. Затем снова удовлетворили, на что мы ответили лапочкам в самой сладкой позе полноценно взаимностью. Наши татуировки они при их слабом свете в темноте спальни похвалили, но говорили, что сами не хотят так. Мы не были против, и машенькину смелость, с которой она не скрывала ножевой шрам на животике, похвалили и поцеловали именно в него. Каринкину с её четырьмя шрамами явно от драки на бедре тоже. Поцеловали их нежно. Мой шрам девочки тоже поцеловали и ниночкин от удаления опухоли на плече, которая не дала метастаз и после четырёх химий с операцией успешно закончилась. Отмечаем с ней два дня рождения: 21 июля паспортный и второй, 20 ноября, в честь удаления опухоли.

 

— Спокойных снов, милые, завтра вас ждём. Хотим, чтобы вы выпили друг друга досуха вечерком перед встречей. Хотим очень с вами познакомиться ещё лучше! — кроха Машенька была довольна и румяна. Девочки поцеловали нас еле-еле и ушли тихо-тихо. Напевая песенки.

 

— Ниночка. Это правда? Это было на самом деле? — я была в шоке, что не было ревности, и этого хотелось. Но уже не сейчас, нельзя «переедать». Мы просто накинулись друг на друга, и ещё не было за все наши отношения такого бурного «полёта в нирвану»!

 

Когда мы отдышались, Сатья Ниночка целовала меня и шептала, что помогли мы им и получили блаженство, потому что они хотели наладить отношения. И обе южные красавицы всегда очень рады тем, кто им помог.

 

— Они не спились, не кинулись, не сторчались, не стали на путь криминала с их-то общей властью, а стали дарить счастье друг другу. Умнички! И нам тоже, и Катюше с Мариночкой дарят. И ещё  двоих, о ком не сказали. Хотелось бы с ними познакомиться, что неизбежно будет! Они умеют быть благодарными, будем и мы.

 

— Ниночка, родная моя. Никому тебя не отдам, ты моя деви, моя Парвати, моя-моя-моя. Только моя Дхарма, Крита!

 

— А ты моя, Леночка моя родная! Моё сердечко только для тебя. Они так прекрасны и желанны, но ты — больше всего на свете, и все наши жизни, Века Брахмы так будет всегда! Сварга не где-то, а с нами, мы её творим!

 

Расставив приоритеты в этом направлении и не ревнуя больше никогда друг друга, мы с огромным удовольствием уснули в объятиях друг друга. Тем более, что искренне желаемый нами в плане совместной жизни каждый Век Брахмы занимает 311 триллионов 40 миллиардов обычных лет. А мы хотим прожить вместе всё из бесконечное количество!

 

 

Эпилог

 

Следующий день был ещё  более чудесным: мы проснулись, как заново родились. Тем более, что морально так оно и было. Вышли вниз попить чайку, так на нас все смотрели глазами размером с тарелки, а мы легонько всем улыбались. Раньше бы нас это смутило, но теперь только возбуждает и вызывает желание повторить. Так Ниночка моя, а потом и я, дирижировала… оргию из трёх девушек и четырёх мужчин, что нас с лёгкостью завело, и мы сами к ним присоединились для получения гормонов. Получили сполна, они и мы! 

День и начало вечера у нас были уже в уединённой комнатке такими: секс, секс и ничего, кроме секса! Лишь туалеты с полным, пардон за обязательные детали, подмыванием, обильные обеды и души прерывали этот процесс с чудесным результатом. К девяти вечера мы уже не могли ничего в плане страсти и смогли лишь погулять с девочками, также точно во всех смыслах «заезженными» друг другом.

 

В красно-зелёных индийских сари, как и мы в наших ярко-синих с золотистыми цветами, девочки поцеловались с нами и пошли к морю. Поплавать, и плавали парами по очереди. То мы с Ниночкой, то они обе. Потом кушали за обе щёчки жареное мяско с сырными сосисками куриными и сырком пряным, знакомясь с девочками.

 

О Катеньке и Мариночке они с радостью рассказывали много, и они явно в них давно влюблены по уши. Мы понимали, что эти девочки также будут нам близки, так что нисколечки не ревновали. И мы чувствовали, что у них есть кто-то ещё. Их ответ нас не удивил.

