Поразительный эффект «чуждости» возникает, когда некий вид животных занимает экологическую нишу, для него явно не предназначенную. Новозеландская птица киви — подделка под насекомоядное млекопитающее.

Край Игорь. Чужой. Звери иных миров.

 

 

Пролог

 

Сегодняшний рабочий день в отремонтированном магазинчике антиквариата с выбранном мной лично новым названием «Ксутал и Ксутохл» в честь городов из первых рассказов о Конане из Киммерии, прошёл замечательно, и никто меня не трогал. Продала три тома «Дон Кихота» антикварных, две рукописи Войнича, — реплики, конечно, — два Ватиканских манускрипта и «Людей доброй воли» на французском языке, оригинальном. Этим спокойствием я воспользовалась и неспешно писала книжечку с первого утра прошлого месяца до сегодняшнего полудня, чтобы сделать сюрприз моей Катюшеньке. И отпечатать в нашей типографии в подарочном издании, чтобы моей любимой супруге было легко и приятно читать.

 

Ещё бы, она картины пишет, как и я. Мы лепим из глины у Карины с Машенькой и делаем заказные подарки все в семье друг другу, почему бы не заняться творчеством? А то сам Войнич свою рукопись сделал, чем же я хуже? Тем более, со всей области ездят за книгами, так что я не бедствую ни дня. Марина Верховцева я, хотя из-за не состоявшегося сугубо моими стараниями развода родителей едва не стала Семёновой, по родной и вредной матери!

 

Моя милая Катенька и вовсе с родителями своими стала чаще общаться, хоть и порой ругается из-за отсутствия мужа с ними. Ей мужа не надо, у неё же есть я. Еле при встрече с ним им не сказала этого. И Кариночка с Машенькой у нас с ней есть, и принцессы наши. Но я — больше всех, без сомнения! Это окончательно и однозначно. Все это подтверждают из нашей семьи, но нам важнее всего подтверждение друг от друга.

 

Вот и сегодня я в ожидании черничного - черники и малины с моей подачи и катенькиной теперь очень много в городе, и помогла умничка Машенька, что это 5 лет назад предложила Заринке! - пирога с яблочками и изюмиком от супруги дописала двадцать седьмую главу «Клон — любовь» из планируемых 37 про эру т. н. лемовского «краха цивилизации». Эпоха Йа-Голонак, как я её называю в честь одноименного божества из рассказа Рэмси Кэмпбэлла «Чёрным по белому».

Это пора, когда энергии стало и ресурсов общих неограниченно много. Сердце можно вырастить или собрать, а потом купить и поставить в лавке на базаре, а проблем со сроками жизни и болезнями больше нет совсем. А приборчик размером с мелкий чемодан — круче той скатерти-самобранки и синтезирует из песка и грязи с пылью всё, кроме сверхсложных деталей, но новая, продвинутая версия может уже и их.

 

В этом начинающем писаться мной лично цикле девушка-исследователь Саша, высокая, рыжая и голубоглазая, чуть загорелая, в 105 лет стала жить во всех смыслах со своей же девушкой-клоном, прекрасной и милой, модифицированной для кудрявости, зеленоглазости и белизны кожи Тамарой. Стыд и мораль в эпоху Йа-Голонак — в честь бога из рассказа «Чёрными по белому» с 2100-го года пропали за ненадобностью, личная жизнь без ограничений, кроме возраста взрослого организма, в цене — лишь честность и искренность, страстность.

На момент повествования год уже 2160-й, сама Саша из 76-летней дряхлой старухи-вдовы после массового внедрения технологии клеточного омоложения стала выглядеть и быть на 25. Её клон была выращена на её же родном космическом корабле — с легко внедрённой при изготовлении копией лучших моментов жизни памяти самой Саши — до взрослого облика и психики. И тоже стала исследователем, морским биологом. Формально сашина дочка, но это им в страсти, отношениях не мешает никак!

 

Заринке и Олеськой с Айгулью и Снежаной же это никак же не мешает! Да и Каринка формально милой Машеньке — приёмная мать, с помощью той же чудо-Заринки! Она краснеет, но ей приятно не быть больше сиротой, и мы её поздравляем с этим регулярно, вся семья.

 

Кариночка больше не мучается потерей своего ребёнка: она отомстила и обрела дочь-жену, но тему детей пока на особо любит. Мы не заостряемся в этом с ней.

 

Написав такого пару-тройку глав, — там Сашенька и Тамарочка погостили у приятельницы, милой девушки-ктулху Кхртишги, которые боли людьми и по физиологии после ГМО вообще гермафродиты с чередующимся по их же желанию активным полом, и оторвались с ней на летающих водопадах по полной программе, — я улыбнулась, закрыла файл под пароль, набрала мою любимую. Машенька отвела Катюшу ко мне за ручку, а потом с жарким поцелуем от нас обеих едва ли не в ритме танца пошла дарить своей ненаглядной Кариночке удовольствия прямо в рабочей душевой. Класс! А мы с родной Катюшей вместе закрыли магазин после перекуса жареным судаком и очень бурной страсти, в душевой, в моменты бурного купания и после них. После особенно, но потом ополоснулись с мылом, чтоб не было пота.

 

— Катенька, как ты с твоим судаком по-казачьи? Я визжала весь завтрак от восторга, в обед тоже, а по тебе голодная, как старая нимфоманка с месячным полным воздержанием! — шептала я ей на прикрытое тёмными с небольшой серебряной ниткой прямыми длинными прядями ушко, не давая никак отстраниться от моей ручки. Я с огромным удовольствием сама неистово нанизывалась на её крепкие благодаря кухне пальчики.

 

— Мариночка моя, я сама нимфоманка с тобой, хоть и устала в край. Солнышко моё, да все хотели этой рыбки в добавку, даже все повара были этим одним заняты! Кариночка аж с Машенькой парой стала лично помогать нашим официанткам разносить заказы, это в её-то деловом костюме! Шучу, она переоделась за пять минут в официантку! Это надо было видеть!

 

— Катюша, милая, этот месяц наш, только ты и я, моя радость! Только ты и я! Одни мы! — шептала я, едва не крича от её рук без сдерживания стонов. — Моя девочка, хочу тебя, очень-очень! Моя, слышишь, моя! Всегда моя!

 

— Да, Мариночка, становись скорее кошечкой, хочу лечь вниз и быть твоей подушечкой, печечкой, которая почти не вредничает! — моя Катенька уже «седлала» мне ручку, но я не торопилась в эту «кошачью» стойку, не время для неё сейчас при всей её приятности. Тем более, что так мы делаем больше именно с девочками и при них, а я хочу видеть тебя всю без связи с ними, именно тебя, чтобы не было сходства ласки их с моей. Люблю тебя, и ты лишь моя, а я полностью только для тебя!

 

— Катюша, я хочу смотреть тебе в глазки, хочу любоваться тобой и целовать тебя всю, личико, шейку, ушки, волосы, хочу на тебя смотреть! Слышишь меня, Катюша, говори, что ты сейчас видишь! Как ты меня чувствуешь, как хочешь!

 

— Моя девочка, моя супруга, моя белая Валькирия, какая ты сочная и пышная, мне бы так! Хочу съесть тебя, как тортик с киви, выпить всю-всю, как сок! Возьми меня, раскройся мне вся-вся, не сжимай лепесточки и вишенку, расслабь их, так хочу взять тебя до дна и глубоко! — она смотрела широко открытыми глазками, а я так же любовалась ей. Они были карими окнами в её чудесную душу, а я целовала жадно её всю, шейку и плечи, носик, подбородок, губы, просила говорить всё, что хочет. Пожирала её формы глазками и принимала её ласки.

 

Она кормит меня на убой, я в шоке приятном. Сама не толстеет ни на грамм, худая почти на манер Машеньки, но та бегает вокруг квартала с любимой амазонкой, а мы более ленивые в этом плане. И всё равно худая!

Я жаловалась ей, что колобком так стану. Она игриво и чуть вредно смеялась: «В этом есть огромное преимущество. Едва ты начинаешь вредничать, Мариночка моя пушистенькая, тебя сразу можно покатить в ванную!». На это я целовала её и говорила, что тогда в ванне будем мы обе: схвачу и не отпущу. А её саму на ручках до ванны донесу, ибо катить не получится, тощая и угловатая у меня Катюша больно! Катюшенька очень смущалась и переставала даже смеяться, целовала меня и говорила, что не хотела сильно про это вредничать.

 

Я часто ей говорила при попытке повторить: «Чизбургер, не вредничай!». Она сразу перестаёт, ибо очень не любит их кушать. Ещё и говорит с надутым видом, что это — мусорная еда. Но я ем, и норм, ничего, благо готовит чизбургеры только она! Потом мы легко и нежно целуемся, кормим друг друга «с ложечки», так что не ругаемся ни разу. И девочки все тоже, мы бы почувствовали это. Амазонки и принцессы взяли с нас в этом пример, но друг друга они зовут не чизбургерами, а молочным коктейлем и смузи соответственно. Эти вещи они готовят лучше всех в семье, кроме Ниночки и Леночки. Заринка и замужние девочки даже рецепт брали.

 

Дома мы после короткой прогулки до нашего дома легко поужинали фруктами и лично приготовленным мной — жена моя, Катюшенька моя родная и самая ласковая, ты и так много готовишь, моя очередь по кухне на сегодня и завтра до обеда! — омлетиком с сырным салатом и грибами. Он был один на два приёма пищи для двух персон, ибо весом был добрых 10 килограммов.

 

Половиной мы трапезничали с яблочным соком для тостиков. Естественно, немного пролив его при тосте на мои белые грудочки, и Катюша моя их «чистила» язычком. Попало случайно, гхм, ниже полненьких грудочек, и Катенька не оставила это без внимания. Мы очень любим так играть! После второго тоста по «случайности» яблочный сок оказался на нас обеих, и мы легли друг на друга, - то я на ней, то она на мне, - «очистили» самые жаркие места по полной.

 

Поиграв так и после второго душа таки полноценно поужинав, мы продолжили читать книгу, которую начали неделю назад. Олега Дивова, его нашумевшую «Выбраковку». Остановились на этом фрагменте:

 

Гусев проглотил лекарство.

