Онлайн чтение книги Уже не я
29 Клуб змеящихся червей

Девушка встала и прошла по просторной комнате к шкафу, отодвинула деревянную панель и достала оттуда шкатулку. Затем вернулась и, подогнув под себя одну ногу, уселась обратно на диван, сжимая в руках шкатулку, и, не выпуская ее, она продолжила свой рассказ:

— Твоя мать покончила с собой не из-за своего безумия…

— Откуда ты знаешь? — тут же спросил ее Юкия, вспоминая о письме.

— Мы вместе писали с ней то письмо, — надменно проговорила она.

— Ты знала, что она хочет убить себя и ничего не сделала, чтобы остановить ее? — недоумевал он.

— Джессика… — неуверенно проговорила она.

— Что?

— Меня зовут Джессика, — уточнила она.

— Прости, — поняв, о чем она, поспешил извиниться он. — Джессика, если ты любила ее, почему не остановила?

— Я пыталась ее переубедить, но она очень сильно мучилась…

— Из-за чего? — снова перебил он ее.

— Позволь мне начать с самого начала, — попросила она его. — Скорее всего, ты единственный человек, который сможет выслушать мою историю.

Юкия потер рукой шею, которая неожиданно сильно начала болеть. Ему стало не по себе. Сердце в груди дернулось. Он просто хотел встать и уйти, и ему бы ничего за это никогда не было, но что-то давило на него изнутри.

— Перед тем, как я начну, — она открыла шкатулку и достала оттуда белый конверт, — тут находится адрес банка и номер счета, оформленный на твое имя. Хэрит боялась, что твой отец заблокирует его, поэтому поручила все мне, — она протянула ему конверт.

— И сколько там? — небрежно спросил Юкия.

— Не знаю, — безразлично ответила она.

— Почему ты просто не оставила их себе?

Она внимательно посмотрела ему в глаза, но отвечать ничего не стала, положив конверт рядом с ним.

— Твоя мать была необычной женщиной… — начала она.

— Давай не будем сочинять в ее честь очередные эпитафии! — перебил он ее. — Что конкретно тебе известно?!

— Дело в том, что я не смогу рассказать тебе обо всем, если не посвящу тебя в детальные подробности. Ты просто не поймешь или не поверишь мне. Просто встанешь и уйдешь, посчитав меня сумасшедшей.

Теперь Юкия замолчал и внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

— Дай мне все тебе рассказать, — взмолилась она.

Юкия ничего не ответил ей, ему стало жарко, и он поспешил стянуть с себя куртку, понимая, что разговор будет долгим.

— Наше знакомство с ней не было чем-то заурядным. Я просто пришла пробоваться в качестве модели в ее агентство, понравилась ее менеджерам, и они меня наняли. С ней я практически не пересекалась, так как она появлялась в агентстве крайне редко. Я слышала, что ее муж какой-то английский миллиардер, очень ревнив и держит ее чуть ли не затворницей.

Однажды я все же встретилась с ней, когда приехала в студию на фотосессию. Она тоже была там. Хэрит прошла мимо меня, и тогда впервые ноги у меня сделались ватными. Я еще никогда в жизни не видела такой красивой женщины. Точнее, я видела ее раньше только на фотографиях, знала о ее необычной экзотической красоте, но вживую — это как ураган. У меня буквально поехала крыша.

Хэрит заметила, что мне стало плохо, и помогла мне. Она завела меня в свой кабинет и дала стакан воды. Я не знала, что ей отвечать. Каждое слово давалось мне с трудом, как умственно отсталой дуре. Тогда-то я и попалась на ее крючок.

Она сделала все, чтобы я не могла жить без нее. Хэрит была нужна мне каждый день, как воздух. До встречи с ней я никогда не думала, что могу полюбить женщину, и что женщина может сексуально возбудить меня.

Вскоре у нас начался бурный роман. Она возила меня по дорогим ресторанам и бутикам. Мы ездили с ней на закрытые курорты. Она покупала мне дорогие машины и даже подарила эту квартиру. Некоторое время мы даже жили здесь с ней вместе.

Каждый день я просыпалась в ее объятиях и говорила спасибо за то, что она рядом, и я могу видеть этот прекрасный лик.

Для меня навсегда останется загадкой, почему она вообще обратила на меня внимание. Каждый раз, когда она заходила в пестрых коротких платьях с глубокими вырезами на спине в рестораны, в которых назначала мне встречи, женщины и мужчины, буквально все, пожирали ее глазами.

Ее длинные черные волосы, словно грива, развивались за ее спиной. А глаза приковывали к себе взгляд и не отпускали. Ее глаза — это ловушка. Ее походка была грациозной, точно у пантеры. Она была самой настоящей дикаркой.

Ей быстро надоедало любое место, в котором она находилась больше пятнадцати минут, тогда она начинала много пить и курить, после чего наконец срывалась и тащила меня на танцпол.

Иногда, когда мы танцевали, она шептала мне, что еще никогда в ее жизни у нее было столь верной подруги, как я. А я продолжала, не отрываясь, смотреть в ее обсидиановые глаза и без конца сжирать себя от ревности и мучить бесконечными вопросами о том, кто точно так же, как и я, смотрел в них до ее встречи со мной.

Я мечтала, чтобы она была только моей…

Но счастье было недолгим.

Моя любовь к ней стала одержимостью.

Хэрит была неотразимой женщиной, ее всегда окружало множество людей. Она пыталась казаться властной, но только я видела ее истинную натуру. Внутри ей хотелось скрыться от всего мира, создать свой маленькой островок счастья, и именно я стала для нее тем временным пристанищем, где она могла чувствовать себя по-настоящему свободной.

