Онлайн чтение книги Апрельский Ворон Aibrean Raven
5 V

 

 

Новый редактор, которого ей приставили, был куда более покладистым и сговорчивым, нежели старый мистер Вудс. Тот вечно придирался, кругом совал своё мнение и вообще склонен был бойкотировать всё, что ему не нравилось. От чего у Эприл просто сносило башню, от колких замечаний старикашки у писательницы закипал котелок, а крышу сносило напрочь. Они подолгу спорили, и в большинстве своём распри заканчивались скандалом в кабинете директора издательства, в ходе которого господин Найджел требовал выдать ему нормального автора, а мисс Саммерс – заменить редактора. Их просьбы были одобрены, и вот спустя полгода мытарств фикрайтер наконец вздохнула с облегчением.

Эндрю О`Нил был крайне вежливым и во всём учтивым парнем. Когда ему казалось, что сюжет отклоняется от исходной линии или персонажи ведут себя не в совсем в соответствии с прописанными характерами, он мягко намекал на упущение, тактично указывая недочёт, а не начинал орать на пол улицы или здания, понося за нерадивость. Порой даже подбрасывал идеи или направлял в нужное русло неуёмный воображариум Эприл, словом – мечта любого писателя!

К тому же парень был на редкость симпатичный, как раз в её вкусе: рыжеволосый, с истово медным отливом, с чудными веснушками злата на молочной коже и невообразимо насыщенными изумрудными глазами, которые будто лучились добродушием. Да-да, чем-то похож на Ивио, ну, фетиш у неё такой, чего хотите? Сохнуть по рыжикам – наше всё! Только волосы редактора были короткими, а длинный чубчик он перекидывал с одной стороны на другую, приглаживая топорщащиеся пряди то налево, то направо, иногда разделяя на прямой пробор.

Сейчас, например, в очередной раз О`Нил зачесал пальцами пряди направо, увлечённо проглядывая рукопись писательницы. Они сидели в кафе-кондитерской, зная слабость девушки к сладкому, парень частенько организовывал встречи в подобных заведениях, заказывая любимые пирожные и выпечку Эприл.

Хрустящие круассаны с шоколадно-ореховой начинкой и капучино стояли перед мисс Саммерс, точнее, половина от круассана и его целый собрат. Шатенка напряжённо сжимала высокую чашку, ощущая тепло напитка; сосредоточенный взгляд зелёных глаз молодого человека скользил по печатным строкам, неотрывно проглядывая каждую строчку. Он перевернул страницу, и шатенка потянулась к половинке круассана, откусывая и запивая, приговорила хлебобулочное изделие, взявшись за второй. 

–Хм… – выдал Эндрю, и писательница аж стиснула круассанчик в руках, от чего поджаристая, румяная корочка треснула, прилипнув крошкой к рукам. 

Это задумчивое «хм» или осуждающее? И что вообще это значит!?

Редактор закончил вычитку финальной части, закрыв папку, положил на край стола, сложив руки поверх столешницы: «Что ж, это отличная глава, прекрасное окончание романа, есть только пара недочётов в плане пунктуации, но я этим займусь». 

Ох уж эта грёбанная пунктуация, вечно она её подводит! Значит, можно публиковать? Выходит, работа окончена, и теперь у неё затяжные выходные, пока не придёт в голову очередная идея? Жаль… Как-то тоскливо, вот так вот расставаться, но ничего не поделаешь, работа есть работа, а более их ничего не связывает.

Эприл поблагодарила за сотрудничество и, сложив вещи в сумку, собиралась уходить, как тут её огорошили: «Может, пообедаем?» 

Саммерс взглянула на рыжеволосого, вопросительно изогнув бровь. Да она, как бы, наелась, пока как-то не хочется… Молодой человек выглядел взволнованно, словно бы переживая, но из-за чего? 

–Я не голодна, но если тебе не хочется есть в одиночку, посижу за компанию с бокальчиком пива, – простодушно предложила писательница. 

О`Нил напряжённо выдохнул, нервно перекинув рукой чёлку на другую сторону, сложил рукопись в сумку через плечо, поднявшись из-за стола, решительно, со всей серьёзностью, выдал: «Я чертовски плох в этих делах, так что скажу прямо: не хочешь сходить на свидание?» 

Эприл настолько удивилась, что едва не ляпнула: с кем? Немного поразмыслив, под испытующим взглядом изумрудов, молящих об ответе, девушка молвила: «Почему бы и нет? Куда пойдём?» 

Первая встреча (сразу после официальной) проходила в крайне стеснённой атмосфере. Неловкое смущение сковало обоих, так что они, под стать несмышлёным школьникам, постоянно совершали глупости, то и дело ошибаясь, попадая в казусы. После «романтических» посиделок в пабе Эндрю проводил Эприл до дому, и на том неловкое рандеву окончилось. Не спешите расстраиваться, это была не последняя встреча, вскоре они вновь отправились на свидание, и так постепенно, миллиметровыми шагами, узнавая друг друга с другой, нерабочей, грани, молодые люди стали сближаться, сродняясь всё сильнее. В процессе романтического взаимодействия у фикрайтерши возникла куча новых идей по поводу следующей книги. Ворон периодически надоедал, исполняя свои прямые обязанности вдохновителя, требовал, чтоб она взялась за письмо, но писательнице было лень, всё пускала на тормоза, делая лишь пометки, зарисовки, не погружаясь в процесс целиком. Так прошло несколько месяцев, Эндрю и Эприл уже стали полноценной парой со всеми вытекающими. Был канун Рождества, они собирались отмечать вместе, решив провести праздники в доме Саммерс. Главное, что брауни О`Нила поможет Анрэю, так что за стол можно не переживать, ничего не сгорит, не выкипит и не взорвётся.

