Онлайн чтение книги Служанка чародея
1 - 8

Настал долгожданный выходной. Хоть вставать в пять утра не заставляют, крики Теры никто не отменял. Лара выругалась и спрятала голову под подушкой, чтобы снова провалиться в сон. К сожалению, шаги в коридоре окончательно разбудили её. 

За ночь вода в тазе остыла. Ей, конечно, не привыкать, но в такой день хотелось насладиться горячей водой. Поэтому удостоверившись, что все спустились, девушка прошмыгнула в душевую. 

В выходной можно отказаться от корсета, самой нелюбимой части формы, наряду с каблуками. Он стеснял движение и затруднял дыхание. Остальные служанки, за исключением Мары, безропотно носили его. Кора даже заявила, что он помогает осанке, главное — правильно его затянуть. На все жалобы Мары мистрис Берта отвечала: 

— Не будь ты такой толстой, он был бы тебе впору. Подумай над тем, чтобы сбросить вес. 

Домоправительница, отвернувшись, не видела испепеляющий взгляд, которым одарили ее. Лара снова стала случайным свидетелем возникших слез и не нашла ничего иного, как похлопать коллегу по плечу. 

К её спуску на первый этаж завтрак уже закончился, но мистрис Клаус приберегла для неё тарелку. Каша уже остыла, но хуже от этого не стала. Доев, Лара вымыла за собой посуду и отдала её кухонным работникам. Они ценили любую помощь и поблагодарили её. 

— Лара, — Кора с блеском в глазах и с конвертом в руках шагала к ней, — ты же зайдешь на почту? Сможешь отправить это письмо тоже? 

— Хорошо. 

— Это моим родителям, — пояснила девушка, — я нашла способ не выходить замуж. 

— Отлично, — Ларе не терпелось уйти, пока не появилась мистрис Берта с какой-нибудь просьбой, которая окажется поручением и займет половину дня. В прошлый раз ей пришлось подниматься на чердак. 

На почте по утрам людей немного, а днем и после обеда там не протолкнуться. Почтальон любит почесать языком, отчего образуется длинная очередь. Не со зла, конечно, просто природная общительность брала свое. Лара обрадовалась, войдя в пустое помещение. 

— Доброго утречка, — мужчина с пышными усами вышел из своей каморки, услышав звон колокольчика на входной двери, и одарил Лару белоснежной улыбкой, — вы сегодня раньше всех. Как поживаете? Есть ли новости из большого дома? 

— Хорошо. Никаких, — не изменяя привычке, ответила она. 

У неё на отправку два письма. Одно деду, второе родным Коры. Почтальон заметил нарушение устоявшегося порядка. 

— У Коры все в порядке? — спросил он, едва скрывая любопытство, — это адрес ее родителей, — и постучал по конверту, — за годы работы узнал, кто куда обычно пишет. Например, юная Нира каждый раз отправляет два письма разным адресатам, но с одной фамилией. Скорее всего, это ее родители и кто-то из родственников. Предполагаю, брат или дядя. Кора и вы пишите лишь родным. На одно письмо родным Тед отправляет два барышне из соседнего города. Бред держит переписку с тремя. Остальные из большого дома сюда приходят редко. В последнее время зачастила мистрис Берта. Раньше она появлялась раз в месяц, теперь в каждый выходной. Предполагаю, что-то стряслось с её сестрой. Вы спросите, откуда я знаю. Я отвечу, опыт. Более чем за двадцать лет мой взгляд закалился и теперь я могу предугадать адресата. Вот, например, вы пишите своему дедушке… 

Лара вполуха слушала почтальона, но напряглась, вняв последнее слово. Она старалась не выдавать своего волнения, но её собеседник так погрузился в свою речь, что не обращал на неё внимания. 

— Ваш адресат мужчина, но не разделяет с вами фамилию. Не сердечный друг. Вы не создаете впечатление барыши, обменивающейся любовными посланиями. Стало быть, член семьи. Будь это отец или брат при устройстве на работу возникли бы вопросы. Тогда дедушка или дядя по материнской линии. И тут я позволил себе догадку. Но, ведь, верно, же? 

Почтальон явно ждал восхищения его талантами. И довольно улыбнулся, когда Лара захлопала. 

— Как точно вы угадали, — сказала девушка, пытаясь улыбаться как можно шире и искренне.

Почтальон театрально поклонился несуществующей толпе поклонников. В этот момент колокольчик зазвенел вновь, и мужчина взялся за новых жертв. Лара поспешила уйти. 