— Спасибо, — кивнул он, возвращая стакан. — Слушайте, доктор… Можно некорректный вопрос?

— Смотря насколько, — улыбнулся врач.

Гусев сначала малость опешил — на его памяти так с выбраковкой не разговаривали, — а потом сообразил: медик совершенно не боится АСБ. Искренне не боится. Наверное совесть кристально чиста. «Побольше бы нам таких».

 

Дочитав до этого фрагмента, мы легко и привычно обсудили прочитанное, посмеялись и с нетерпением предались самому сладкому снова. Я легла на спинку, а моя радость взяла меня так, чтобы смотреть на меня и пожирать глазками, как я её два часа назад в душике с подогревом на работе, но нежнее. Я стонала, кричала, судорожно сжимала полноватые стараниями моей чудо-поварихи бёдра на её личике, но она просила ещё, и я давала ей это с огромным удовольствием. Я смотрела на её волосы и нежные ручки, которые целовала и чуть засасывала ей по одному все пальчики, клала на чашечки своей колышущейся крупной груди, а своей ручкой в кольцах направляла её голову как можно нежнее.

 

— Моя Катенька, Екатерина Единственная! Царица моя, ты вся моя! — я уже кричала от Жар-птички, которая прилетела к нам обеим, и Катя не останавливалась, проникая чудесно язычком в меня с обеих сторон, открытых и чистеньких полностью.

 

— М-м-м-м-м-м-м! — отвечала Катенька, не прекращая это чудо. Пошловатое на звучание понятие «мультиоргазм», без понимания описанное многими и редко испытанное ещё большим количеством народа, — наша с Катюшенькой прекрасная повседневность. И наших девочек всех тоже. Научили.

 

Катюша теперь такая нежная, смелая и напористая, инициативная — и сегодня, и вообще в целом всё больше и больше. Я переросла ту «маму-наседку» — с помощью моих девочек, как ни было стыдно в том признаться, что не совсем самостоятельно смогла это сделать, но это уже не важно, — и больше ей никогда не препятствую в активности. Тем более, что ответила я ей тем же, чем и она. Целовала её ярко-красное личико, губы, шею, плечи, грудочки и животик, слегка прикрытый тёмным и стриженным на мой манер треугольничком пах и сам треугольничек, тёрлась о него носиком. Как она о мой часом раньше.

 

Я взяла самое нежное, при её нежных просьбах, очень тяжелом и жарком дыхании. Любуясь её милым, узким и очень светленьким личиком, упругими, маленькими и тёплыми, с лёгким пушком грудочками, плоским — это при всех моих попытках помочь ей набрать вес! — судорожно сокращающимся от наслаждения животиком, изгибами стройненьких бёдер и ямочками на попке, которую я тоже чуть-чуть баловала язычком, но главное внимание — цветочку любви! Какая ты вкусненькая и сочная, полностью ты раскрываешься лишь со мной одной, и это взаимно!

— Мариночка, Валькирия, я в Вальгалле, в раю, на Жар-птичке! Мариночка, моя белокурая бестия, моя богиня, моя девочка, родная, любимая, ты моя, вся-вся моя! А-а-а-а-а-а-а-а! — кричала она, сжимая бёдра с силой и изгибаясь от наслаждения.

 

Когда мой язычок щекотал её вишенку, она раскрыла изящные бёдра, и мои ручки по-хозяйски мяли её попочку, не давая ей закрыться и избежать ласки моего язычка, который иногда с вишенки переходил туда. Да, у амазонок секс куда более «звериный», с рыком и сильным массажем, засосами и позами явно для секса-спорта. А наш же с Катенькой — очень нежный и долгий, с небольшой «дикостью», у шаманочки и её Сарочки — нечто среднее, но у них ролевых игр друг для друга и нас больше, чем у нас всех, кроме тетрады Ксюшеньки. Тетрада же Василиночки и Всемилочки с нашими милыми красавицами — Ниночкой и Леночкой — без йоги не живёт, и их страсть именно такая, дикий танец после йоги и пожирание друг друга.

 

Как у Зариночки и Айгульки с их доченьками, мы это мало видели, но увиденное происходило красиво и с жаром, нежно и долго. Танюшка и Клавушка отрываются сугубо по-молодёжному, быстро и очень сладко.

 

— Родная Мариночка-а-а-а-а!!! ДА!!!!!!!!!!!!! — она многократный испытывала полёт с Жар-птичкой, снова и снова, и вдруг потеряла сознание, как и я недавно. Самый лучший комплимент мне их всех, супруженька моя! Но я пришла в себя сама, а мою самую любимую девочку отнесла на ручках в душ и очень лёгким купанием с поцелуями помогла очнуться. С ворохом благодарностей и того, чего не скажешь ни при девочках, ни кому-то, кроме своей единственной половинки. Моя, вся-вся, как мы ни играй с милыми лапочками и не наслаждайся с ними, но друг с другом мы — рай во плоти, друг для друга лучше нас обеих нет никого!

 

Испытав самое нежное, мы обессилели уже полностью, совсем. Наш день, сегодня только наш! Девочкам мы пожелали тёплого, узнали их новости, справились о делах у всех друзей и приятелей со знакомыми. У Амалии дети получили медаль по плаванию, причём все. Зульфи наша на раскопках — хочет раскопать типовые отложения позднего и среднего пермского периода, да побольше. Класс! Зариночка и Олесечка ответили потом, отчего стало понятно, что они были заняты тем же, чем и мы с моей девочкой, Катенькой, королевкой Екатериной Единственной. Ксюшина тетрада вовсю оттягивались на всю на берегу со своими мальчиками, а наш чудесный мэр города со Всемилочкой отрывались на всю в саду с Ниночкой и Леночкой. Как они вчетвером счастливы!

 

Лисёнок и Кира тоже ночевали на берегу, благо раннее лето, а Кариночка и Машенька с обеими принцессами уже болели известным образом, так что не «бегали» и разнообразили отдых чтением книг. Прочитает только моя Катенька первый роман про будущее, дам им прочитать! Танька и Клавушка спят, сон их прекрасен. Айгулечка и Снежаночка в друзьями тусуются в катюшином ресторане и готовятся жечь салюты.

 

Довольные тем, что у наших девочек всё хорошо, мы пожелали им самого доброго, а потом с бурными поцелуями пожелали уже друг другу спокойной ночи. Долго целуясь, мы чуть не уснули в такой позе, что было бы приятно, так что мы игриво завернули друг друга в подаренное амазонками огромное, «воздушное» мягкое одеялко, как мы обе о-очень любим. Спали и спим мы всё чаще на боку, обнимая друг друга, а не только я на спинке, а моё создание — чудесными волосами и щёчкой у меня на груди. Или я на её груди личиком, что приятно не меньше.

 

Сделать бы как-нибудь как бы огромный трёхмерный «лабиринт» из таких одеял, в них будем «ловить» друг друга, а любую «пойманную» ласкать до одури. С нашими девочками, но чаще — просто вдвоём! Мы предложим эту идею для дизайна секс-мебели ксюшиной тетраде и Василиночке с Олеськой, выгорит с продвижением. Как говорится, однозначно!

 

 

Глава 1

 

Публичная библиотека, одна на город и бывшая около Северного шоссе, была тихой. Одни лишь студенты суетились в написании курсовой. Не всё можно найти в проклятом Интернете, однако! Но это не важно, ведь я пришла не за книгами. Точнее, не только за ними. Я решила твёрдо прочитать самое длинное в истории человечества произведение: «Люди доброй воли». Это роман-эпопея французского писателя Жюля Ромена о жизни Франции в 1908–1933 годах в 27 томах, издававшийся 1932–1946 годах. «Люди доброй воли» насчитывает приблизительно 2070000 слов, и потому считается самым длинным романом в мире. Существует русский перевод первых только 4 томов романа от 1933 года, и я запоем читала второй. Хоть французский учи!

 

Но сегодня я услышала то, чему не поверила: какая-то энергичная стерва взяла себе первый том и села через стол от меня, сосредоточенно читая и делая заметки по последним его главам в огромном блокноте! Стоп, также делаю и я. Интересно, кто эта моя обнаглевшая подражательница, я — королева книг, не она! Дама была лет тридцати, чуть меня моложе, одета в лыжный цветастый костюм, не вяжущийся с библиотекой в целом. Волосы тёмные, прямые. Как палка, но как бы «орлиными крыльями» закрывали узкое остроносое лицо, глаз видно не было. Сама не смуглянкой выглядит, но кожа матовая и явно плотная, загорающая.

 

Придя домой, я думала о «соседке», но потом уснула, благо ещё читать тома 2-4, а потом попробовать выучить французский по-настоящему, а не только по урокам из ростовской школы на Ворошиловском проспекте около моста через реку Дон. Да, я — девчонка рыжая и сероглазая из Ростова-на-Дону, но мы в моём детстве переехали всей семьёй в девяностые городом севернее. Тут было намного поспокойнее, чем в этой «столице северного Кавказа»! Сейчас мне 35 лет, работаю я в хилом «Сбербанке» кассиром-контролёром, личная жизнь — чисто для здоровья, эпизодическая. Живу с родителями на Пирогова и скоро планирую найти съёмную квартиру. Вот книгами «убиваюсь», как многие люди-животные спиртным. Помогает, я знаю.

 

Прихожу на следующий день, мимо идут двое: богато одетая в закрытое платье с косынкой высокая женщина с явными азиатскими корнями и одетый в белое бородатый мужчина оттуда же. Вот где моё такое счастье, топнула я ногой и с руганью под нос пошла в библиотеку. И там сидела она! Опять, и читала мой том «людей доброй воли», но на сто страниц меньше моего прочла.

Так-с, это уже война! В общем, взяла томик киргизского эпоса, самого длинного эпоса из всех в мире, начала читать его. И фразами в духе «какая книга, куда там Рамаяне!» типа в пространство я указала той лыжнице, что читать, когда я успею в библиотеку раньше неё, и тогда посмотрим, кто кого перечитает!