 

— Мы дружим с Ксюшей, владельцем клиники, куда мы хотим вас пригласить на постоянную работу, Алёнкой, хозяйкой спортзала и бегуньей с бурным опытом жизненным, выращивающей сортовые экзотические цветы и фрукты Оленькой, а также владелицей яблочных садов Владочкой. Они живут вчетвером и любят друг друга намертво, — ответила Машенька между делом. Всё ясно.

 

— Миленькие, мы не ревнуем, вы очень нежные. Ласковые. Мы хотим быть с вами рядом в хорошем настроении, девочки. Но мы чувствуем, что за вас волнуются и ревнуют ещё девушки. Которые за вас порвут кого угодно, — ответила я, поскольку иногда в из речи прорывались вещи, про которые говорят «шила в мешке не утаишь».

 

— Ты права, Леночка, они влюбились в нас, и мы их очень любим реально. Шаманка из Якутии Кыйаарочка и еврейская принцесса, её супруга Сарочка. Но как вы это понимаете? — Машенька была с нас очень удивлена, милая кроха.

 

— Миленькая, мы чувствуем на вас вкус и ласку нескольких, и вы сказали их точное количество, и качество тоже. Вы боитесь, что мы с ними не сможем наладить хорошие отношения. Мы волнуемся ещё больше, чтобы не испортить ваши отношения друг с другом и с ними! — на этом я не выдержала и горько заплакала, а Ниночка прижала меня к себе. — Мы с Леночкой эгоистки не до такой степени!

 

Девочки заплакали с нами и прижали нас к груди. Это нас обеих успокоило, и нам говорили, что всё будет хорошо. Мы не против, сказали им, где работаем и живём, и узнали их места работы, город. Как и они нам. Они записали свои данные в наш блокнотик и записали наши, вырвав страничку из нашего же переплетённого бамбуком с чётками блокнотика, безо всякого нашего протеста.

 

Тут Кариночка давала мне свой чёрный дубовый браслет с «секретом». А именно с е-мейлом для связи с ней.

 

— Напишите сюда просто «да», если согласны. Если не согласны, напишите «нет». Молчать не надо. Потом мы будем по почте писаться, интернет зло. Мы не спешим никуда, и в таких ситуациях нельзя пороть горячку, — с жаркими поцелуями просила она, нас обеих и поцеловала бурно. — Мы завтра уедем, но мы не прощаемся. Запомните, не прощаемся. Мы любим вас и хотим быть счастливыми с вами! То, что вы сделали для нас, бесценно! — она не врала, она с маленькой Марией влюбились в нас.

 

Они обе как будто ожили. Их покинула ревность и старая боль. Что ж, мы согласны. Они нам стали дороги, хотя сами мы друг другу важнее всего в мире, что мы им и сказали прямо. Они приняли это с явным удовольствием и облегчением, так что остаток ночи мы гуляли с нами на всю катушку. Даже рыбу ловили в речке в том месте, где вчера было м-м-м-м, что раньше я только в детстве делали. Они и удочки прихватили длинные, так что, так что!

 

Рыбку поймали на удивление обильную и жарили на вертеле. Мы ели, пальчики оближешь! Что мы своим половинкам и делали, а потом не только пальчики… Девочки сегодня нас удовлетворяли лишь пару разиков, но ласково и страстно, а потом ещё слаще и больше — друг друга. И мы сделали точно так же, с пониманием.

 

Нам презентовали чёрные деревянные браслетики явно ручной работы для ножек, и их на нас с поцелуями последних надели. Мы не остались «в стороне» и надели им на ножки же нефритовые браслеты, которые приобрели для них специально. Еле откопали настоящий нефрит, вечно какие-то зелёные промышленные отходы пытаются всучить!

 

— С огромным удовольствием и нетерпением ждём вас под бочком у нас обеих, хорошие мои! — с бурным поцелуем привели нас девочки домой и с явным нежеланием уходить пошли к себе.

 

Мы не знали, что думать. Так разве в жизни бывает? О, Акаши, что ты делаешь с нами и с ними? Неужели это — подарок нам с Ниночкой за многие годы одиночества? Да будет так!

 

— Нинулечка, спасибо тебе, что ты есть у меня, родная, единственная, ребёнок мой, жена моя! — лила слёзы счастья у неё на груди, и она ответила мне самой полной взаимностью.

 

Подарив друг другу самое лучшее, мы уснули, как убитые, обнимаясь и дыша так легко.