Пышная ель в гостевой, сверкающая разноцветными огнями гирлянд и пёстрыми украшениями. В помещении пахнет хвоей и смолой, а доносящийся с кухни аромат заставляет разгуляться аппетит, раздразнивая воображение. Однако голод мистера О`Нила был несколько иного рода. Глядя на Эприл, развешивающую пушистый дождик по перилам лестницы, он подкрался сзади, прилипнув к шатенке, обнимая со спины. 

–Отстань… – протянула Саммерс, отклонившись в сторону, уворачиваясь от поцелуев любимого. 

–Злюка! – буркнул редактор, ухватив край ёлочного боа, ткнулся носом в шею фикрайтерши.

Воркование парочки влюблённых было прервано звонком в дверь. Странно, она никого не ждала, кто бы это мог быть? Неужели кто-то из друзей решил устроить сюрприз? Переглянувшись между собой, они направились в прихожую. Хозяйка дома открыла двери, и на пороге, нет, вы ни за что не догадаетесь! В дверях стоял Ворон. Эприл была поражена, а Эндрю ошарашен, а мистер неожиданность преспокойно вошёл в дом, изображая обычные людские банальности, снял пальто, повесив на вешалку, скинул обувь (что за представление, у него же нет физических вещей, он сам сплошное скопление материи, чего разбрасывает кругом свои запчасти!?), продолжая играть в человека, повернулся к тем двоим с милой улыбкой. 

–Так это твой новый парень, – произнёс брюнет, протягивая руку О`Нилу, тот неловко пожал ладонь, отвечая на приветствие, всё так же оголтело наблюдая за передвижениями незнакомца, – а я уж боялся, без меня начали, вовремя успел! 

Да уж, момент подгадал удачно! Почему не появился в виде облака, проявляясь дымкой смога или смоляным туманом? Что за маскарад!?

Ворон прошёл в гостевую, развалившись на диване. Эндрю искоса зыркнул на свою милую, вопрошая взглядом: что это такое? Да ей бы и самой хотелось знать, что всё это значит! 

–Полагаю, вы друг Эприл, – начал рыжик, пытаясь нащупать хоть какие-то логические зацепки в образовавшемся сумбуре, – но мы вроде бы никого не ждали. 

–Пфи! Так я живу здесь! – выдал Ворон, озадачив парня ещё больше. 

Саммерс раздражённо растрепала волосы, опустившись на ручку кресла, ткнула рукой в сторону вдохновителя: «Раньше ты его не видел, потому что Ворон любитель появляться, когда вздумается, и выскакивать в самые неожиданные моменты… Это мой идейный вдохновитель, ну, тот самый, что у любого автора…» 

По выражению лица Эндрю было видно, что он крайне ошеломлён, ну, ещё бы, ведь мистер незваный гость был далёк от привычного амплуа ангела, в котором партнёры писателей обычно предстают пред смертными. Да, каждая первая встреча всегда начинается удивлением, а заканчивается шоком. Вот и редактор был поражён, но более того, он был озадачен, ведь брюнет вёл себя как обычный человек и не проявлял никаких сверхъестественных признаков.

Эндрю поочерёдно посмотрел сперва на свою девушку, потом на аки ангела, после чего вновь обратился к первой с видом: уважаемые, вы меня за идиота держите, я по-вашему, что ли, ангелов никогда не видел!?

После того как идейный вдохновитель решил вмешаться в рождественскую рутину, не о каком праздничном настроении и речи быть не могло. Атмосфера была ужасной, все удушающей и гнетущей. Пара фейри сидела за столом рядом со своими хозяевами (брауни питаются тем же, что и обычные люди, только в значительно меньших объёмах), их люди скучающе ковыряли вилками в тарелках, периодически переглядываясь, бросая через стол неоднозначные взгляды.

В конце концов, О`Нил не стерпел, какие могут быть планы, когда тут возникает такое! Громко уронив вилку, стукнув по столешнице, рыжеволосый резко поднялся, стул скрипнул ножками по полу, и редактор вышел из-за стола. 

–Я, конечно, всё понимаю, но можно было и другой день выбрать! – выдал рыжеволосый и, бросив недовольный взгляд в сторону Ворона, добавил: – Никакого такта! – после этих слов он покинул кухню, нервно зашагав по коридору. 

Эприл бросилась за ним, встревоженно ринувшись за любимым, нагнала того в прихожей, когда тот как раз повязывал шарф. 

–Постой, он просто канючит, не обращай внимания. Он правда не человек! 