 

Точно, в следующий раз я успела раньше и взяла «свой» том моего романа-цели, а она — да-да, киргизский эпос!

 

Эта «битва» длилась неделю, и я с удивлением обнаружила, что мне этой битвы стало не хватать, когда она один раз не пришла. Самое странное было то, что, когда я в душевой думала по-женски о понятных вещах известной «ручной помощью», я думала нередко о ней. Интересно, она как с личной жизнью дружит? Подумала о ней случайно в этот самый момент, и… еле сдержала крик при оргазме. Всё, подруга, приехала, ты же не по девочкам! Но меня заводило, и я представила её прицельно, — как она, гладкая и спортивная, с мышцами и татушками в форме цветов, делала мне то самое, а я ей, — и повторный «подход» дал такой же сладкий результат!

 

Так, всё, я свихнулась, думала я снова и снова, и сама дама — из-за закрытого волосами лица и белого в цветастых узорах лыжного одеяния буду звать её «Садако», пока не узнаю настоящее имя! — заинтересовала меня. Пробовала дня два не ходить в библиотеку, а всё без толку. Хочу её, хочу так, что всё сводит, причём «на постоянку»!

 

В общем, иду в библиотеку, не в силах больше оставаться без её внимания. Сажусь, вижу, за соседним столиком сидит она! Моя Садако медленно читала пару глав киргизского эпоса, грустная и что-то после этого написала быстрыми движениями на красной бумажке явно для открыток, положила на стол и ушла. Даже на меня не смотрела, аж обидно!

 

Я взяла бумажку, сбрызнутую жасмином, и прочитала всё сразу. Потом ещё сто двадцать раз подряд, не веря. И ещё сто раз, на этот раз полностью поверив.

 

Написано было чёрными буквами, очень угловатым, резким почерком следующее:

 

«Привет, моё солнышко, так рада тебя видеть. Эти два дня без тебя всё валилось из рук, не находила себе места! Не буду даже спрашивать, где ты была, и скажу прямо всё. Ты мне очень понравилась, даже больше скажу, я влюбилась в тебя. Хочу просыпаться с тобой утром и засыпать вечером, и мне не нужна связь на раз-два, хочу на всю жизнь. Имею право. Если ты согласна, подходи ровно в шесть вечера к памятнику-глобусу, я буду там в ярко-зелёной шапочке, не спутаешь ни с кем. Просто подойди ко мне, возьми за руку и скажи «да». Никаких этих «может быть» и «я не уверена» не принимается, только однозначное «да», и всё. Если «нет», просто пройди мимо или скажи это слово, и забудем друг друга. Если «да», то мы будем вместе и не расстанемся. Жду.».

 

Дочитала, полшестого уже на часах! Сдала книги, в туалете прихорашивалась, подмывалась, умывалась до красноты, время словно летело, я боялась потерять её навсегда, и ответ был однозначно «да». Его я сказала ей, когда подлетела прямо к ней, и повторила много раз. Она улыбнулась и впилась мне в губы, почти кусая. То, что я её едва не раздавила в объятиях, а она меня, что на нас без стеснения пялились полулицы, мне было уже всё равно.

 

Наконец, разжав страстные объятия, я представилась: Ева.

 

— А я Любава, казачка, бывшая год назад спортсменка, из-за травмы ноги. Рада, что ты моя! — ответила она резким голосом, и я впервые увидела её глаза. Грустные, серые, большие. Не карие и не чёрные, как ожидала. И снова поцеловала её.

 

— Я твоя, слышишь, Любава? — я хрипела, голос меня не слушался. — Никому тебя теперь не отдам!

 

— А я тебя, моя радость! — улыбнулась она улыбкой, которой стекло можно резать.

 

Мы общались долго, узнали о работе друг друга. Стыда больше не было, она легко прижала меня к дереву в парке и за малым не взяла. Остановило меня от тех же действий.

 

— Боишься публики, Евочка?

 

— Стесняюсь так, Любавочка моя!

 

— Их мнение тебе важно?

 

— Не очень, но могут косо смотреть!

 

— Это — ловушка, любимая моя! Соответствие всегда означает прогиб и потерю себя. Как парень , имитирующий Рэмбо, по сути им и становится. Едва ты начнёшь хоть в какой-то детали прогибаться под чьё-то мнение, стандарты, все это сразу увидят и будут тобой просто пользоваться во всех отношениях. Ты будешь бояться слово сказать, всем им, потому что ты уже у них «на крючке» и на игле одобрения с неодобрением. Итог простой: тебя просто заездят и выкинут, как использованный презерватив. Так сделал мой муж, а он знай себе нашёл спортсменку помоложе и выкинул «калеку» на улицу. Хорошо, что у меня домик есть маленький, купила с собранных, а так — лишь тренер по лыжному спорту. Рискну предположить, что этими книгами большими ты чисто «зачитываешь горе», а так одна была до нашей встречи, да?

 

— Угу. Любавочка, прости, не хотела трогать эту рану в твоём сердце, не будем больше об этом. — Так, в точку, меня не «макали» ни разу. Но я не злилась на неё.

 

— Ты не виновата, солнышко моё, наоборот, ты вправе обо мне знать всё, как и я о тебе. И отучу от вредных, навязанных злобной публикой, привычек!

 

Не заметив, мы прошли за такими беседами до маленького кирпичного дома на улице Ленина на западном, с «глухим» забором и крохотным участком в тёмных смолистых ёлках.

 

— Заходи, милая, теперь это твой дом. С родителями жить уже хватит! — игриво прошептала на ушко моя девушка. Моя Садако-Ева. Когда я ей назвала эту кличку, Она с большой буквы громко и резко, в голос рассмеялась.

 

— Так меня многие звали, а я тебя звала про себя «наливным яблочком», — улыбалась во все тридцать два «стеклорезной» улыбкой она.

 

Я зашла. Скромная комната, лишь большая «плазма» на стенке показывала, что тут вообще живёт современный человек, всё от мебели до дивана старинное, но чистое и прибранное, на столике — чаша со ВСЕМИ видами яблок. И я сделала при попадании в гостиную, она же спальня и трапезная, то, чего не ожидала от себя: повалила Садако на диван, сорвав с неё всё, но она не была в шоке и сделала всё то же самое. Раздетые совсем мы «рвали» друг друга, засосы на всём теле у нас обеих, хотя опыта у меня не было в «женской любви», кроме пары десятков порно на эту тему, совсем.

 

Одна из эротический фантазий моих про неё оказалась правдой: она вся в явно дорогих татушках в виде цветов, тело совсем гладкое и выбритое, спортивное. Я ласкала её небольшую грудь, перешла в нетерпении к налитому и огромному цветочку лона, она кричала, выгибалась, направляла мою голову и едва не вдавливала меня в своё естество, такое вкусное и горячее. Она приходила к «пике» аж трижды, сжимала сильные бёдра на моём лице, и я чуть не присоединилась к ней, просто наслаждаясь ей. Но она быстро отдышалась — с совсем красным лицом и шеей, — и сама сделала мне ЭТО. Я сразу потеряла сознание, приходила в себя и снова. И так два раза, а потом просто «телом» наслаждалась в третий.

 

— Ева, солнышко моё, съем тебя, я голодная и не могу тобой наесться! — хрипела милая Любава, но я не могла даже двигаться, еле прошептала, что в раю. Моя Садако тепло улыбнулась, провела самым сокровенным по моему покрасневшему носику, и я поцеловала её там нежно, как в губы. Она застонала и стала делать такие комплименты, что я немедленно продолжила ласкать не только лепесточки, но и вымытую явно ради этого попку. Шок. Она с радостным изумлением смотрела на меня и хвалила, пока не пришла к «пике» снова.

 

Она покрывала меня поцелуями, тёрлась о мои грудки лицом, целовала их, после чего красиво встала, зажгла свечи и заварила нам чай. Я встала с помощью моей любимой, и она стала водить пальчиками с мёдом из разогретой чашечки по моим губам, заводя меня ещё и ещё, а я ответила ей тем же. Мы накинулись на яблоки, смазывали их и наши ягодки на кончиках грудей, «очищая» их от мёда самым-самым нежным образом.

 

— Евочка, какая ты горячая, как я, прямо! — говорила мне Садако, целуя в губы и напомнив про родителей. — Скажи им, что больше у них жить не будешь, скажи прямо сейчас!

 

— А где телефончик?

 

— Вот, держи! Потеряла игрушку, девочка маленькая!

 

Я сделала милую рожицу и обеспокоенным — ещё бы, без получаса полночь, время за близостью пролетело со скоростью гоночного болида! — родителям сказала, что нашла квартиру у подруги, и теперь буду жить там подальше от улицы Пирогова на востоке города с банком там же. Все их «истерики» я непривычно игнорировала, а Любавушка едва не аплодировала с визгом стоя.

 

Она вдруг заплакала, и я понимала, почему: вчера её погибшему полгода назад на лыжном заезде отцу было бы пятьдесят шесть. Я утешала её, баюкая, и она задремала прямо у меня на руках. Вот, почему ты такая резкая и сильная, ты скрываешь боль! Тебе нужна ласка и нежность, потому у тебя всё гладкое и без резких углов дома. Ты очень хочешь нежности, я тебе её дам! Я вылечу тебя, моя радость, слышишь, вылечу! — я не замечала, что всё  это говорю вслух, а Любавочка прижалась ко мне с шёпотом «Моя, на всю жизнь моя!».

 

В общем, пожелав ей с нежным поцелуем в глазки спокойной ночи, я легла на диванчик, а Любавушка легла на мою грудь слева. Сердечко моё ты!

 

Утро было чудесным: я действительно с ней, это не сон, и наслаждаюсь её ласками, которые меня и разбудили, на минуточку! «Да, Любавочка, моя Садако, ещё, прошу тебя, ещё, моя, моя!» — так примерно я кричала три раза подряд. А она со стонами просила «наливное яблочко» взять её нагло и сильно. В общем, засосы со вчерашнего дня дополнились новыми, и лифчик на работу мне она надеть не дала.