 

Мы написали девочкам «да», обдумав многое. В этом мире нам лишь друг к другу привязанность важна, в городе не так, чтобы много дорогого для нас есть. У ни город тихий, нас это устраивает. Плюс быть к ним рядом...

 

На следующую неделю нам — ну, лично мне на домашнюю почту — пришло много-много писем в конвертах из какой-то бумаги явно ручной работы. С запахами мяты и тмина, лаванды, и какого-то крема, который даже мы не смогли точно определить. Мы прочитали их все.

Каждое письмо было от каждой знакомой нам по рассказам Кариночки и Машеньки пары. Было единственное исключение — чудная четвёрка Алёнушки, там от каждой девочки было своё, абсолютно уникальное письмо.

 

Мы читали с огромным удовольствием. Письма были большими и с фотками их всех, снятых на «полароид». Умницы! Машенька и Кариночка в тускло-оранжевом с чёрными чернилами письме с мятными духами в ампуле в качестве подарка лучились эмоциями, приглашали и говорили, что дом к нам будет общий, и всё такое. Мы им ответили немедленно надушенным каркаде оранжевым же письмом с редкими в нашем городе белыми чернилами, что будем очень рады встрече с ними. Понимаем, что у них целая семья, и, что мы обе хотим быть в её составе.

Катюша и Мариночка писали на обычного цвета письме из какой-то старинной бумаге с синими ленточками в правом верхнем углу чёрными чернилами лирично и мило. Видно, что они втайне очень волнуются. Милые, мы вас любим  и успокоим. Никогда не дадим повода ревновать, о чём и написали обеим.

 

Совсем иначе писала пара из якутской шаманки Кыйаары и её принцессы Сары. Письмо было тускло-белым на грубой бумаге с приложенными к нему жутковатого вида бусами из какого-то дерева и оленьего рога с костью кита для нас обеих. Они писали с тайной грустью и уважением, но один момент мне очень-очень не понравился. Они обе писали следующее: «Мы их любим, как самих себя, и не дадим никому омрачать их и наше счастье. Они всегда получают и будут получать то, что хотят, это наш с Сарочкой выбор — делать их жизнь царством Тенгри на Земле. Если они хотят, чтобы вы были с ними, вы будете с ними. И мы будем делать вашу жизнь такой же прекрасной, как у них. Мы обе не прощаем предательство, и их слёзы отольются всем виноватым наравне с нашими!».

 

Злость прямо взяла, в жизни бы ей по морде надавала за такое отношение, и Ниночка со мной была полностью солидарна. Более того, в момент прочтения письма нас обеих «взяла жуть» с образами того самого Тенгри и дремучего леса, очень тёмного. Кроме этого, в нашем городе зарядила на три дня и три ночи без остановки страшная гроза с ливнем. И на кошмары с какими-то лесными монстрами в этот день потом коллеги все наши единогласно жаловались.

 

Она шаманка, поняла я, самая настоящая! Да будет так. Другая бы испугалась на моём месте, но мы с Ниночкой всю жизнь идём на источник страха прямо. Я написала Кыйааре и Саре в доступной и крайне понятной форме, что никто, даже она с её способностями, не смеет сейчас и в будущем видеть в нас с Ниночкой «увлечение» и всё такое. Мы любим их, и никто нам не помешает нам их радовать. Даже сама шаманка и её принцесса. Кому не нравится, могут идти… к асурам под землю в пешем эротическом направлении, с Деро совокупляться заодно. И с Теро, всеми сразу, тоже. Приложили для наглядности их подробные изображения.

 

Удивительно, но следующее письмо от неё с Сарой пришло в совсем другой тональности. Она искренне извинялась за резкие слова и пыталась успокоить нас обеих. Говорила, что она не со зла, а от беспокойства за любимых… Фото её и Сарочки, стоящими в красивых национальных платьях на коленях и плачущими горько, меня изрядно успокаивали. Если притворялись, то очень убедительно. В письме даже был милый подарок в лице документально записанной на нас ячейки камеры хранения в нашем городе. Ключ и номер ячейки в письме также прилагались.

 

Мы открыли его и увидели… Щедро она нас одарила, широко. Скажем так, с таким подарком мы могли вообще лет десять не работать вообще! Поблагодарили их особенно, на что они улыбались на фото в письме и говорили, что будут рады нас видеть. Не по переписке, по-настоящему поприветствовать.