–То, что он не человек, это я уже заметил! Слушай, я люблю тебя, правда, но с подобным мириться не намерен. Если ты решила порвать со мной, то могла бы сделать это и помягче, например, не в праздничную ночь! 

Господи, он всё не так понял! Это же совсем не то! Боже, пожалуйста, позволь объясниться, всё рассказать!

О`Нил завязал шарф, повернувшись к собеседнице; шатенка была в растерянности, ей никогда не доводилось видеть милого таким раздражённым и дёрганным. 

–Я разберусь… – запинаясь пролепетала Саммерс. 

–Уж будь любезна! – выпалил рыжик, с нахмуренным видом наклонившись к писательнице, чмокнул в щёку, после чего вышел за дверь. 

Прекрасно, просто прекрасно! Вечер испорчен, Эндрю в ярости, а она вынуждена одна разбираться со всей этой фигнёй, которую учудил Ворон.

Пальто и обувь мистера задницы исчезли, растворившись в смоге, рассыпались в пепел, что вскоре растворился в пространстве, элементы декора сделали своё дело, и более в них не было нужды.

Анрэй один убирал со стола, его коллега телепортировался следом за хозяином, оставив собрата одного. Ангел посиживал на краю стола, со своим обычным видом презрительного ехидства смотря на стоящую в дверях фикрайтершу. Девушка излучала гнев, свирепо сверля напарника взглядом. 

–Что? – раскинув руками, обронил Ворон. 

–Какого хрена это было?! – возмутилась Саммерс.

–Ой, та ладна! Почпокаетесь в другой раз, и вообще, мистера кавайная улыбка слишком много в нашей жизни, – монотонно бурчал синеглазый. 

Это должен был быть незабываемый зимний вечер, рождественская сказка, а стало катастрофой! А может стать ещё хуже, например, их последним разом вместе… Эндрю ей нравился, во всех смыслах и в духовно-эмоциональном плане и физически, они идеально подходили друг другу, а их мгновенья страсти? О таком только в эротических романах пишут. И вот с какого перепугу этому взбрело в голову отколоть такой фортель!? 

–У меня есть личная жизнь, понимаешь? Границы, которые нужно уважать! – возмущённо взвилась шатенка, всё так же подпирая раму кухонного входа. 

–Да-да, но из-за этого «пространства» ты стала отлынивать от работы и в конец обленилась, – возразил Ворон. – Набрала кучу заказов и похерила, никому ж не отписалась до сих пор, – подразумевая побочный заработок хозяйки, рассуждал партнёр, – а о новой книге я вообще молчу, одни черновики и никакой конкретики. 

То есть, он обломал ей знатный вечер сугубо из-за того, что она перестала писать? Серьёзно!? Подумаешь, не закончила фикшен, ну и что?! Эти фендомщикофилы не обеднеют, а если отпишутся, ну так и чёрт с ними, в интернете полно других желающих, не проблема! Мало она, что ли, фанфиков за свою жизнь продала!? А что касается её официальной работы, то нет необходимости спешить, сроки не поджимают, начальство не требует. 

–Я тебе не печатная машинка! – выкрикнула Эприл, ступив вперёд, гневно раскинув руками. – У меня есть свои потребности! Я не хочу постоянно быть одна и только и делать, что писать, может, мне хочется, чтобы обо мне заботились, любили… – приглушённо завершила фикрайтер, после чего досадливо поджала губы, обронив: – Тебе не понять, ты вообще ничего не чувствуешь, – пронзив идейного вдохновителя холодным взором, подытожила, – ни к кому не чувствуешь. 

Проводив хозяйку взглядом, Ворон сверкнул очами, градиентные фракталы в его глазах совершили калейдоскопический поворот, крутанувшись по часовой стрелке, сверкая подобно драгоценным каменьям, пыхнули сине-голубым, после чего вновь застыли в цветное стекло. 

******

Эприл повернулась на бок, никак не удавалось заснуть, постоянно ворочалась в постели, пытаясь улечься. Открыв глаза, обнаружила перед собой Ворона, бесцеремонно развалившегося на другой половине, подпирая голову рукой и подогнув одну ногу. Ну и какого хрена ему надо? Писать она не будет, так что пусть идёт лесом!

Отвернувшись от синеглазого, фикрайтер проворчала: «Иди к чёрту!» – после чего прикрыла глаза, намереваясь заснуть. 

Внезапно шатенка ощутила нечто странное, даже совершенно шокирующее: рука (а это определённо была она) скользнула по бедру, закатывая подол ночной рубашки, забираясь под ткань, облапила внутреннюю часть ляжки, задев то, чего, собственно, не должна была касаться. От такой откровенной наглости Эприл аж запнулась, поперхнувшись воздухом.

–Ч-что т-ты дел-ла-ешь? – испуганно пролепетала девушка. 

–Ну, ты же хотела знатные потрахушки на Рождество? – коварно промурчал Ворон на ухо, после чего не менее хищно добавил: – Получите, распишитесь. 

Саммерс выпала в осадок. Да он совсем больной, может, она и хотела, но явно не с ним и не так! 