 

— Пускай они колыхаются, будешь чувствовать себя свободнее и в тонусе, моя радость! — комментировала она мой румянец, и не только его. Да, под её ручкой я выгнулась дугой, и лишь после этого она надела мне трусики и брюки. Я помогла одеться ей, и к девяти на работе были мы обе. Подвезла она меня на мопеде, в закрытом шлеме, и пообещала, что каждый раз будет так меня забирать. Пускай завидуют!

 

— Ева, ты не шали на работе! — сказала она голосом, который с мужским было перепутать проще простого.

 

— Сам не шали, Кипелов Валя хренов! — ответила я к дикому смеху Садако. Она укатила к себе, но забрала меня с работы и сразу домой.

 

Я люблю её, хотя прошло уже четыре года, и она меня не меньше. Коллегам мой «парень» всегда представлялся просто Леонидом, а остриженные коротко под мальчика волосы, отсутствие маникюра-педикюра и парфюма, ещё и умелый театральный макияж с голосом и сильные руки делали мою Садако реально парнем, если на грудь сильно не смотреть. Я волосы ношу теперь коротенько, кроме двух кос сзади.

 

Ну, а книги по всякому эпосу и «людей доброй воли» мы таки дочитали, «проглотив» их шутя.

 

 

Глава 2

 

Лоо встречал меня и родную Мариночку чудесным утренним ветерком и ароматом ежевики. Солнышко сентябрьское ласково щекотало и меня, и чудесный локон моей Валькирии, милой и красивой Валькирии, которая мирно спала у меня на груди, а я слушала её мерное дыхание.

 

Чувствуя, что изрядно проголодалась, а оставлять себя и родную супругу голодной перед утренними объятиями, я тихонько обмылась и всё прочее. И за готовку. Моим девочкам всем, с подачи Машеньки и Кариночки, стали нравиться вкусные и типа не полезные домашние гамбургеры, моего приготовления. Ну, а Мариночка без них завтрак считала не без провокации «неполной закуской», да и мне стало нравиться. Вот и готовлю их, четыре штуки на ржаной булочке с двумя котлетками куриными каждый, рыбкой красной в виде тоненького ломтика для вкуса и оливками, салатиком зелёным. Ну, и салатика по-гречески, куда без него!

 

Моё солнышко купалась, я услышала и улыбнулась. Мариночка, милая моя Валькирия, никому не отдам тебя, сама отдамся тебе одной полностью!

 

Принесла корм на столик, где меня сзади «поймала» моя резвая и милая супруга, придала свои чудесные белые чашечки к моей спинке и начала целовать шейку и ушко, не давала повернуться. Это было очень мило и обещало нам обеим доброе утро в полной мере.

 

— Опять сбежала на кухню, вредное моё создание! — горячо выдохнула мне прямо в ухо, а её нежные пальчики неспешно легко открыли мои наливающиеся жаром лепесточки, не давали как-то отстраняться, двигаться. — Нет, солнышко, ты в моей власти, я тебя всю-всю возьму!

 

— Да, Мариночка, да, моя воительница, ты взяла меня в плен, какая же ты красивая и нежная, такой плен — на всю жизнь! — шептала ей я и целовала губочки сбоку, хотя она хотела продлить этот момент «захвата» подольше. Ага, вначале поцелуи, не ты одна их вымогательница!

 

Мариночка поставила меня к зеркалу личиком и любовалась мной, а я — её шаловливыми ручками. Одна гладила и массировала мне грудочки, ласкала чуть-чуть ягодки на них, а вторая медленно массировала меня в самом нежном.

 

— Хочу смотреть, Катюшенька, хочу смотреть на тебя со всех сторон, чувствовать тебя рядом всю! — шептала она и не давала отстраниться, но давай прижаться к её треугольнику и животику попкой и спинкой. Она это обожает, да и я любоваться её полноватой грудью очень люблю с такого ракурса. Сейчас я стонала, целовала её сбоку в губочки и шейке, а руками обхватила её голову, гладя роскошную и почти белую безо всякой краски гриву, двигаясь на её ручке всё быстрее и быстрее.

 

Когда я с еле сдерживаемым криком «осела» на её коленки, то целоваться начали бурно, и вскоре сделала моей Валькирии то же, что и она мне. Стоит ли говорить, что причёска у нас после этого пожелания доброго утра стала «парижскими ветрами», а планы на сегодня — куда более игривыми?

 

— Мариночка, сегодня прогуляемся до папоротников и там пофоткаемся? — я лежала на кровати «телом», сил не было после завтрака ни на что.

 

— И не только пофоткаемся, солнышко! — зелёные с сероватой мутностью глазки моей лапочки просто светились шалостью. Как ей отказать? Правильный ответ, никак!

 

Тем более, мы имели свои цели, приехав сюда. Оторваться не хуже наших амазонок с их жаждой адреналина — лишь первая цель. Да, их манера гулять голенькими по ночному городу и пляжу, отрываясь прямо после спровоцированных ими драк с пьяными местными, нас завела, хоть поначалу пугала. Как так, раздеться и драться, а после этого завестись до звериного состояния, думали мы.

 

Но мы вскоре попробовали при живом их участии, и… Класс, невероятные ощущения, всегда есть место новому в удовольствии! И шаманку с еврейской красавицей Сарой приохотить сумели к этому, так те теперь вообще устраивают и оргии, и побоища, куда нам и Каринке с её юркой Машенькой!

 

Вот и теперь, когда мы проспали весь день, мы пошли в сторону Лазаревской. мимо Нижней Хозбы. С удовольствием поломав об колено четырёх ликёрных алкашей, решивших позариться на «порно наяву». Нарвались на них, целуясь около них, типа слепые и не увидели костра, не чуяли пивную трёхдневную немытость. Переломы были у всех них. Я же порез от «перочинки» промыла в морской воде, обработала антисептиком их аптечки в сумке супруги.

 

— Катюшенька, шрам же будет на всю жизнь, как ты так? — хлопотала Мариночка надо мной, как над не оперившимся ястребёнком. — Как короткое носить и шортики?

 

— Шрамы воина украшают! — смеялась я, больно даже почти не было, — А наша Машенька носит топик со шрамом на животике, и ничего! Главное уверенно себя чувствовать, а шрамы и прочее лишь дополнят образ. Или я для тебя уродиной стала, что-то не поняла?! А, а?

 

В общем, я на правах того «раненого воина» лежала на спинке, а моя Валькирия дарила мне самое лучшее, не давая прекратить это чудо. Два обморока, реально, только очнулась после четырёх раз, она меня кормить готовленными ей лично люля-кебабом и снова… Я отблагодарю, думала я, и усадила её на себя, любуясь роскошной, колышущейся, молочно-белой грудью и чуть выпуклым животиком, сочными бёдрами, полным и раскрытым на манер нежного ротика лоном. Как же вкусно, какая ты жаркая, Валькирия моя. Какая горячая ты у меня! Ни Машенька, ни Кариночка не даёт ни мне, ни тебе того, что дарю тебе я, а мне даришь ты!

 

Наслаждение от её прикосновений, вкуса и жарких криков было такое, что она почувствовала и тепло улыбнулась мне. И начала с изгибом спинки ручкой нежно массировать мне самую «вишенку» так, что я через минутку с «искрами» проникла в неё язычком и бурно дала ей самое сладкое.

 

— Катя, Катюшечка, Катенька, радость моя, моя Екатерина Единственная, моя царица, ещё, прошу тебя, ещё!

 

— М-м-м-м-м-м! — мой ротик и её пухлое лоно целовали друг друга неистово, а вишенка и язычок игрались на всю. Какая же она сочная и вкусная!

 

Отдохнув и говоря друг другу очень много комплиментов, мы ещё раз перекусили жареным сыром и мясом, а потом встали и пошли дальше. Сари белые с красно-синими цветами и синие в каринкином стиле сандалии были в такого же цвета сумках, мы шли голенькими. Ночной ветерок ласкал нас обеих, и обе «вишенки» сильно пульсировали из-под изрядно «натруженных» до лёгкого нытья налитых лепесточков.

 

Мы решили остановиться и начать заниматься любовью, благо ужин был вкусным, а желание ещё сильнее. Едва моя чудесная жена легла на покрывало, мы начали целоваться. Расслабившись, мы решили таки отдохнуть.

 

Вдруг мы видим костерок вдалеке, и не было пьяных криков. Интересно, думаю я. Давай посмотрим, решили. Подошли и сели слушать. У огня сидели на пёстром полотенце две загорелые девушки много моложе нас, одетые в пляжные наряды, а именно чёрный купальник с синевато-прозрачной «набедренной повязкой» на высокой синеглазой брюнетке и синий на чуть более полной русоволосой синеглазой же девушке. Они нервничали, и отсутствие пивных банок с прочим спиртным восхитило нас.

 

— Катя, я не знаю, как тебе сказать, я боюсь, что ты… Моя единственная подруга, Катенька! — говорила тёмная, держа за руки русую, но та тоже очень сильно нервничала.

 

— Женечка, солнышко, что, скажи. Я же всё равно тебя люблю, слышишь? Давно люблю и хочу!

 

— И я тебя. Люблю. Люблю, слышишь, мне никто больше не нужен! — обе красавицы взяли друг друга после сильного поцелуя, недолгого и с лёгкими укусами от юного нетерпения. Мы любовались этим, не мешая и сами гладили друг друга везде, обнялись и начали целоваться тоже.

 

Когда девочки отдохнули, мы показались им. Женя попыталась даже сбежать, а Катя, моя тёзка, просто закрывалась, чем могла.

 

— Девочки, всё хорошо, мы такие же! Вас никто не тронет и не обидит. Всё хорошо, мы с вами! Вы умнички, такие смелые и ласковые! — я легко улыбалась им и убрала их привыкшие к работе руки от всех мест. — Вы очень красивые, не надо стесняться! Вы очень красивые!

 

— Мы первый раз… Боимся…

 

— Всё хорошо, солнышки нежные! Мы свои, не бойтесь нас, мы будем рядом, вам теперь нечего бояться, мы вас очень хорошо понимаем! — Мариночка и я легко представились, поцеловав девочек без язычка. Они густо покраснели и ответили нам полной взаимностью.