Затем она отправилась в лавку. Почти все продукты в городе местного производства. Одно из преимуществ свежего воздуха. Жители занимаются земледелием и животноводством. Летом и осенью собирают в лесу ягоды, грибы и травы, из которых делают чай. Именно он полюбился Ларе больше всего. Каждый раз она тщательно выбирала листья, тратя на это, порой, несколько часов. В её комнате набралась небольшая коллекция. 

После путь держал её в магазин галантереи. Близилась зима, следовало закупиться теплой одеждой. Ей вспомнился особо холодный год, который они с Мышкой едва пережили. 

«Интересно, как она там.» 

Денег хватило лишь на один шарф, связанный женой хозяина лавки. Лара думала вернуться на почту, но решила отправить его в следующий раз вместе с письмом. 

Местные узнавали её, здоровались, некоторые мужчины даже поднимали шляпы. Девушка шагала по брусчатке, не опасаясь косых взглядов, держа спину прямо. Ведь теперь она служанка чародея. Его жители боготворили, а её уважали. 

Во время прогулки Лара стала свидетелем того, как группа детей бегая, столкнулась с маленьким старичком, и все они упали. Первые беззаботно поднялись и побежали дальше, у второго с этим возникли сложности. Продукты из его корзины рассыпались в разные стороны, стеклянные бутылки с молоком разбились о камни. Старик попытался подняться, но тут же рухнул обратно. 

— Вы не ушиблись? — Лара подбежала к нему, поставила на ноги и принялась собирать продукты, — ай, — тихо издала она. Один из осколков вонзился в ладонь. Кровь капнула и смешалась с молоком. 

— Ой, — вздрогнул в ответ старик, — осторожнее, — слабо прозвучал его голос. 

Он выглядел старше её деда. Лицо покрыто глубокими морщинами, редкие тонкие волосы белее снега. Одежда, хоть старая и поношенная, была чистой и опрятной. 

— Ты уж извини, дочка, — застал он ее врасплох, — ноги совсем ослабли. Стали чаще подводить. Спасибо, ты меня выручила. 

Старик выглядел таким тонким, что казалось свалится от дуновения ветра. Лара вызвалась помочь донести корзину до его дома. 

— Не утруждайся, дочка, — запротестовал старик, — не трать время, я справлюсь. 

— Я настаиваю. Где вы живете? 

— Недалеко, — сдался он, — в Синем доме. Как тебя зовут, дочка? 

— Лара. 

— Красивое имя. Приятно познакомиться, мистрис Лара. Меня зовут Мизен. 

— Взаимно, мастер Мизен. 

— Скажешь тоже, — рассмеялся старик. На удивление почти все его зубы были на месте, — мастер. Мы народ простой. Такими титулами себя не именуем. Просто Мизен. 

— Хорошо. Тогда я просто Лара. 

Мизен не умолкал всю дорогу. Говорил медленно, порой путался в словах, перескакивал с темы на тему, но все-таки поведал о своей жизни. Лара слушала краем уха. 

— Совсем худо стало в последние годы, — продолжал старик, — жена уже три года как мертва, а я всё не собрался. Даже хозяйство запустил. 

«Оно и видно.» 

Синий дом именовался так из-за своей кровли. И хоть крыша покосилась и имела несколько дыр, цвет её не потерял яркости. Кирпичное здание покрыто белой глиной. Сквозь трещины виднелась рыжина камня. Несколько окон разбиты, а дыры залатаны газетой. 

К дому прилегал большой участок земли. Его следовало тщательно огородить, но ни одного воришку не прельстит трава высотой с хозяина дома. 

— Здесь мы выращивали картофель, — сообщил Мизен, — мои предки были первыми на этой земле, кто стал культивировать его, — в его голосе не было ни гордости, ни бахвальства, — мы с женой сами всем занимались, но… в прошлом году я сломал бедро и долго поправлялся… что я только о бедах своих? Жизнь продолжается, верно, дочка, — оживился старик. Отпер дверь, и та со скрипом открылась, — заходи. 

Изнутри всё выглядело лучше. Полы чистые, ни одной пылинки. В камине тлели угли, на полках над ним – несколько портретов, нарисованных графитовой палочкой. Книжная полка ломилась от литературы. На подоконнике росла зелень. Общий уютный вид нарушали несколько тазов, в которые капала вода. Тем не менее Лара ощутила тепло. 

Она помогла старику разобрать продукты. Затем он усадил её за стол и попросил взглянуть на рану. 

— Вся боль уходи и больше не приходи, — повторял он, водя пальцами над царапиной. 

Кровь уже свернулась, а боль прошла, но Мизен продолжал повторять заклинание. Говорил он ласково, словно с ребенком. Лара заметила, как ранка стала затягиваться, пока не исчезла совсем. Лишь следы высохшей крови напоминали о ней. 