–Стой! – протестовала фикрайтер, щипая ангела за запястье, пытаясь оттащить кисть. – Прекрати, убери руку! – не испытывая ни малейшего удовольствия от его действий, возмущалась та. 

–Как угодно, – обронил брюнет, прекратив поглаживать хозяйку, убрал руку, заговорщицки произнеся: – Я могу и без рук. 

Ощущения изменились, вместо того чтобы прекратиться, чувствительность в растревоженной зоне усилилась. Такое чувство, как будто она уже на самой финальной стадии, при этом никаких прелюдий не было. Этакий крайний рубеж, когда вы ещё не совсем в экстазе, но уже на грани, перемахнув далеко за пределы банальных ласк.

Повернувшись на спину, ошарашенно уставилась на Ворона, чья ухмылка поблёскивала белизной демонического оскала (в подобных реалиях его удлинённые, острые клыки, выглядели особенно вызывающе). 

–К-ка-кхх… как… – Эприл боролась с противоестественными ощущениями, не в силах постичь, как можно ощущать то, чего нет; Ворон же ничего с ней не делает, только лежит рядом, да ехидно лыбится, но при этом она чувствует его каждой клеточкой своего тела; ей никак не удавалось выдавить из себя вопрос, язык отказывался подчиняться, всё, что она могла – это выдавать бессвязные звуки и прерывисто дышать. 

–Как ты это делаешь, ведь мы же совокупляемся? – озвучив вместо неё, произнёс падший; упёршись рукой справа от шатенки, наклонился к ней, лукаво прошептав: – Я ведь ангел, как-никак, и мне не нужно никуда входить, чтоб ты меня почувствовала. 

Что? Свихнулся, что ли?! Так это акт бесконтактного ангельского изнасилования?!! Что за вопиющая сверхъестественная хрень! С чего он взял, что секс с ним – это предел её мечтаний?!?!

Так, ладно, речевой аппарат не слушается, но тело-то должно дать отпор! А, нет, конечности уже закоротило в пароксизме; невозможность свободно двигать, а лишь конвульсивно вздрагивать, сильно ограничивала радиус действий. Писательница не может взять, да и огреть мерзавца или хотя бы поколотить, даже слабо стукнуть кулаком в грудину! Чёрт, да что же делать!? Ну же, чёртово туловище, слушайся! Кое-как совладав с собой, переборов накатывающую эйфорию, Эприл подогнула локоть, упёршись кулаком в грудную клетку Ворона, с усилием надавливая, пытаясь сфокусировать взгляд на брюнете, стиснула зубы, едва выдавив: «Хватит!» 

В этом одном единственном слове было всё: гнев, негодование, ярость, злость, горечь обиды, оскорблённое достоинство и резкость неприятия.

Наконец всё стихло, непотребные ощущения, головокружительные эскапады физиологических чувств, которые по обыкновению возникают при акте соития. Исчезло абсолютно всё, кроме последствий бесконтактного слияния, которое было ровно таким же, как если бы она всю ночь напролёт кувыркалась с Эндрю. Однако вместо приятной истомы, охватывающей всё тело нежной усталостью, Эприл накрыло волной удручённой опустошённости.

Поднявшись, шатенка уселась в изголовье, тяжело дыша, обхватила себя руками, сильно стиснув предплечья до покраснения кожи. 

–Уже всё? – бесцветно обронил Ворон, стоя у изножья постели. – Людям так мало надо… 

–Убирайся. – Процедила писательница, смотря в пустоту. 

Ангел усмехнулся, подбоченившись, остался на своём месте. 

–Пошёл вон, ну! – выкрикнула Саммерс, опалив идейного вдохновителя гневным взглядом, столь яростным, что казалось, в глубине зелени вспыхнуло пламя. 

Брюнет мрачно нахмурился, видимо, рассчитывая на более смирную реакцию от госпожи.

Смешно, он в самом деле полагал, что его похвалят вот за это вот?! Да за такое у людей криминальную статью дают и сажают под замок! Но он же не человек, и всяк людское ему чуждо, а посему и понятия, и суждения у Ворона совершенно иные. 

–Не смей попадаться мне на глаза, даже и не приближайся! – буйствовала Эприл, то и дело скатываясь в истерику, борясь со слезами, накатывающимися на глаза. – Не желаю тебя больше видеть, исчезни, сволочь! 

Идейный вдохновитель с непроницаемым выражением лица, словно вместо лика у него была фарфоровая маска, холодно произнёс, вставив реплику после припадка госпожи: «Хочешь, чтобы я ушёл?» – ответом было взвинченное «да», после которого девушка снова боролась с истерическими позывами, дабы не разреветься перед этим подонком: – «Как вам будет угодно, госпожа».

После этих слов он развернулся, одновременно в повороте растворяясь, сунул руку за пазуху плаща, достав некий предмет, уронил его на кровать, после чего, превращаясь в дым, ленты смога которого растворялись, рассеиваясь в пространстве, теряя жёсткость форм, исчезали в эфире, и вскоре Ворон полностью пропал.