 

— Поздравляем от всей души, что вы теперь вместе, — ответили мы им после знакомства, благо они сделали при нас ещё раз самое лучшее, а мы при них. Мы видели их реакцию на это, нам очень понравилось. Жаль, что Катя гладко брилась, и Женя тоже.

 

— Милые, вам не нужно бриться нигде, вы и так прекрасны, как мы! — улыбнулась моя Валькирия, цветочек мой маленький. — Думаю, можно прогуляться по пляжу и повторить любовный танец.

 

— Мариночка, Катюша, вы очень красивые и сильные, такие нежные, приглашаем вас в гости. Жаль, не всё у нас прибрано, — ответила Женя, пожирая с моей тёзкой заодно меня и её глазками, и это было однозначно взаимно.

 

Оказалось, Женя к нашему искреннему соболезнованию — сирота, получила из-за трагической гибели родителей домик и старое неработающее кафе в наследство, а Катя жила в маленьком доме недалеко. Её родители уехали в Новосибирск, но не сильно там преуспели в качестве работников музея краеведения. Посочувствовали им, тем более, что для сведения концов с концами Жене пришлось сдавать дом и жить у Катюши.

 

Мы решили им нормально помочь, тем более, с этого мы имеем выгоду всегда.

 

— Пойдём, посмотрим, как кафе выглядит. У тебя ключи с собой, Жень?

 

— Катюш, мы же вас почти не знаем, ну там же не убрано…

 

— Вот и узнаем получше друг друга, пошли! — не люблю больше стеснение зря.

 

Мы пошли в одних сандалиях на голое тело, девочки краснели и ели нас глазами. Предложили им пройтись также, но они покраснели и испугались.

 

— Милые, вас не тронут, если что, мы рядом! Всё хорошо! — Мариночка была в ударе, и в итоге вчетвером в одной обуви дошли за два квартала до кафе. При этом девочки настолько завелись, что за малым не взяли друг друга на фонтане около кафе. Мы улыбались им.

 

Зайдя, осмотрелись. Это оказалась реальная золотая жила.

 

— Сделаем ремонт, это недолго, будете богаче. Поможем!

 

— А вас с этого как… — мне аж обнять свою-то тёзку захотелось. Обняла, но не страстно, чтобы никак не ревновала её девушка. Нет, супруга.

 

— Нам пятую долю от общих доходов, и норма.

 

— Можно-можно! — Женя была не против. Мы зашли в большую спальню, где была деревянная кровать её родителей.

 

— Поспите у нас, милые! — она сама это предложила, приятно.

 

— Мы немного голодные, честно говоря, — покраснела моя Валькирия. Открыли холодильник, а там было много еды. Копчёная колбаса, хот-доги в упаковках, даже пирожки. Всё это мы умяли до визга, и они тоже, хотя они смущались.

 

— Женя, Катюша, а вы где спать будете? Раз кафе доводим до идеала, ходить от дома будет далеко! — спросила я.

 

Раскладной диван вместе почистили, захотели прилечь, но девочки не желали слушать и уложили нас на кровать.

 

— Мы не сможем там, плакать будем вместе! — у Женечки и правда слёзы уже наворачиваются, мы согласились. Не надо давить на милых девочек.

 

— Хорошо. Если захотите самого главного, не стесняйтесь, мы будем радоваться, что вам хорошо, — помогла мне с их румянцем милая Валькирия, — Вы не будете против наших взаимных желаний?

 

— Ни в коем случае, Марин, Кать, спасибо вам за вашу доброту!

 

— Я всегда рада помочь таким, как мы! Спать будем днём и утром, а самое тёплое и много-много работы вечером и ночью! Меньше будет публики нам мешать и следить за нами! — я при их судорожном согласии во весь рост потянулась на кровати, раскрыв до лёгкого шпагата бёдра и «играми» с чашечками груди вдобавок приглашая так супругу. Всё получилось невероятно, и она сделала то же самое. Наши чудо-девочки смотрели неотрывно, а потом копировали все наши позы и ласки до мелочей. И шептали друг другу столько же нежного, сколько обе мы!

 

В итоге мы уснули под ласковый ветерок, не забыв закрыть комнатушку на очень крепкий и старинный засов, тоже деревянный. Мало ли…

 

Проснулись мы в полдень и принялись за дела. Грузовик со всем необходимым оборудованием и материалами приехал в пять вечера, до которых мы знакомились поближе и учили их не стесняться друг друга. Готовили они неплохо, надо сказать, но я шеф-повар, вошла в раж, и от меня им пришло много рецептов.

 

— Вы готовите, как ангелы, Катюшенька, Мариночка! — каждый раз восхищались они, нас ангелами и царицами звали. Мы замазали все дыры и щели в стенах, провели воду и прочее с помощью не очень приятных, но умелых сантехников, ток провели с помощью самых трезвых электриков в городе. Затем вчетвером всё покрасили, сделали барную стойку, и на ней автомат выдавал реальный сахарный лимонад и шипучую газировку, как в 1990-е. Пиво только тёмное, с помидорками. Меню, как в 1990-е, хот-доги и гамбургеры с пирожками и чебуреками, жареная рыбка и мяско, хлебец и грибы. Все красивые раковины и камушки стали украшениями для стен и столов, а мелкие диодные лампочки в самых крупных раковинах — собственно синим и светлым янтарным освещением всего кафе.

 

Назвали его по предложению девочек и нашему внушению «Летучая волна», цвета основные — синий с фиолетовым и серый, как море в пасмурную погоду. По сути, тот же «Мёртвый моряк», второй!

 

К моему ворчанию — и не меньшему от моей нежной жены — мы достали планшеты и составили договор. У обеих рыбные фамилии, Воблова Евгения Марковна и Щукина Екатерина Сергеевна нами как со спонсорами теперь в отношениях, но приезжать мы обещали каждый отпуск, сдружились. Девочкам это понравилось, они учились у нас не только готовке, в итоге ни на кого даже не смотрели. И отучили их от лифчиков, как и друг год назад, чтобы грудь очаровательно и без сдавливания колыхалась при ходьбе. Кариночка и Машенька тоже приехали потом отдельно, от нас и после нас.

 

Мы познакомили их с девочками, и те научили их драться, технике и гонору. Айгуль и Зарина с доченьками, зная обо всём этом, навели кое-какие мосты с местными властями, чтоб девочек этих не трогал никто. олеся приехала со своими ребятами и увидела, что слово Заринки имеет вес. Посетили и кафе, с Катей и в большей степени с Женей и наши Амазонки — и мамы с доченьками особенно — сдружились, а нас целовали бурно. Девочек смутили немного отношения каждой приёмной мамы и дочки, но не оттолкнули, когда поняли причину этого, даже поздравили с победой нежности над прошлым. Амазонок они тоже тепло поздравляли с их любовью и любовью к нам с моей Валькирией, а Амазонки — их.

 

— Умнички, мы гордимся тем, что мы с вами вместе! — шептала на оба наших ушка Машенька, пока смуглая супруга ласкала её с поцелуями и не только сзади, при этом гладила одновременно нас обеих… там, не давая отстраниться. Амазонка стонала в позе львицы и целовала нас обеих — и от Кариночки, и от себя. Мы отблагодарили девочек не меньше, и после этого прогулялись по пляжу, встретили там принцесс и пожелали им доброго вечера, благо этот месяц они только вдвоём.

 

Первая денежка пришла быстро от морских девушек нам, мы знаем, как у них дела, благо им помогают без камня за пазухой нанятые две охранницы. Одна, бывшая военная Анна-Мария, вторая, стройная полицейская Даша, были нам очень обязаны не только за то, что мы с Заринкой спасли их обеих от всех желавших упрятать их за решётку многих продажных подонков.

Мы их за год до этого в 2013-м сделали парой при визите Даши к нам домой, когда мы дискотеку дома устроили вчетвером, слишком громкую. Какая-то пьянчура со своей шмарой из бывших штрафбатников вызвала, совсем оборзели! С ними у юных владелиц кафе всегда есть те, с кем они не только общаются по делу, но и сдружились тоже. Катюшка и Женечка потом приучили их обеих к тому, к чему их самих приучили мы, так что довольны обе пары.

 

Мэр этого городка пробовал наехать на них, но Заринка приняла «ураганные» меры против этого. Они в безопасности, что нам всем приятно. Нам пишут всем, особенно, нам обеим, но Заринке с Олесечкой ненамного меньше. Кариночку и Машеньку они все чуть побаивались, как ни пытайся Амазонки их успокоить. Сами их научили многому, кроме ментальных вещей, но это будет немного погодя, потом.

 

Пришлось не без труда найти ещё двух студенток морского колледжа в помощь на время обучения, и парой стали они сами. Потом даже сблизились с четырьмя красавицами, в хорошем смысле этого слова. Нет, каждая пара всё  делает в полную силу и даже в губы целуется только между собой, но ухаживать и ассистировать — все вместе легко могут!

 

Я планирую сделать их — и Леночку с Галечкой тоже, студенток, — частью нашей собственной семьи для роста влияния там, и Айгулька активно поддержала меня. В 22-й день рождения Кати, 29 сентября, мы им предложим это, благо он скоро, а у её любимой — 14-го января. Анна-Мария уже мадам тридцатилетняя, Дашенька на год моложе. Карина с помощью этих сильных девочек сделала Катюшу и Женечку реально воительницами, научила стрелять из любого огнестрела и лука, бить кого угодно.

 

Нам с Мариночкой уже по паспорту 39 и 42 года соответственно, но раннюю седину у себя я не собираюсь скрывать ни краской, ни чем-то ещё. И так все говорят, что я красивая! Кариночка тоже не стесняется своей седины, пускай думают, что тут имеет место быть лёгкое мелирование, тем более, она и я даже седыми фору дадим двадцатилетней на все сто!

 

Особенно приятно всем до сих пор сейчас, что всё более тесная дружба Зариночки и Олесечки с Айгулькой и Снежаной стала почти четыре года назад отношениями взаимной нежной симпатии и охраны обеих пар, но по их взаимному, окончательному решению это осталось неизменными и сейчас. Они несколько раз пробовали друг с другом парами… да-да, то самое, как мы с Кариночкой и Машенькой, но не получилось и рядом похожего на наши искры. Жаль. Они с явным облегчением прекратили эти попытки. Поначалу эмоционально комментировали их, плакали и даже обвиняли себя во всех грехах. Мы потом отмечали, что наши три красавицы-дриады их вылечили от этой неконструктивной точки зрения. Теперь и с ними они дружат. Вплоть до ассистированмя!