 

От ксюшиных жён — иначе воспринимать не получается уже! — письма были очень милыми. Ксюша приглашала нас в свою клинику и дом! Фото прилагались. Если они говорят хоть четверти правды, мы там будем вообще в раю! От Ксюши были документы о нашем полном оформлении и переводе с… живой подписью наших главврачей и кадров! Нам позвонили и вызвали на работу, вся группа наша устроила вечеринку в честь нашего ухода на новое место работы!

 

Главврачи жали нам руки, Варвара даже непритворно скучала по нам, так попривыкла к нашему негласному поединку! Неделя прошла, отгремели расставания, и нам в письме привезли билеты на первый класс поезда с душевой и всем прочим. «Вам не придётся толкаться с толпой и не купаться день целый!» — так нам писала Ксюша, и улыбка чувствовалась в каждой строчке. Неужели они так любят друг друга и наших «морских девочек», что готовы даже на это? Если да, то Акаши, дай нам как можно больше счастливых людей вроде них рядом!

 

Квартиру Ниночки и мой дом мы стали сдавать в наём коллегам, тому же Гоге и водиле скорой Игнату соответственно, с фото отчётом. Эти не творят дичь, я хорошо их знаю. Люди семейные и непьющие, дети, так что порядок. Ехали на поезде мы недолго, сутки с малым, но вагон и правда был, что надо. Любовью занимались с женой каждые два часа бодрствования.

 

Приехали мы на убитый в хлам, но чисто подметённый вокзал, и там нас около белой неприметной машины без какой-то неуместной тут иностранной марки ждали Ксюша с Олей. Одетая в чудесное платье, явно на заказ, высокая белокожая Ксюша была в белых сандалиях и чёрных очках. Чёрные волосы густой гривой, как у Карины! «Джинсовая принцесса» среднего роста и тоже в чёрных очках Олечка ничуть не хуже Ксюши выглядела. Её модные кеды тоже были синими и джинсовыми, а на затылке была русская, хоть и угольно-чёрная, до самой середины бёдер коса. Была она заплетена со знанием дела, надо сказать. Все остальные волосы были у неё короткими.

 

Мы поцеловали их обеих в щёчку и обняли, а они — нас. И поцеловали в губы легонько, без язычка и приставаний.

 

— Миленькие, Ниночка, Леночка, мы вам очень рады, в жизни вы куда красивее фото! Теперь вы будете жить у нас, и наш дом будет вашим в той же степени, что и нашим. Доля в доме у вас обеих уже есть, — «бархатно» говорила Ксюша, играя с нашими волосами в тени акации. Оля мурлыкала и гладила нам плечи, говоря, что очень нам рада. Голос у неё был низкий и даже грудной, в большей степени контральто, чем у Кариночки. Наш «сопрано» тут явно проигрывает, хотя друг для друга он прекрасней всех остальных голосов вместе взятых!

 

Мы сели в машину, куда девочки погрузили все наши пожитки, и после пяти минут езды мы доехали до очень необычного дома. На возвышенности, он сразу напомнил смесь сказочного замка и футуристической крепости. Бежевый забор в 4 метра высотой и терявшийся в каких-то зарослях, закрывал и дом, и сады явно с теплицами. Слева и справа от дома. Внизу были футуристически, как из «звёздного пути», выглядящие ворота двойного гаража, а слева в двух метрах — не менее футуристическая дверь три на два метра. Сам дом был выше забора вдвое и закрыт чем-то типа стеклянной стены, зеркально блестевшей и отбрасывавшей блики на дорогу. На заборе по верхнему краю рос виноград, а ниже него были стилизованные под старину фонари, по пять с каждой стороны от дома и два роскошных на заборе перед ним.

 

Напротив дома был чистый,  маленький парк с ручейком и автобусная остановка, красивая, тоже «под старину» и с каменным фонтаном. Мои хорошие, вы решили сделать себе дворец Бхишмы и Ориссы на Земле! Умнички!

 

Мы заехали в гараж, очень чистый изнутри и с белыми стенами. Спереди был проход в прачечную, огромную и с лифтом предсказуемо футуристического вида, а слева — явно проход в прихожую. Мы вышли, причём, нам обеим подали ручки, на что мы густо краснели и смущались.