Как только его не стало, Саммерс завалилась на бок, свернувшись калачиком, разбито простонала, сильно зажмурившись, поджала губы, чувствуя себя под стать растерзанной лани, которую порвали, но не сожрали, оставив задыхаться в собственной крови (только вместо плазмы у ней была горечь обиды и сокрушённость негодования).

После сего угнетающего инцидента, вдоволь отведя душу, проплакавшись, Эприл обессиленная уснула, привалилась в царство Морфея. По утру, чувствуя себя побитым огурцом, вяло поднялась с кровати, что-то съехало по одеялу, упав на пол. Шатенка вытянулась, сощурившись подобно сонному сычу, подошла к предмету, опустившись, подняла нечто, сильно удивившись – плюшевый медведь! Медведь и не просто какой-то, а мистер Барни! Её детская игрушка! Она-то думала, что давно потеряла его, нет, не потеряла же, а одолжила… Отдала кому-то на временное хранение, но кому?

Да и вообще, откуда он тут взялся-то? Не долго думая, писательница усадила игрушку на прикроватную тумбочку, а сама поплелась в ванную комнату.

С того самого дня о Вороне не было ни слуху, ни духу, он не появлялся, не доставал и не маячил пред глазами. Видимо, хоть крохи совесть у гада есть всё-таки. Но что его самобичевание затянется аж на целый год (даже чуть больше), вот это неожиданность! Неужто у сего пропитанного сарказмом, состоящего из сплошного цинизма и надменности существа есть чувство стыда и сожаления? Ему правда стыдно и потому не приходит? Ах, ладно, чёрт с ним, всё равно заявиться как миленький, когда наскучит мученика разыгрывать!

В отсутствие напарника отношения с Эндрю немного наладились, коллеги по работе и другие писатели рассказали, просветив спесивца о том, что Ворон и вправду компаньон писательницы, да выглядит он странно (а поведение и того хуже), но ангел есть ангел, как розу ты не назови, та всё равно пахнет розой.

Впрочем, всё, что касалось интима между писательницей и редактором, оставалось в категории табу. Ей всё ещё тяжело было идти на контакт, хотя соприкасаться на уровне банальных, ни к чему необязывающих касаний уже было не так противно. Обниматься, правда, она ещё не могла, но уже не воспринимала каждую особь мужского пола как угрозу номер один, а это уже что-то!

Эндрю не лез с расспросами, за что Эприл была ему несказанно благодарна и обещал ждать сколько потребуется. Так что так помаленьку, понемногу, всё и наладится, как-нибудь… 

–Знаешь, как-то это странно, – говорила Эприл, по ту сторону прилавка, глядя на подругу, что-то расставляющую по полкам с зельями, – он никогда так надолго не пропадал, не то чтобы меня это беспокоило, но как-то непривычно. 

Куинн хихикнула, глянув на подружку через плечо, молвила: «Что, некому на мозги капать?»

Шатенка отмахнулась, и ведьмочка вернулась к своему занятию.

В магазинчике Дельмы было немноголюдно, только завсегдатаи да парочка зевак-туристов, забредших по случайности, от интересу. При виде говорящего кота (даже ввиду привычных фейри, встречающихся повсеместно и всюду) заблудшие пораскрывали рты, нелепо кивая на все реплики Бестии. Утомившись бестолковым обществом нелепых истуканов, котычь спровадил тех за дверь и, подойдя к Эприл, фыркнул: «Туристы, тьху!» 

Привалившись к прилавку, черныш облокотился спиной, устало вздохнув. 

–Ты его звать не пробовала? – внезапно выдал кот, подразумевая ту тему, которую недавно обсуждали госпожа с фикрайтершой. 

Шатенка покачала головой, зачем его звать-то? Сам виноват, провинился, так пусть имеет мужество признать ошибку! И вообще, он должен приползти на коленях и в ногах у неё валяться, вымаливая прощение! Какая-нибудь ангельская полиция у них там имеется на такие случаи или как?

Жёлтые глаза пушистика подозревающе сузились, впившись взглядом в собеседницу, фамильяр предположил: «Вы поругались, что ли?» 

Феноменальная прозорливость, ему надо в «битве экстрасенсов» участвовать! Подумаешь, повздорили немножко, он заслужил! Нечего было руки распускать, эм, ну, или что он там использовал? ... 

–Он ведь падший, – издали начал Бестия, звуча как-то настороженно, – если от падшего откажется контрактер – он исчезнет. Это не обычный вдохновитель, которого могут приставить к другому человеку, падших ликвидируют. 

Так, значит, кошак Дельмы в курсе насчёт этого и почему ей до сих пор не объяснили сию терминологию, а!? Если знал, то почему не сказал-то? Но, более того, от чего черныш выглядит так встревожено, а главное, брюнетка забросила расставлять баночки по полкам, всецело повернувшись к говорившим, во все глаза смотря на знакомку: «Эпс, только не говори, что ты расторгнула контракт?» 

–Боже, да не разрывала я ничего, – отмахнувшись, брякнула Эприл небрежно, – просто послала нафиг, да и всё. 

Кратко обрисовав ситуацию (не вдаваясь в пикантно-травматичные подробности), Саммерс поведала о той скандальной ночи, когда послала Ворона на все четыре и тот ушёл, исчезнув без следа.