 

Мы с Мариночкой, милыми  титаншами-охотницами, как стали мы все звать огромных красавиц-умничек Василиночку и Всемилочку, амазонками и принцессами помогли им простить друг друга, и больше к этой теме они никогда не возвращались. Мы волновались, что они от этого отдалятся друг от друга, но зря. Наоборот, обе пары стали после этого ближе, с пониманием. Ассистировать, охранять, ухаживать, во всём помогать, тепло целовать, купать, — пожалуйста! Они волновались, очень сильно, но это в прошлом. Они не будут, как мы, в этом плане. Воспитание на первый взгляд, но нет. Чувства просто-напросто иные, от этого не менее тёплые. Нет зла и непонимания. Как и вообще ушло в прошлое любое ощущение одиночества, горя и страха, ожидания плохого у любой из нас.

 

В честь этого они вчетвером отмечают, а потом и мы все начали, День начала взаимной охраны, 23 марта. Подарки им дарим лёгкие, уже пятую розу белую в горшочке обе пары на окне у себя дома обихаживать будут. И подарили им купленную не задорого на негласном гигантском рынке у Мёртвого шоссе - как звали во всём городе заросшее чем попало, забытое и неремонтопригодное Восточное шоссе - картину метр на два «Валькирия». Выбирала её при прежнем равнодушии к картинам… наша Машенька. Мы следим, чтоб туда администрация не лезла, и можно было купить что угодно, кроме наркоты и прочего такого. Айгули особо этим занимается, а Снежанка - наравне с ней!

 

— Девочки — наша чудесная мама и дочка, нам это понятно. А кто крылатый гиппокамп тогда, Машенька? — смеялись мы все прямо на выставке после заказа этой чудесной картины. И при всех её страстно целовала смуглая абазинская княжна.

 

— Мир, который нам нужно оседлать! — говоря это, стройная красавица сама за малым не «оседлала» свою кудрявую супругу в саду за выставкой. Дотерпели до дома, и обе амазонки с нашим ассистированием и удовольствием потом подарили друг другу «скачки» и крики радости. Мы с Мариночкой легко последовали их примеру. 

Что некоторые наши девочки жили вчетвером, а у ксюшиной тетрады и принцесс личная жизнь с обоими полами, морячек смущало, но не отталкивало. Для здоровья и гормонов можно, да и алёнкины массажисты были к приватным услугам каждой из нас иногда! Но мы с Мариночкой редко так делаем для гормонов и этого чувства наполнения с контрацепцией, естественно, а морские девочки — ещё реже. Ласки лишь между собой у них. Как и у Анны-Марии с Дашей. И не тайком подсмотренное у нас то самое ассистирование одной пары другой, а там — и всех трёх пар наших «морячек»!

 

Нам так хорошо всем вместе, и приятно, что мы не одни такие!

 

К слову, морячки не стали ждать включения в нашу семью по инициативе Дашеньки и создали свою, Баланоптеры — название в честь самого большого животного в истории Земли, синего кита, Balaenoptera musculus. Клятва у них всех такая: все мы — одно целое без тайн, отношение ко всем одинаково нежное, тронул одну, тронул всех, расплата в тот же миг и показательная! И эмблему сделали: большие серебряные кольца с открытым китовым ртом внутри и стаей рыбок.

Мы отметили это с удовольствием, семьями побратались, вернее, посестрились. Приглашали их всех к нам, а они всех нас к ним. Что думаете, они скупили дома около себя и стали их сдавать, а при нашем приезде занимали их нами.

 

Я видела, что Анна-Мария - самая бойкая из них и научила её развивать силу, инициативу, лидерские качества и боевые навыки у всех остальных пятерых умничек. Чтобы не было лидеров в семье, или ими были попеременно все, как у нас. Мы все за этим следили, научили их с нашей помощью. И теперь против них даже бандиты боятся лезть, благо Айгулька и Августинка, как ни странно, помогли нам. «Выделили» девочкам своих людей, чтобы охрана была. А, чтобы ребята не приставали к самим Баланоптерам, им дали и боевых девочек-охранниц, которые иначе за ряд дел типа проституции на Северном шоссе и на западном сели бы надолго. Августина за этим городком часто присматривает, за девочек мы больше не волнуемся. Всегда поздравляем, как и они нас, со всеми праздниками!

 

Зато все мы поочерёдно побывали в 2020-м в Туапсе и взяли там немного влияния, а торговля сувенирами была в юных руках у Танюши и Клавушки, как ни странно. Им по душе пришлось, и мы не против! Так надо вести дела! Всегда иметь своих людей на ключевых постах, и очень важно, единство железное чтоб было!

 

 

Эпилог

 

Садик нёс мне ароматы свежескошенной травы и цветов вишни из олькиного сада, а я лежала с раскинутыми «морской звездой» руками и ногами, гладя по рыжим волосам и плечам мою родную Всемилочку. Тоже голенькую, как и я, и сильную. Какая же ты красивая и тёплая, солнышко моё любимое, никогда не забуду наше признание в любви одной дождливой средой. Мы пообещали друг другу не одеваться дома никогда, если нет гостей.

 

Летняя жара в этот год убивала, спасал меня с любимыми только душ и бассейн ксюшечкиной тетрадочки. Большой рост и фигура имеют этот недостаток, непереносимость жары, но больше достоинств. Город был пустой из-за отпусков, но нам так даже лучше. Меньше возни с администрацией, можно многое сделать. Пока эти по пиву и морю с девками и не только, мы сделаем море у нас, моя огненная Всемилочка всецело «за». Вообще-то, у нас по инициативе Ниночки и Леночки строится санаторий, осушено на востоке города болото. Избавились от комарья проклятого. Да, теперь это обихоженный искусственный пруд под именем Пруд Васильевских Садов - от скромности не помру, как и Ниночка, посоветовавшая название! - с посаженными по берегам деревьями и небольшим санаторием. Ребята, доход же в администрацию будет огромный! Этим только деньги подавай, а просто приятным место сделать без пинков слабо!

 

И следующий пруд площадью в три гектара, бывший комариным болотом на юге города, мы после приведения в пригодный вид назвали Прудом Прощения по катюшиной инициативе. Катенька была очень удивлена, что мы смогли это продавить. При открытии предложила на его берегу всем нам, Магнолидам, снова попросить прощения за все недосказанности и такое прочее. Мы сделали это легко и без внутреннего сопротивления, все и у всех. Мы простили нашу уже три года как любимую Ниночку и Леночку с мамой Заринкой и доченькой Олесечкой, за ругань из-за продажи им рыбного магазинчика, а они — нас, Катюша и Мариночка с Машей и Кариночкой простили друг друга за слёзы ревности, Кыйаарочка и Сарочка и четверых — аналогично и с взаимностью. Катюша просто чудо, я её очень сильно уважаю, а моя рыжая изумительная супруга Всемилочка — ещё больше.

 

То, что мы балуемся по владочкиной инициативе иногда вместе, вчетырнадцатером и куда чаще в меньшем количестве, не обесценивает чувства к нашим половинкам. Скорее наоборот. Делает их крепче, и мы прямо в момент такой страсти по моей инициативе с бурной поддержкой Кариночки поклялись ещё одной клятвой: не ревновать при общей страсти ни к кому и дарить максимум удовольствия и внимания всем, кому сама хочешь! Держась за руки. И саму клятву мы скрепили кровью и яблочным соком с кусочками ананаса на закуску. Мы пили его по очереди из огромной, дубовой чаши. Всемилочка сама делала из дуба на Мёртвом шоссе. Она у меня рукоделица наравне с Алёнкой, моё солнышко.

 

Чудесная Ниночка с Леночкой и мы обе со Всемилочкой через месяцок-другой предложили всем участвующим в такой страсти парам и тетрадам стать друг другу супругами по цветам, и никто не был против. 25 августа серебряный браслет через палец по тыльной стороне кисти с чёрным обсидианом на 14 правых ручках всем показал, что наши три супружеские пары и две тетрадочки стали состоять во втором браке.

Отметили мы это самой классной «брачной ночью» из всех, кроме нашей со Всемилочкой. Прямо у Кыйаарочки дома, благо он на краю города на западном, на огромной постели в сделанной за пол-месяца по её заказу специально для этих чувств пристройке. Там при желании мы с девочками просто спим вчетырнадцатером, когда появляется желание именно поспать вместе.

 

Самое приятное во всём этом, что после нашей первой «брачной ночи» вчетырнадцатером мы завершили её строго со своими родными половинками, что было слаще всего испытанного нами ранее вместе взятого! Во всех прочих таких случаях происходило то же самое, от этого не менее приятное! В честь этого брака посадили 14 цветов белой розы около мэрии и 22 белых с жилкой. 

 

Второй брак у нас всех очень сладкий: ссор и бухтежа, сцен всяких не было ни разу, но первый брак по общему желанию и отношению, согласию, намного важнее второго, что радует нас всех. Нет ссор и «свалки», все наши пары и тетрады балуются со своими половинками больше всего, а уже друг с другом — по взаимности и общему желанию, не обижая вниманием кого-либо. Не часто, чтобы не было «перенасыщения». Раз в месяца два-три, не чаще! А вчетвером и вшестером раз в месяц полный, так что уже не смущаются солнышки наши. Приятно, что наши девочки больше не ревнуют, не ругаются и уважают чувствах друг друга, такие они милые лапочки!

 

Зариночка с Олесечкой, Айгулька со Снежаночкой, Танюшка и Клавушка, Амалечка и Зульфия в этом не участвуют, и мы им не предлагаем. Но относимся мы к ним тепло, никогда не отстраняемся от них, всегда их ждём и без труда поддерживаем все. Нет никакого «разделения на группы» и отсиживания от нас, мы за этим следим. Не было ни разу такого, чтобы их не пригласили или не пришли к ним. Если мы сильно устаём, то честно об этом говорим, и никто не в обиде, что не увиделись, не пообщались. Пишем СМС о планах на вечер: если не ответили, то просто заняты или устали, доставать и бухтеть «почему трубку не берёшь» не будем.