 

— Нинуль, у нас принято друг за другом ухаживать! Всё плохое за порогом, всегда! — проворковала Оля, помогая моей жене выйти из машины и нагло «прижимая» её ко мне. Я немедленно поцеловала Нинулю и прижала к себе, так же поступили и наши сопровождающие между собой. Долго и прикрывали глазки. Кстати, на них тоже ни грамма косметики, ноготки без лака и стриженые коротко!

 

Мы оказались в прихожей, красивой и с цветами в горшочках повсюду. Свет шёл сверху, и от прихожей шло три двери. Из одной мы вышли, вторая вела на роскошную лестницу «под старину», с металлическими узорами и, как позже оказалось, с работающим от дров водяным подогревом.

 

Третья дверь вела в садик, и мы все по Ксюшечкиной просьбе разулись, идя босиком по нагретой солнцем каменной плитке. Они явно по дому разутыми любят ходить, как и мы! Вещи девочки везли с собой, и мы сели на огромную деревянную лавочку с подушками. Яблоневый и вишнёвый запах нам понравился, и мята росла тут же!

 

— Вам нравится, солнышки? — спросила Олечка, для которой сад — всё. Это мы знали и без неискренности восхитились виноградом, мятными веточками и запахом чистой воды, который всё это по таймеру поливалось.

 

— Очень, Оленька. И вы нам приятны, — ответила я. Она тепло замурлыкала песенки.

 

Девочки нежно стали нас целовать, гладя волосы и расплетая наши вечные «хвостики». Ксюша стала целовать мою Ниночку, а Оленька — меня. Они пахли желанием, и я поняла, что глажу Оленьку везде-везде, а случайное касание к её бёдрам изнутри показало, что под джинсовым платьем она совсем голенькая, как и мы обе! Только у неё густой треугольник вместо гладенького у нас, но это не было неприятным. И олькины касания через мои просторные шортики мне были приятными, я желала продолжения. И опять никакого чувства измены, какой-то неправильности!

 

Моя Ниночка в ксюшиных ручках явно наслаждалась не меньше. Пальчики Олечки умело баловали меня очень нежно и бурно, как и мои — её. Она со стоном прямо во время поцелуя изогнулась и облила мне ручку вкусным. Как и я ей.

 

Девочки уложили нас на тёплую лавочку и с удовольствием облизнули ручки, которыми нас ласкали. Мы обе немедленно сделали то же самое, от удовольствия зажмурившись.

 

— Какие вы вкусненькие, милые девочки! — улыбалась Ксюша с Олечкой, целуя нам бёдра и животик.

 

— Вы тоже, миленькие. Но как мы так легко смогли… — хотела начать я.

 

— В доме, который теперь ваш тоже, никто не сдерживает желание. Нам приятно, вы не отстранились от нас, и мы вас любим вовсе не как подруг, а почти так же, как Кариночка и Машенька. — На эти слова мы с Ниночкой стали краснее помидора. По ходу, яркий красный цвет лица у нас — на всю жизнь новый «цветовой код».

 

— Вы не ревнуете к девочкам, миленькие? Мы хотим, чтобы ваши отношения были прекрасными! — ответила им Ниночка, которой высокая брюнетка мирно делала нам массаж бёдер и ножек.

 

— Всё хорошо, миленькие, мы уверены друг в друге. И доказываем это всегда, постоянно. Теперь позволим друг другу расслабиться ещё, узнать друг друга. — Ксюша улыбнулась, поцеловала Олечку, и они… поменялись местами. И её белое платье было с «секретом», особым таким вырезом, которых при раскрытии обнажал её всю. Платье держалось только на правом плече. И она тоже не брилась, монобровка была густой. Всё повторилось и было просто прекрасно! Олечка была более «дикой» и менее томной, чем полногрудая Ксюша. Удовольствие было не меньшим при этом. Она потом говорила, что я более «мягкая», чем Ниночка, и мы обе одинаково сладкие. Я искренне похвалила обеих красавиц и сказала, что люблю добрых людей, которые любят друг друга.

 

Тут случилось нечто неожиданное: в садик босиком зашли совершенно голенькие красавицы. Одна — вылитая я по стилю причёски и лицу, но более остроносая, глаза миндалевидные, немного азиатские черты лица, наглее меня с виду и загорелая до бронзы. Вторая — маленькая блондинка с карими глазами и явно накачанной фигурой. Светлый и тёмный треугольники у девочек соответственно, и это было очень красиво. Они сделали реверанс, а потом обняли и поцеловали нас очень тепло и нежно.