— Как? — ей казалось, лишь чародеям доступно такое. Впервые на её глазах свершилась магия. Девушка провела пальцем по ладони, переводя взгляд с неё на старика. 

— Старый трюк, мама научила, — он в ответ почесал затылок. 

— Вы чародей? 

«Неужели он скрывает свои силы?» 

— Ой, дочка, льстишь ты сегодня старику. То мастером обзовешь, теперь — чародеем. 

— Но ведь вы излечили мою руку. Вы владеете магией. 

— Да разве это магия? Сгодится только для царапин. С серьезными ранами она не справилась, — внезапно на лице Мизена отразились грусть и тоска. Лара поняла, что лучше не давить на душевные раны. 

— Давайте я помогу вам, — вместо этого предложила она, — попробую подлатать вашу крышу. 

— Что ты, дочка, — вновь запротестовал старик. Он не привык получать помощь от малознакомых людей. 

Ларе пришлось его уговаривать, но в конце концов Мизен сдался, выделил инструменты, подъемную лестницу и даже одежду, чтобы не перепачкать платье. 

— Мой сын носил это. Он в меня пошел, тоже ростом не вышел. Но тебе, думаю, подойдет. 

Когда Лара закончила, солнце уже село. Ей удалось не только залатать крышу, но и смазать двери, поэтому те перестали скрипеть. Она взглянула на окна. Зимой старику будет совсем худо с газетными листами вместо стекол. 

Мизен угостил ее травяным чаем и булкой собственного приготовления. Положил парочку ей в дорогу. Возражения девушки не принял. 

К её возвращению уже смеркалось. Дорога обратно заняла целую вечность. Мышцы болели и ныли, особенно на спине. Ей хотелось поскорее помыться и лечь спать. Она прошла через заднюю дверь и обнаружила служанок на кухне. Они пили чай и ели свежие блинчики с джемом. Лара решила присоединиться. 

— Мы тут сплетничаем, — хихикнула Мара, — кот из дома, мыши в пляс. 

— Старшие слуги ушли в местный кукольный театр, после наверняка заглянут в кафе, — объяснила Кора. 

— Парни воспользовались случаем и улизнули в паб. Вот им влетит, если они не вернутся раньше старичков, — добавила Нира. 

— Последние спокойные деньки. Скоро вернется господин, а там и его друзья приедут. 

Лара вспомнила о неприязни домоправительницы и кухарки к одной из них. Актон. 

— Мне не нравится господин Драговер, — тихо призналась Тера, озираясь по сторонам. Хоть старших не было, девочка не решалась говорить открыто. 

Другие служанки понимающе закивали. Лара бросила вопрошающий взгляд на Кору, та кивнула, мол потом объясню. Вскоре Нира и и Тера отправились спать. Трое старших по возрасту остались одни. 

— Зато удастся увидеть господина Шерла, — радостно прощебетала Мара, — он очень красивый и такой мужественный.

 

— Наглый и заносчивый, — возразила Кора, — к тому же не нашего поля ягода. Знатный господин не пара простой служанке.   

— Смотреть на него не запрещено, — фыркнула её подруга, — Лара, у него такие скулы. Вот и увидишь. Не слушай эту зануду с дурным вкусом на парней. Ей нравятся всякие темноволосые задохлики. 

— Марлин, — щеки Коры заалели, как у юной девушки. 

— Ладно, ладно, — Мара перевела любопытный взгляд на Лару, — а где ты была? Пришла так поздно. 

— Помогала мастеру Мизену. Встретила его в городе и проводила до дома. 

— Понятно, — разочарованно ответила служанка. Ей наверняка хотелось пикантных историй. 

— Жаль его, — сказала Кора. 

— Действительно. Врагу не посоветуешь — так потерять сына. Очень жестоко. 

— Что случилось? — поинтересовалась Лара. 

— Точно не знаю, — ответила Мара, — это случилось до начала нашей службы, — его избили или по нему проехалась лошадь или сбила телега. Точно неизвестно. Но парень пролежал всю ночь в канаве, а когда его нашли — было слишком поздно. Даже вмешательство господина не помогло. 

Лара поняла, о каком вмешательстве идет речь. Взгляд упал на невредимую ладонь. Похоже, магия не всесильна. 

На каминной полке стоял портрет молодого мужчины. Он сохранился лучше остальных, хоть бумага пожелтела со временем. Его берегли. Потеря самого близкого человека оставляет незаживающую рану на сердце. Со временем острая боль уходит, но скорбь рано или поздно дает о себе знать. 

Девушка почувствовала тяжесть в груди. Поэтому через десять дней, она вернулась в Синий дом.