 

Если девочки у кого-то в гостях, не занимаемся каким-то «перетягиванием каната» в плане внимания никогда! Потом все мы договорились, что, если устали или ещё что-то, то мы помогаем и ухаживать друг за другом будем. Это хорошо, тем более, что мы теперь по факту все живём друг у друга три четверти всего времени нашей нынешней райской жизни!

 

В пристроечке были и четыре огромные душевые с прочим для гигиены и не только, чтобы можно было после сна или перед ним уединиться в душевой при желании. Сами вместе монтировали каркас и варили по стали в спецодежде, а саму пристроечку на каркасе строили обязанные шаманочке люди и… лично Кариночка с девочками. Да и я тоже делала многое вместе с моей родной северной супругой!

 

Мы с уральской красавиеце-женой придумали даже условную систему, во избежание драм и всего прочего, чего я терпеть не могу.

Когда мы собираемся вместе, мои и любые другие поцелуи ручек означает именно это. Если девочка поцеловала ручку изнутри в ответ, то согласна, и никакой драмы. Если же поцеловала только щёчку, пара девочки или тетрада не принимает участия, и никакой к ним претензии!

Танечка, Клавушка, Амалечка, Зульфия, Заринка, Олесечка, Снежаночка и Айгулечка, повторюсь, никогда не участвуют, и им мы не предлагаем. Они не хотят, только своим половинкам дают самое сладкое, и мы не относимся от этого к ним как-то хуже или иначе. Любим и всех и уважаем, как родных. Без лицемерия про мораль и прочие не значащие ничего слова, в которые реально не верит никто. Особенно, сами говорящие их.

 

Вся биография моралистов, и тут Кариночка с Машенькой и ксюшиной тетрадочкой правы на все сто,  — неудачи по жизни из-за трусости и выхода в тираж по возрасту или какой-то болезни. Их всё - мелкая подлость, иногда становящаяся крупной, бытовая деспотия и вахтёрство. Да их за людей считать опасно, ибо голову запорошить могут и прикинуться мудрыми по жизни. Лучше с ними только по делу общаться, да и то, если без их помощи не обойтись!

 

С Ниночкой и Леночкой мы обе с моей навеки родной Всемилочкой — одно целое и дарим друг другу всё самое нежное и незабываемое. Мы по нашей инициативе стали им близкими, влюбились, видя, как они помогают многим девочкам от всей души. Именно так, как Кыйаарочка и Сарочка полюбили амазонок, которые помогли нам выйти из бездны нищеты и горя, отчаяния. Эта искренняя доброта нас навеки пленила, и мы не хотим из этого «плена» сбегать! И не будем.

 

Мы до второго брака и всего такого после прощения их за тот магазинчик вначале были просто близкими подругами, с Ниночкой и Леночкой. Мы видели их чувства и йогу, стали вскоре вместе ей заниматься, гулять и проводить время вместе чаще и чаще. Стали им — мы очень настояли при их гркстных попытках отнекиваться из-за простого смущения — с удовольствием много готовить и наслаждаться их готовкой, делать им приятно и вместе праздники проводить с ними.

 

В один чудесный, прекрасный день, 28 июля 2022-го года, мы вчетвером решили, что наши пары нужны друг другу на всю жизнь не только как соседки и близкие подруги. После очередного совместного сна в летнем саду на огромном пёстром покрывале, — после которого мы всегда обнаруживали себя лежащими в тёплых объятиях друг друга, но прижавшимися спинкой к Ниночке или Леночке, и обе они всегда обнимались не менее мило, — мы тихим утром просто сказали им всё это. Сказали легко и напрямик. Мы их очень сильно любим.

 

Они испытывали к нам то же самое, хоть и очень стеснялись признаться, что я очень хорошо понимаю. Получилось под летним дождиком ласково и чудесно, хоть с ними не так близко и сладко, как с моей супругой Всемилочкой. Нам с ней нужны они обе, девочкам мы сами и это самое — тоже. Разница в росте и весе не была никаким препятствием у нас с ними. И с девочками остальными тоже!

 

Более того, впридачу к женской любви даже реально материнская любовь появилась у нас к ним. То, что у меня нет деток, а Всемилочка не хотела после фактического убийства её новорожденного Вячеслава и 4 неудачных отношений от кого-то вообще беременеть, породило эти материнские чувства, жажду своеобразной замены. А у них к нам была, что особо для нас приятно, любовь и женская, и дочерняя. Они даже полюбили спать на нашей груди, когда мы обнимаем друг друга! Мы часто зовём их обеих маленькими и девочками, доченьками, но по имени им намного приятнее.

 

Так у моей Всемилочки к общему шоку при бурных, регулярных ласках — моих и девочек — чашечек конопатой нежной груди 4-го размера началось… сильное выделение молока, у меня через месяцок-другой — тоже. Ниночке с Леночкой оно, наше молоко, очень нравилось! Они нас стали скоро воспринимать, как любимых женщин и мам, как Олесечка — Зариночку, а Снежанка — Айгуль. Миленькие, мы будем вашими мамами, мы будем о вас заботиться и любить всю жизнь!

 

Им это в радость, особенно, потерявшей обоих родителей милой Ниночке и жестоко поругавшейся из-за удаления матки со своими родителями Леночке. Бедная девочка, она не подарит родителям наследников, так её по факту просто вышвырнули из семьи. За это она справедливо больше не хочет иметь с ними ничего общего, даже поменяла фамилию на ниночкину. И мы с Всемилочкой — тоже, в знак солидарности! Пускай все думают, что мы — дальние родственницы! Так мы при всех прямо сказали, и это приняли все!

 

Когда Леночке позвонили родичи, видя её успехи в медицине и надеясь делить её доходы, она со слезами и удовольствием послала их. Припомнила им своё изгнание за бездетность и даже объяснила во многих моментах, что у неё другая семья. Те бухтели, что она сошла с ума, раз «ей нужна она». Точнее, они. Мы. Нудели, что на наследство они может не рассчитывать, они знать её даже не хотят больше никогда.

Она им в ответ эмоционально объяснила, крайне популярно, что от них ей ничего больше не нужно. В общем, мы с родной супруженькой и Ниночкой активно её поддержали, с удовольствием присоединившись к посылу горе-родителей. Нашу доченьку, девочку обижать не смеет никто! И рассказали, что, если они приедут, то охотница Всемилочка и я иной весовой категории, чем они. С лестницы их обоих спущу лично. Те пошли по итогу по указанному нами адресу, и благодарная за это Леночка неделю потом плакала. От счастья плакала, что порвала с грустным прошлым. Мы её изначально приняли как члена семьи, доченьку, которой больше плакать не надо.

 

Милая Кыйаарочка ритуалом нам четверым не стала помогать, как с Зульфией, ибо тогда мне и самой родной на всю жизнь Всемилочке с тоненькой Ниночкой и Леночкой будет нельзя то самое, и потому стали мы с ними, как Зариночка и Олесенька. И йоге мы у них научились, в конечном итоге, и их потом научили нашим танцам с лаской так, что наши милые доченьки, по их словам, в Сварге. Варианте индуистского рая, нашими стараниями. И мы с ними тоже!

 

Ксюшечка вскоре проверила нас на предмет сбоя гормонального и нашла его, но опухолей и проблем со здоровьем пока не было. Молочко шло просто при ласках, и мы тоже ласкали грудочки нашим девочкам. К сожалению, без такого же результата, но удовольствие было у них и у нас всё равно огромным.

 

Мы при любом удобном случае, кроме частых моментов, когда им и нам нужно побыть именно вдвоём, искренне и тепло балуем их. Учим. Помогаем. Не только в плане секса и нежности: мы разделяем их увлечения, всё книги и периодику вместе читаем, изучаем, делаем лепку из глины, печку купили для обжига нам и им. И играли друг с другом и с ними в «живую» статую: обмажемся до самых роскошных волос мягкой глиной и фоткаемся на плёнку с полароида, иногда и любовью страстно занимаемся в виде таком. Никакого компьютера! Даже замки на двери всем нам и прочим семьям, включая Тёмных Дельфинов, Яшму, Красные Обсидианы, мы делали сами, чтобы только мы сами и наши друзья с родными могли их использовать.

 

Моя Всемилочка стала по этому делу реально спецом, а вскоре полюбила и рыбалку, так что мы вместе удим, ездим на спортивную рыбалку, с гарпуном научились у чудесных сильных принцесс — Кыйаарочки с Сарочкой — умело и быстро пользоваться. На охоту мало, но ходим, шаманочка приучила. Тем более, с моим ростом и силой, как и с таковыми моей любимой-ненаглядной-родной Всемилочки, охота получалась просто ах, и охотничий Ритуал мы прошли легко. Голенькими, летом и под лёгкий ветерок.

 

Оленя я с копьём-рогатиной завалила чисто на грубой силе, 210 см рост и 130 килограммов вес с силой атлетки благодаря 10 годам качалки! Спина из-за роста болит часто, но массаж моей супруги и девочек, плюс плавание помогает. Так я и была толкательницей ядра в юности! Всемилочка была не такая сильная и весит сейчас 115 кг, но в бою месяц назад победила безоружная пятерых отморозков с ножами и хвасталась тремя шрамами на руках и голени.

 

Отморозки же попали по скорой, все с поломанными руками и разбитыми мордами, ножевыми ранами. Моя умничка отняла ножи и засунула им их много куда. Даже одному выбила коленную чашечку одним ударом. Моя воительница, Кариночка и Машенька уважают, принцессы и ангелы тоже!

То, что Ниночка и Леночка любят Кариночку и Машеньку, нас не смущает, ревности нет. Мы полюбили их обеих, и Катюшку с её Валькирией, и принцессы нам нравятся. Во всех смыслах. Тем более, что наши Доченьки с большой буквы сознательно не очень часто с ними сливаются в одно целое, чтобы не нарушить отношений амазонок, ангелов и принцесс. Это в наших глазах их поднимает выше небес!