 

— Я — Владислава или просто Влада, а это ласковая и добрая Алёнушка, — легко представилась тихим неожиданным контральто блондинка, целуя меня в шею. — Мы вам очень рады, и особенно приятно, что наших лапочек вы поприветствовали так ласково. Будем надеяться, что и мы сможем вас порадовать, когда будет желание. Повод не нужен, вы сами повод, и мы хотим быть им для вас.

 

— Позвольте за вами хоть поухаживать немножечко. Вы устали после дороги, мы вам поможем. — С этими словами Ксюша взяла меня на ручки при всех смущениях, а Алёна — Ниночку. Сами смущения они успокоили поцелуями. Сами же Олечка и Владочка взяли наши вещи, и мы вшестером пошли в тот лифт, поднялись на нём. Оказалось, что стекло на стене снаружи — одностороннее зеркало Гезелла, закрытое пуленепробиваемым стеклом изнутри! Во защита, кучу денег стоит, девочки явно о себе заботятся! При подъёме мы налюбовались парком сполна. И девочками тоже.

 

Как нам рассказали, крыша тоже состоит из такого стекла, а под ним солнечные панели, так что в ясные дни у них всегда есть горячая вода своя из родника в саду! Жесть, контраст с остальным городом разительный! На третьем этаже мы мигом попали в крытый сад явно для йоги и медитаций, и деревянный на вид пол разделял его с огромной квартирой с галереей внутри. Они всё сделали для нас за месяц с начала знакомства с ними по переписке! Нас положили на огромную низкую кровать, поставили рядом наши вещи и поцеловали уже вчетвером. Кровать не была мягкой, как наши матрасы для медитации, класс!

 

— Спите и отдыхайте, осваивайтесь, вас два дня никто не будет трогать. Потом позвоните нам днём в белый с узорами шнурочек на стене у двери, мы услышим колокольчик и придём. Вот вам ключи, чтобы не волноваться… Хотим, чтобы вы наполнили весь дом собой, девочки! — говорили они все на разные лады, целуя нас и раздев совсем. Красиво, куда там всем стриптизёршам, Ксюша и Оля раздели друг друга, и на диванчике они начали вчетвером…

 

Мы думали, что такое только в порно бывает, благо смотрели несколько раз такое, но они превзошли и увиденные нами порнофильмы в разы. Девочки испытали сладкое четырежды и потом с запахом секса поцеловали нас снова, после чего оставили на прикроватном столике три узорчатых ключа красного и янтарного цветов от нашей «квартиры» и дома соответственно. Третий ключ был ярким и синий, от всего этажа.

 

— Доброй ночи, девочки миленькие, пусть ваш дом обрадует вас! — с поцелуями совершенно нагие, разутые девочки упорхнули явно по лесенке куда-то вниз. Владочка целовалась мягко, но сильно и обволакивающе, Алёнушка — дико и по-звериному, но нам понравилось.

 

Мы с Ниночкой смотрели друг на друга час точно в ступоре. И… просто стали целоваться, пели и говорили друг другу самое сладкое, начали заниматься любовью до потери сознания. Потом медленно проснулись, и мигом в душевую, где тоже оторвались после всех процедур, причём, на всю катушку!

 

На кухне уже были смузи и салаты, с вафельными тортиками и жареным мяском. Они всё для нас подготовили, пока мы спали! Мы накинулись на всё это с жадностью ракшасов и съели всё аж до редкой для нас обеих тяжести в животиках.

 

— Мы правда начали новую жизнь. Реинкарнация без смены тела! — Ниночка была в восторге, и мы не ревновали друг друга к четырём чудесницам. — Они же Сваргу сделали сами! Другие бы курили-пили-употребляли, творили дичь, а они — нет. Стали добрыми и любви своей посвятили свою жизнь. Класс!

 

— Я согласна, Нинуль, будем жить счастливо, и девочки нам не мешают, только наоборот. И будем помогать им избавиться от тайной боли, как помогли Машеньке и Кариночке с её «грозными» принцессами! Отблагодарим их.

 

Моя радость легко согласилась, и после бурных поцелуев мы уснули, нежно обнимая друг друга. Знали бы мы тогда, сколько нежных и чудесных девушек увидим, со сколькими наладим хорошие отношения и поможем наладить их у них самих!