–Что ж, раз уж он тебе больше не нужен, то хорошо, – рассудила ведьма, выслушав рассказ подруги, – поделом, нечего было переходить черту. 

Немного поразмыслив, фикрайтер спросила: «А что значит «ликвидируют»?» 

Бестия задрал голову, смотря на шатенку, с отстранённым выражением на мордочке, произнёс: «Полное уничтожение, его сотрут, как ненужный абзац. Ведь само существование падших является ошибкой». 

Так, погодите секундочку, сотрут, то есть, вот прям физически сотрут, ликвидировав со всеми потрохами, изничтожив на корню, чтоб и следа не осталось, да?! Нет, ну, конечно, она затаила обиду, но смерти ему не желала, и если своими речами тогда ненароком как-то повлияла на договор, то она же не со зла! Ну, не могла писательница знать, что брошенные в сердцах слова могут иметь такую власть!

Хотя, если оглянуться назад, его: «как вам будет угодно, госпожа», звучало вполне странновато, он никогда не общался к ней в отстранённо-формальной форме. Да и вообще, если кому-то тут и приличествует строить обиженку, сбежавшую из дома, так явно не ангельскому извращенцу, посмевшему посягнуть на запретное! Это ей следует оскорбляться и дуться!

Ну, в случае с пропавшими людьми всё просто: нужен лишь предмет, личная вещь, имеющая тесный контакт с искомым человеком, но в случае с ангелами… Как найти того, у кого даже тела нет, какие уж тут вещи!?

Что ж, раз уж Эприл твёрдо решилась отыскать своего напарника, то ведьма ей поможет. 

–Бестия, Трикс, магазин на вас. – Откинув горизонтальную дверцу-столешницу, вышла из-за прилавка, подойдя к шатенке, положила руку на плечо товарки. – Пошли, отыщем этого засранца. 

Пикси отдала честь удаляющейся госпоже, уводящей с собой Саммерс; фея вспыхнула золотом, превратившись в сферу фейерверка, застыв шаром, расширилась до приличных размеров, после чего ещё пару раз пыхнув златом, превратилась в молодую девушку, отбросив крылушки и глитч переливающейся пыльцы, приняв вполне обыденный, людской облик. Встав за прилавок, Трикс заняла место Дельмы, на время приняв человеческий облик, чтоб проще было общаться с посетителями. Ну а Бестия занялся своими обычными делами.

Итак, куда же отправились наши барышни? Да прямиком в дом Саммерс! Всё просто, раз уж у вдохновителя нет физических следов, можно попытаться отыскать его остаточный след ауры. Ангелы – это буквально космическая материя волшебства, чистая энергия, воплощающаяся в удобоваримую форму земного мира, а значит, место, где Ворон провёл больше всего времени, идеально подходит для начала поисков.

По крайне мере, Дельма была уверена, что заклятье поиска поможет, однако, едва они оказались в доме, то единственное, куда их привело волшебство слов – это спальня писательницы. Странно, лазурная дымка витала над игрушечным медведем, упрямо указывая на плюшевого зверя. Возможно, с этим предметом он взаимодействовал, оттого и след такой сильный? Брюнетка подошла к прикроватной тумбочке, взяв мистера Барни, подержала в руках, прошептав: «Раскрой нам тайну своего происхождения». – После чего передала медведя фикрайтерше. 

Едва Эприл взяла игрушку, как её будто обожгло, лёгонькое заклинанице раскрытия, призванное открывать всё тайное, сработало самым неожиданным образом, вытянув из мрака забвенья то, что, казалось, давно утонуло в подсознанье. Шатенка опустилась на пол, усевшись на паркет, подняла мистера Барни, прижала к себе: «Я вспомнила, на самом деле, я его не одолжила, а отдала на временное хранение… Я отдала его ему…» 

 Почему она забыла? Почему забыла тот день и всё, что было после? Ворон всегда был рядом с ней, всегда, с самого детства, так почему же она забыла?!

Писательница посмотрела на ведьму снизу-вверх: «На самом деле, я встретила его ещё ребёнком». 

22 года назад

Эприл любила ходить с папой в издательство. Когда он бывал на этих собраниях по вёрстке, обсуждая с художником детали обложки, внутреннее оформление глав. Ей нравилось сидеть за столом со взрослыми, когда те обсуждают важные темы, а она может с интересом листать образец книги, предоставленный агентом отдела. Конечно, писатель такого калибра мог бы вообще не выходить из дома, принимая всех задействованных в процессе работников у себя, однако мистер Саммерс был не из числа снобов, предпочитающих, чтобы за ними бегали. В противовес своей жене (которая отправляла свою поэзию почтой, принимая ответы в формате электронных уведомлений или от соответствующих, уполномоченных лиц), господин Вильям любил пешие прогулки, предпочитая личное общение, и людям приятно, и для себя польза. Вот и сегодня в очередной раз они с дочерью пришли в главный офис по делам, уже упомянутым ранее. Витольдо, идейный вдохновитель отца, остался с девочкой, а сам писатель отошёл, ему позвонили, и мужчина велел напарнику проследить за ребёнком. Впрочем, уследить за четырёхлетней девочкой ещё та задачка (даже для ангела)! Только было блондин кивнул, проводив хозяина взглядом, опустил взгляд, а Эприл уж и след простыл. И куда, скажите на милость, подевалась эта несносная поганка!?