Конечно, она мне изменяла, и я знала об этих изменах. Мне было очень больно. Пару раз я даже пыталась отравиться, но меня вовремя откачивали.

Я сама все испортила. Своими необдуманными поступками оттолкнула ее от себя, и она стала все реже приходить. А когда приходила, то не подпускала меня к себе, как хищная кошка крутилась по квартире, словно в клетке. И однажды вечером за бокалом красного вина она сказала мне, что ждет ребенка…

— Что? — крикнул удивленно Юкия. — Ребенка?

— Да.

— Но… когда это было? — недоумевал он.

— Кажется, пять лет назад.

— Хэрит была беременна? Но никто в семье не знал об этом…

— Наверное, потому, что на время беременности я увезла ее к своим родным, и твой отец не мог ее найти.

Юкия совсем ничего не понимал. Его ладони вспотели, а глаза лихорадочно забегали. Он пытался вспомнить тот промежуток времени, но все было тщетно. Тогда большую часть времени он находился под наркотическим дурманом или был пьяным, постоянно ошиваясь в домах у своих знакомых, сначала в Лондоне, потом в Нью-Йорке, и толком ничего не соображал.

— Так она родила?! — наконец, выкрикнул он.

Она утвердительно кивнула.

Юкия побледнел.

— Почему она скрыла беременность?!

— Она боялась, что Эйден узнает.

— И что, отец знал, что она спала со всеми подряд.

— Об этом ребенке никто не знает, и она сама не хотела его. Несколько раз она ходила в клинику, чтобы сделать аборт, но всегда отказывалась в самый последний момент. В конечном счете, она родила ее в моем доме…

— Ее?

— Да, это была девочка.

— И что? Она родилась мертвой? Почему ты… — не понимал он.

— Мы отнесли ее и оставили в бэби-боксе.

— И ты позволила ей это сделать? — как в страшном сне, Юкия не верил тому, что слышал.

Она виновато опустила глаза, из которых тут же брызнули слезы.

— Почему она так поступила? — он начал трясти ее за плечи. — Почему никому не сказала?!

— Ты когда-нибудь любил так сильно, что при одной мысли от того, что этого человека может не стать в любую минуту, тебя начинало разрывать на части, и хотелось выпрыгнуть в окно каждый раз, когда видел закрывающуюся за этим человеком дверь.

Юкия ничего не ответил ей.

— Посмотри на меня, — она протянула к его лицу свои худые руки. — Я символ увядающей любви. В этом теле больше никогда не будет весны. Теперь внутри меня зима, которая никогда не закончится…

— Прекрати! — сорвался на нее Юкия, скидывая с себя ее руки и остро реагируя на ее фанатичный бред.

— Потому что это был твой ребенок, Юкия, — неожиданно проговорила она. — Она рассказала мне об инцесте. И о том, что занималась любовью со своим родным сыном. С тобой. После тебя у нее больше не было мужчин, и Эйдена она к себе не подпускала.

Руки Юкии безжизненными плетьми съехали по ее рукам.

— Откуда такая уверенность? — прошептал он после минуты молчания. — Это мог быть чей угодно ребенок.

— Она покончила с собой, потому что не могла смириться с этим. Я много раз умоляла ее забыть, но она все равно потом нашла эту девочку. Сейчас она живет в сиротском приюте. Хэрит часто ездила туда, и каждый раз, смотря на нее, она понимала, какой совершила грех. Это сводило ее с ума. Ты не видел, как она страдала…

— Что… что с ней?

— С кем?

— С этой девочкой, черт возьми? — уже гневно глядя сквозь слезы, прошипел он.

Джессика поспешила достать из шкатулки фотографию и протянула ее Юкие.

— Сейчас ей уже четыре года, — шепотом проговорила она.

Юкия неуверенно взял фотографию. Он вскрикнул, увидев свою дочь. Фотография выпала из его рук. Он поспешил закрыть руками лицо.

— Я бы могла не говорить тебе, — она тоже начала плакать. — Но тогда я бы не умерла со спокойной душой! Эта тайна… Этот грех — я не хочу забирать его с собой! Я обещала Хэрит, что ты никогда не узнаешь о ней, но эта девочка ни в чем не виновата. Ты ее отец, Юкия — единственный человек на свете, которому она принадлежит, и кто может о ней позаботится. Ты должен…

— Ты издеваешься? — продолжая закрывать лицо руками, шептал он. — Что я ей скажу, что ее безумная мать наркоманка трахалась со мной, со своим сыном, и залетела от меня… Я… я просто не верю… Это безумие…

— Съезди туда, Юкия, посмотри на нее сам, — умоляла она его. — Не оставляй этого ребенка. Она здоровая и очень красивая девочка. Адрес приюта на обратной стороне фотографии.

— Ты просто убила меня… — прошептал он.

После чего он резко вскочил, подобрал фотографию вместе с конвертом и направился к выходу из квартиры, позабыв надеть на себя куртку.

— Юкия, прошу тебя, не делай глупости! — бросилась она и схватила его за руку. — На ней нет вины за то, что вы наделали! Нет вины перед тобой! Чистая и невинная душа…

Но он грубо отпихнул ее от себя, его глаза были полны слез, срывающимся голосом он прокричал:

— ТЫ УБИЛА МЕНЯ!

Затем он выбежал из квартиры, оставив девушку сотрясаться в беззвучных рыданиях.

— Прости меня… — без конца повторяла она.