 

С шаманочкой и её принцессочкой мы также наладили хорошие отношения, как и до нас — любимые Ниночка с Леночкой. Мы однозначно договорились об отсутствии ревности и соперничества за девочек-волшебниц, а именно ангелов и амазонок, которых мы тоже любим одинаково сильно. Хотя Ниночку и Леночку больше, а друг друга — больше всех остальных вместе взятых! Что и озвучили. И они с Сарочкой, и мы с родной Всемилочкой. Решили любить их все вместе, и вместе договорились не ревновать наших чудо-йогинь к самим принцессам и амазонкам с ангелами. И к милой ксюшиной тетраде тоже.

Да, реально получается 14 любящих друг друга без лицемерного самобичевания и сожалений девочек! Ещё и соединённых на всю жизнь беспрецедентной свадьбой, что мне особо понравилось. И нравится поныне всё больше!

 

Всемилочка и я реально не ревнуем наших докторов к Ксюшиной тетраде и шести чудесным девочкам. Ксюшу и её родных самих зовут иногда русалочками или султаншами. Нас самих зовут наядами и великаншами-охотницами, и мы не против. Они нам все нравятся и более того, наши чувства к ним давно больше симпатии и желания взять их всех одновременно. Это все знают и понимают, это взаимно, так что девочки всё одобряют и помогают в этом.

 

Поскольку я и моё сердечко, Всемилочка, очень высокие и крупные, то благодаря этим пропорциям мы получаем немалое удовольствие ещё и от того, что каждой из нас нужно много девочек. Моё лоно и попочка легко принимает по два язычка милых лапочек одновременно, я таю от этого наслаждения при ласке меня четырьмя красавицами. Они же при этом ещё и целуются между собой внутри меня! Класс.

 

Нам с супругой благодарить лаской двух умниц сразу каждой и потом ещё двух стало особенно приятно. Нас этому научили ксюшечкины жёны, для которых одновременно доставить удовольствие двум или трём партнёрам любого пола — дело самое простое и привычное. Оттого не менее приятное. Ниночка и Леночка у них и у нас тоже научились многому, и одна из них за двоих нас может теперь побаловать, но девочек из ксюшиной тетрады мы приглашаем часто и не реже сами приходим к ним. Им и нам от этого одинаково хорошо! Амазонок наших родных и ангелов с милыми принцессами приглашаем и ходим к ним и для этого самого, и просто для компании. Последнее - куда более часто, и им это очень нравится.

 

С Андреем и Антоном, двумя парнями из массажной, нам было хорошо. Для нас габариты все подобрала Алёнка типа «ты же лопнешь, деточка!». Ну да, обычной женщине много, но нам в самый раз. Бедненькие, они отношения не могли долго начать: девки боялись с ними после секса встречаться. Антон и Андрей были, гхм, сильно великоваты для них. Мы для них стали самыми лучшими друзьями, и бурный секс дополняет это дружбу до сих пор.

 

Но не всё было так радужно: со своими родителями я и до того не ладила особо, так совсем два года назад поссорилась из-за моей любви ко всем умничкам. Как моя доченька Леночка со своими горе-предками. Фразы типа «На наследство не претендуй, позвонишь, дура, когда снова будешь нормальная, бесплодная!» и «Знать тебя не желаем, проклятая лесба недобитая! Хоть Дейран и родила сына, но на крестины тебя не приглашаем!» было самым мягким из услышанного. Я горько выдохнула и после очень матерной ругани в духе «Я вас тоже не хочу у себя видеть и никогда не приглашу в свой город, бывшие мои родные!» без перерыва плакала неделю-две. Девочки все меня бурно утешали и говорили, что любят, что не отдадут никому, и они — моя семья. А я целовала их со слезами счастья. Пускай Дейран, старшая сестрица моя, родит хоть ораву из десятерых, всё равно не ясно, кто отец, с её-то буйным характером!

 

А я Всемилочку не отпустила даже при нищенстве, когда питалась одним хлебом и шпротами с ней на пару лишь два раза в день, и на крайне настойчивое предложение сожительства на правах секретарши от одного бандита ответила однозначно, так его жена развелась с ним и разбила бутылку о голову. Перестала пить, ведь он её споил! Стала парой с бедной высокой библиотекаршей Инной, по инициативе Катюши и Мариночки, и любит её до сих пор. живут у Инны вместе, а дом Лилии сдают ребятам Зарины. После этого эпизода мы под дождик впервые с огненной красавицей и признались друг другу в любви впервые! Этого нам обеим не забыть никогда!

 

Вот теперь пара любимых нами дочек-йогинь вовсю отмечала утро игривыми упражнениями с йогой с ежедневным явным продолжением, и я хорошо чувствую, что им эту неделю, а то и две, надо побыть строго вдвоём. Мы не против никогда с милой супругой, уже чувствуем друг друга, как себя. Не телепатия помогает чувствовать их, что-то иное! Я с поцелуем улыбнулась моей воительнице при взгляде в её чуть сонные глазки, только проснулась моя милая!

 

— Доброе утро, солнышко моё любимое! — я потянулась, всхолмив полную загорелую грудь и немного улыбнулась ей. Моя затейница была очень довольна, что я уже искупана и всё такое, после короткого посещения лёгкого душа и не только налетела на меня и начала бурно целовать сами чашечки груди, играя и сжимая их вместе, чтобы обе ягодки были доступны для ласки одновременно. 

 

Огненная супруга моя постанывала, её сочные лепесточки горели, и я уложила её на себя, балуя самое горячее-жаркое-вкусное, а мои сильные пальчики мяли её полненькую сочную попку, проникая в неё глубже и глубже. Она делала мне это же чудо, и мы с рычанием достигли самого желаемого. Кстати, наше молочко мы пили друг у друга тоже, если было желание! Это утро не было исключением из общего положения.

 

— Солнышко, мне надо ехать! — грустила я, пока она доставала из холодильника на пол-стены и грела наш обильный сочный завтрак, который приготовили йогини. Теперь мы все готовим друг для друга, для нас четверых. Нам нравится. И ко всяким смузи фруктовым доченьки в литровых стаканах нас приучили, а мы их — к своему пирогу сырному и шарикам тоже сырным с чаем каркаде. И к острому супу.

Всё вышеперечисленное — наше любимое блюдо, и есть это мы стали не меньше раза в день ежедневно. Да, мы тоже с парой любимых йогинь стали готовить, как ксюшина тетрада, и нижние холодильные полки, как и нижняя половина морозилки — для Ниночки и Леночки, у них для нас всё аналогично. На завтрак был густой супчик сырный и жареная с грибами картошечка в масле. Не шампиньоны, а боровик, тот самый русский белый гриб, он куда вкусом и полезностью лучше всех прочих! Кто любит шампиньоны после белого гриба, живёт безвкусно и понимания настоящего вкуса!

 

— А я тогда буду убирать дома, всё стираю, благо у Ксюши новая стиралка для нас, вчера проверили днём, — да, у нас на весь дом огромная прачечная, в ней стирают десять девочек с нами вместе, и садик у нас с бассейном общий. Они чудо, для нас сделали новое крыло дома и для Ниночки с Леночкой! Мы помогли им с бассейном двойным, баню расширили, так что попариться вдесятером и не только попариться — обычное дело. Легко расслабиться и выпить кваску с хлебцем — и то, и другое мы для себя делаем сами в соответствующих приборах, — тоже.

 

Да, теперь в нашей семье испытать по 6-7 раз сладкое — «малый джентльменский набор», так сказать, не меньше 2 раз каждый день!

 

— Маленькая моя, иди ко мне! Вместе съездим, одну никуда больше не пущу! — прошептала я ей, и её нежные конопатые, полные грудочки оказались в моей власти, а сама она потом на нашем столе с положенными со стульев подушечками просила ещё и ещё, держа руками ножки под коленками. Но я поцеловала и перехватила ножки сама, чтобы она ручками играла с собой и мной, обожаю на это смотреть и любоваться.

 

Поехали мы вместе, у меня машина — переделанная белая «Волга», самое то летом кататься. Сделали все дела и помогли кое-каким образом юному парню и девушке, рабочему и уборщице, сблизиться получше. У нас завод окружён рощей на такие случаи, и фонтаны там тоже есть из родника. Поженятся скоро, свадьбу сыграем всем заводом, без проблем. Всемилочка моя больше не нервничает, волосы в хвост не делает, кудри на плечах, как у меня. И бриться совсем мы обе перестали, тем более, в прозрачных платьях так лучше ходить, думают, мы в трусиках благодаря стрижке, ха-ха-ха! Зариночка супер, раз такое первая придумала с доченькой. А грудь прикрывает колье и ожерельями. Будем перенимать опыт и повторять такие моменты, отрываться на всю!

 

К слову, у Зариночки тоже полгода была лактация, как оказалось! Её доченьке очень нравилось, и из большой жаркой груди любимой мамы Олесенька пила с удовольствием. Айгулька — нет, увы, но не было зависти у Снежанки к Олеське. Остальные девочки тоже так пробовали, но у них не получалось, жалко. Ничего страшного, все вместе, так что всё хорошо и чудесно!

 

Приехали домой, прилегли отдохнуть и искупаться. Раз Ниночка и Леночка были на работе, мы решили сделать им на утро приятно, напекли им за два часа пирогов с олечкиной вишней, и самой Олечке с её девочками, отнесли им на столики у сада, оставили нужную записочку. Пожарили сырных шариков и салатов наделали всем фруктовых коктейлей с жареными отбивными куриными на сутки. И начали читать средненькую книгу Хайнлайна «Имею скафандр — готов путешествовать», благо Кип Рассел был слегка симпатичным персонажем, а Крошка — так себе, если честно. Червелицые и их планы на захват Земли — гуано, чисто для растягивания сюжета на три четверти книжки, а Ланадор и всё его общество с Тремя Галактиками — тупо сатирой над Америкой, как и «Звёздный десант» того же автора.

 

Посмеялись и легли спать, благо на дворе почти девять вечера, а мы долго возились по выпечке для наших девочек.