Наша егозя, как любой ребёнок, быстро отвлекалась, молниеносно переключаясь на всё мало-мальски любопытное. Ещё минуту назад она стояла у левой ноги Витольдо, а в следующую секунду, боковым зрением заметив что-то чёрное, метнулась в сторону розовых кустов, шухнув в сад.

Во дворе издательского дома располагалась аллея с ухоженными кущами и пышными деревьями, этакий зелёный лабиринт, в котором приятно было прогуливаться и посиживать в тени на скамейках. В самом центре располагался фонтан, от него, будто кровеносная система от сердца, отходили все дорожки, в том числе и дорога, ведущая к парадному входу здания. И в данный момент Эприл как раз топала босоножками по одной из мостовых, идя по загадочному следу чёрного тумана. Шлейф смога завёл её в самое сердце лабиринта; возле фонтана, возвышаясь мрачной фигурой, стоял человек (по крайне мере, отдалённо походил на него), незнакомец словно дымился, и его смог расходился по всему розовому лабиринту. Маленькая Саммерс нисколько не испугалась, напротив, ещё больше заинтересовалась странной особой. Таких фейри она ещё не видела!

Смело подойдя к неизвестному, держа под мышкой игрушечного медведя, бойкая девчурка в джинсовом сарафане и парой косичек в стиле Пеппи Длинный Чулок, подошла к фонтану, совершенно бесцеремонно (с той обезоруживающей непосредственностью) брякнула: «Здрасте, дядя, а вы фейри?» 

Мистер Тьма обернулся, опустив взгляд вниз, уставился на малышку дивными, переливающимися рефракционными градиентами синевы, очами. Он был бледен, словно смерть, а угольные разводы под глазами, очерчивающие протяжные линии на щеках, походили на следы слёз. Копна иссиня-чёрных волос с белёсой прядью спадали до плеч, жёсткими волнами обрамляя лик жнеца. 

–Признаться, – начал брюнет, – я и сам теперь не знаю, кто я. – Неопределённо молвил тот. 

Сдвинув бровки к переносице, малышка задумчиво насупилась, разве такое возможно? Как можно не знать, кто ты? 

–Дядя, у вас амнезия? – ну, надо же, какие умные слова для столь юного создания (впрочем, чего ещё ожидать от дочери писателя и поэтессы?) – В книгах пишут, что когда не помнишь что-то важное, это последствия амнезии. – С умным видом заявила Эприл. 

–Нет, – с едва заметной улыбкой отозвался юноша, – я знаю, кем был, но не уверен в том, кем стал. 

Вот так загадка! И как это понимать? Выходит, у её нового товарища не потеря памяти, а нечто куда более серьёзное! Ладно, мама говорила, когда люди не хотят рассказывать о себе, лучше не расспрашивать, это невежливо и признак дурного тона. А мистер дымчатый человек явно не желал распространяться, что ж, зайдём с другой стороны. 

–Дядь, вам плохо? – полюбопытствовала девчушка, обхватив мистера Барни руками, держа перед собой. – Если что-то болит – обратитесь к доктору. 

Боже, какое на редкость осведомлённое дитя! И всё то она знает!

Брюнет ухмыльнулся, и, кажется, по его щекам прошли едва заметные трещинки, из которых будто из гейзера под давлением вырвались струи смога. Словно бы из-под его кожи рвался дым, совершенно противоестественное, необъясняемое зрелище.

Ни один земной эскулап ему не поможет, никто не в состоянии излечить его больную душу, ведь раны столь глубоки, что ни одним острым скальпелем не добраться, никакой чудо-таблеткой не излечить сих симптомов, ничто в целом свете (ровно как и за его пределами) не способно вернуть ему прежний вид.

Эприл взобралась на бордюр фонтана, став на край ажурной чаши, в которой журчала вода, поднявшись на носочки, став за счёт сей нехитрой манипуляции выше, девочка протянула медведя незнакомцу: «Вот, возьмите», – сказала та, предлагая собеседнику игрушку, – «когда мне плохо или грустно, я обнимаю мистера Барни», – пояснила малышка, – «возьмите его, вам точно станет лучше». 

Святая простота, нет, всего лишь детская наивность. Дымчатый человек опустил руку на каштановую макушку, и маленькая Саммерс ощутила её тяжесть: «Не нужно», – отказал инкогнито, – «я не смогу его вернуть, оставь себе». – Уклончиво ответствовал собеседник. 

Но девочка была непреклонна, она просто всучила игрушечного медведя, настырно сунув в руку, которая ещё недавно пребывала на её голове, вложив в бледную ладонь игрушку, со всей серьёзностью заявила: «А вы пообещайте, тогда не забудете». 

Да дело ведь не в том, что он забудет, а банально не сможет, ни физически, ни каким-либо ещё способом. Точнее, у него не будет возможности… 

–Послушай, дитя, я не могу тебе обещать, вскоре я буду слишком далеко отсюда, так что лучше оставь любимую игрушку себе, чтобы потом не пришлось жалеть о сделанном выборе. – Ласково произнёс брюнет, пытаясь вернуть мистера Барни, но маленькая Эприл наотрез отказалась забирать медведя, спрятав руки за спину. 

Х-х, ладно, он сдаётся, ничего иного, кроме как принять «временный подарок» на «временное хранение» не остаётся; сунув плюшевого зверя за пазуху смоляного плаща смога, спрятал презент в одеже, и мистер Барни попросту растворился в дымчатых складках ткани. 

Мисс Саммерс самодовольно улыбнулась, протянув собеседнику руку. Юноша окинул девчурку недоумевающим взглядом, мол, что вы хотите сказать сим оттопыренным мизинчиком, мисс? Ему что же, поклясться на пальцах? Под таким напористым взглядом и исполненной решимости мордашкой сложно устоять, ну как тут отказаться (даже когда ты на пороге смерти?), какая разница, ему уже всё равно... так почему бы не дать пустяковое обещание ребёнку напоследок, если это сделает её счастливой?

Дымчатый человек поддел своим мизинцем соответствующий пальчик девочки, тем самым приняв условия договора. 

–Пообещайте, что вернёте мистера Барни, когда он больше не будет вам нужен. 

–Обещаю… 

Эприл пару раз, по-детски, со всеми выкрутасами, тряхнула рукой, заставив и своего клятво-принесшего поболтать кистью, после чего отпустила, преспокойно спрыгнув с фонтана, поправила юбку сарафана, отошла немного, после чего обернулась, помахав юноше на прощание, засеменила по дороге, возвращаясь тем путём, которым пришла.

Брюнет проводил странную крошку взглядом, после чего поднял смоляную руку, осмотрев свою ладонь, на безымянном пальце которой, вырисовываясь тонкой линией, с каждым мгновеньем ширясь, увеличиваясь до абрисов кольца, возник круг, охватывающий весь перст. Такой же, должно быть, возник и на пальце малышки, но вряд ли она заметила иль придала тому значение. Забавно, последняя клятва обречённого, да? Вытянув руку навстречу солнцу, словно желая поймать его, закрыл дланью светило, наблюдая за тем, как сверкающее кольцо постепенно гаснет, исчезая в черноте перста. Ухмыльнувшись ироническому стечению обстоятельств, брюнет прикрыл глаза, и в тот же миг вся его фигура побледнела, утратив насыщенность полноты, стала прозрачной, постепенно полностью рассеявшись, превратившись в бесформенный смог, который вскоре бесследно исчез.

А между тем, Эприл уже вышла из лабиринта, оставив розовые коридоры позади. К ней тут же подскочил Витольдо, наконец обнаружив маленькую госпожу, компаньон отца был несказанно рад (ведь до сего момента он не мог её обнаружить, словно что-то застило всевидящий взор ангела). 

–Где вы были?! – запричитал блондин. – Я всюду вас искал! 

Маленькая Саммерс удивилась, ведь обычно Ви (сокращённая форма имени, просто ей так больше нравиться) сразу же находил её, он же ангел, в конце концов. А тут такое… странно…

Дочурка господина пояснила, где была и с кем разговаривала, ей встретился странноватый дядя дымок, который, словно, страдал от какой-то ужасающей душевной раны, посему она оказала ему первую помощь (по мнению девочки, она отлично справилась). Выслушав рассказ крохи и, естественно, ничего не поняв, Витольдо смерил малышку суровым взглядом, решив, что та выдумывает, а медведя банально потеряла, вот и напридумывала всякого. Однако идейный вдохновитель был слишком учтив и тактичен, дабы начать обвинять и третировать дочку контрактера, посему сделал вид, что поверил в историю ребёнка.

Взяв малышку на руки (идти за ручку с кем-то настолько маленьким попросту неудобно, Витольдо пришлось бы идти в состоянии согнутого банана), пошёл по дороге, ведущей к зданию, остановившись у парадного входа в издательство, повернулся к дверям, которые, словно по волшебству, открылись ровно в тот момент, когда ангел посмотрел. Господин Вильям показался на крыльце, спустившись по широким ступеням, подошёл к тем двоим. Окончив все дела, мистер Саммерс освободился, и теперь пора возвращаться. Нет, они не поедут личным автомобилем и даже не маршрутным автобусом, нет, их перенесёт волшебство. За спиной Витольдо, расправляясь в обе стороны, возникли белоснежные крылья, огибая стоящего пред ним писателя, крыла сомкнулись за ним, отрезав от внешнего мира.  

«А у того дяди тоже были крылья», – подумала маленькая мисс, пребывая на руках ангела, – «только чёрные и стелились по земле, будто сломанные…» – сразу после этого чета Саммерсов исчезла в ослепительной вспышке света.


Читать далее

Введение 13.05.25
1 I 28.05.25
2 II 23.05.25
3 III 26.05.25
Чёрный Дым 03.06.25
4 IV 16.06.25
5 V 16.06.25
6 VI новое 29.06.25
7 VII новое 29.06.25

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть