Онлайн чтение книги Хрустальный миг Crystal moment
1 - 72

- Гайцлер!

Я резко обернулась к рыцарям, голос прозвучал чуть громче, чем хотела. Один из них шагнул вперёд, но в тот же миг какой-то мальчишка ухватил меня за руку и рывком увёл за ближайшую палатку.

- Госпожа! Вы!... Вы в опасности!

- Что ты такое говоришь? Ты сам вывел меня из моей охраны! Теперь самому несдобровать!

- Но это правда! Я вам не лгу!

- Раз так, то говори.

Прежде чем он успел раскрыть рот, из-за моей спины вышел крепкий мужчина, ухватив мальчишку за ухо.

- Я тебе сколько раз говорил не заманивать сюда красавиц?!

Его голос был хриплым, раздражённым.

- Но дядя! Ай- Ай!

- Что вы творите?!

Я шагнула ближе к мальчику, ухватила его за руку и слегка отдернула к себе.

- Отпустите его!

- Если не хотите навлечь на себя еще большую беду, то лучше отпустите этого сорванца!

- О какой беде идет речь?

- Время покажет, а нам вмешиваться нельзя! Отпустите его!

Ослабив хватку, я отпустила мальчонку, но взглядом все еще цеплялась.

- Ты ведь знаешь, что может произойти, так?

Мужчина резко поднял мальчика на руки, зажал ему рот ладонью.

- Я вам уже сказал.

- Что же может с ней случиться?

Из-за спины послышался голос Данира холодный, полный грубости. Я дёрнулась, собираясь обернуться, но его рука легла на плечо, не оставив ни малейшего шанса пошевелиться.

- Простите, Ваше Величество!

Мужчина поспешно склонил голову.

- Этот сорванец… деньги так выпрашивает! Смилуйтесь над нами!

- Раз он начал…

Данир наклонился вперёд, и его взгляд прожёг воздух.

- Пускай договаривает.

Мужчина замер, убрав ладонь с лица мальчика. Тот сжался, метнул на меня испуганный взгляд, потом на Данира.

- Я-я… просто дурачился… Д-денег хотел подзаработать… на деревянную игрушку.

- Вот оно как. Эта Госпожа, как ты недавно ее назвал, является моей женой. А раз так, то вам она Императрица. Падай ниц перед ней и проси прощение за свои выходки.

- Д-Данир, не надо. Все хорошо.

- Я жду, мальчик. И Императрица тоже. Ты ведь не хочешь потерять еще и дядю?

У мальчика задрожали губы. Слёзы выступили на глазах. Вырвавшись из рук мужчины, он упал на землю, склонив голову передо мной, так же поступил и его дядя.

- Скажите спасибо Императрице за ее снисходительность.

Данир выпрямился, его голос звучал гулко и непреклонно.

- А ведь могло обернуться и куда худшим образом для вас двоих.

Приподняв руку, Данир закрыл моё лицо широким рукавом своего плаща, будто вырывал меня из чужого взгляда, отгораживал от мира. Его голос прозвучал низко, глухо:

- Пошли.

Он опустил руку, тяжело положив её на моё плечо, и повернул меня к выходу из переулка, словно я - вещь, которую нужно переставить с места на место.

- Но… я... Мы не можем так поступить! Этот мальчишка ведь ничего не сделал!

- Юна!

Резко оборвал Данир.

Его тон был не просто властным - в нём звучала сталь, привычка не терпеть возражений.

- Почему ты так себя ведешь?!

Я скинула его руку и резко повернулась к нему лицом. Сердце билось так сильно, что отдавало в висках.

- Хоть я тебе никем и не являюсь - но будь со мной человечнее. От твоих поступков больно не только мне, но и Далии!

- Не втягивай ее.

Ледяным голосом отрезал он.

- Почему?

Я шагнула ближе, глядя ему прямо в глаза.

- Тебе больно только от одного ее упоминания? Ты не думаешь, что переходишь рамки, проводя время со мной?

Он резко выдохнул, глаза сверкнули гневом. В следующую секунду его ладонь, резкая и горячая, легла мне на грудь - он сжал платье, заставив меня отшатнуться.

- Какие рамки?

Его голос был жестоким, издевательским.

- Как я к тебе отношусь? Ты думаешь, я к тебе проникся?

Он наклонился ближе, и, усмехнувшись, рассмеялся во весь голос - смех гулкий, нарочито громкий, резонирующий в пустом переулке.

- Не смеши меня!

Смех его звучал, как удар. Каждое слово - как осколок, впивающийся под кожу. У меня перехватило дыхание. Сердце болезненно сжалось, и в груди разлилось горькое чувство - смесь унижения, злости и странного, жгучего отчаяния.

- Кукла, на что же ты рассчитываешь, проводя со мной так время? Не заблуждайся. Мои слова и действия не имею какой-то скрытый смысл. Не жди чего-то большего - ты этого не получишь.

Слово «Кукла» ударило больнее пощёчины. Я сжала губы так, что они побелели, и резко оттолкнула его. Горло сдавило от обиды, дыхание сбилось. Я шагнула в сторону базара, снова оказавшись в толчее людей, будто спасаясь от него в шуме и давке.

Лавки, голоса торговцев, запах пряностей и горячего хлеба - всё слилось в один сплошной шум. Я шла наугад, сталкиваясь плечом с прохожими, ощущая, как внутри всё дрожит, будто от мороза. Увидев знакомое лицо, я судорожно ухватилась за рукав Гайцлера, как утопающий хватается за доску.

- Простите…  не могли бы вы отвести меня отсюда?

- Императрица!

Гайцлер замер, всматриваясь в меня с явным испугом.

- Где вы были с вами все хорошо? Ничего не произошло?

Ко мне поспешил еще один стражник. Их взгляды скользили по моим рукам, по платью, по лицу, будто ища следы борьбы.

- Все в порядке, меня просто толкнули.

- Но вас же явно кто-то схватил!

- Пахтир, со мной правда все….

Из-за спины послышался голос Данира.

- Я просто попросил мальчишку, чтобы он привёл Далию.

Раздался знакомый голос позади.

Я вздрогнула, обернувшись. Данир шёл спокойно, будто ничего и не произошло, будто его смех в переулке - лишь отголосок моей фантазии.

Он подошёл ближе и, словно забыв все колкие слова, положил руку мне на плечо, повернув лицом к себе. В его движении не было грубости, но оно было властным - так двигают фигуру на шахматной доске.

- Ты ведь это платье рассматривала?

Сказал он негромко и протянул мне коробку.

Внутри, на тёмной подкладке, лежало красное шёлковое платье, сияющее даже в блеклом свете базара. Он взял мою руку и вложил коробку в ладони, задержав взгляд на моём лице.

- Ведь его выбрала ты, Далия.

Сердце сжалось так сильно, что я едва не выронила подарок. На миг стало трудно дышать: неужели даже в выборе простого платья я не была собой? Возможно, в этот момент решение приняла не я, а Далия. Возможно, моё «я» здесь вообще не имело никакого веса.

В груди защемило так, что захотелось крикнуть - но голос предал меня. Я лишь крепче прижала к себе коробку, чувствуя холодную тяжесть ткани через картон, и улыбнулась едва заметно - больше себе, чем ему.

3 января - прибытие в Далларию.

- Смотри.

Данир слегка наклонился ко мне, раздвигая шторки кареты, его дыхание коснулось моего виска.

С первыми лучами солнца перед нами распахнулась Даллария. Город не просто возник на горизонте - он вырос из тумана, будто мираж, медленно проступающий сквозь утреннюю дымку. Белые стены крепости, покрытые инеем, сияли на фоне холодного зимнего неба, словно их выточили из куска льда. Высокие башни сверкали, отражая первые лучи, а золотые шпили дворца пробивали облака, устремляясь к небу, будто стрелы, указывающие дорогу богам.

Воздух был наполнен гулом: звон колоколов, шум толпы, крики торговцев и запах…. Казалось, весь город вышел встречать Императора. Наш кортеж медленно двигался по мостовой, и узкие улицы гудели, будто один живой организм. Люди склонялись в поклоне, поднимая руки к груди, а некоторые - падали на колени, целуя холодные камни мостовой, пока наши кони ступали рядом. Снег кружился сверху, но лёгкие белые хлопья тут же сметали изящные метлы слуг, заранее приготовленных для процессии - всё было выверено, до последней детали, словно сам город готовился к этой встрече веками.

- Это и есть сердце Востока.

Я посмотрела на Далларию - и в груди всё сжалось. Великолепие города было невыносимо ослепительным. Оно завораживало и давило одновременно. Башни, шпили, толпы людей, склоняющихся в поклонах, - всё кричало о величии, о славе, о непоколебимой силе. Но где-то в глубине души я ощущала себя чужой в этом сиянии.

- Все эти люди, все эти стены… для Далии. Не для меня.

Холодное чувство отчуждения, тонкой иглой пронзившее сердце, было сильнее всех фанфар и колоколов.

Колёса гулко стучали по мостовой, отдаваясь в груди, словно удары сердца. Дома за окнами становились всё богаче: от простых деревянных лавок мы медленно продвигались к изящным резным фасадам из белого камня. Они были украшены гирляндами из еловых ветвей, флагами, цветными коврами, что спускались прямо к мостовой. В воздухе кружились лепестки засушенных цветов - люди бросали их, словно молитвы, взмывающие к небу.

Крики благословений сливались с гулом колоколов, но среди этого общего ликования я улавливала иное: тяжёлое, слишком пристальное молчание отдельных глаз. Их взгляды впивались острее зимнего ветра, пробирая до дрожи.

У ворот дворца нас встретили глашатаи. Их протяжные голоса, раскатистые и торжественные, возвещали о возвращении Императора и его супруги. Толпа загудела в ответ, шум нарастал, словно ревущее море. Этот гул накатывал на меня волнами, давил на уши, и я чувствовала, как каждый новый выкрик будто отрывает частицу моего дыхания.

Дворец возник передо мной во всей своей пугающей мощи. Белый камень стен сиял, отражая холодное зимнее солнце, и в этом свете казалось, что они живые, дышат, пульсируют, охватывают пространство своей неподвижной вечностью. Огромные ворота, обитые золотыми узорами, медленно распахнулись - и в этот миг я впервые увидела внутренний двор.

Каменные плиты под ногами блестели от тонкой корки льда, словно сама земля готовилась встретить Императора в праздничном убранстве. Фонтаны, некогда певшие воду, стояли мёртвые под ледяным панцирем. По обе стороны, словно живые колонны, выстроились слуги и стража, низко склоняя головы. Их хором сдержанное молчание казалось ещё громче фанфар.

Я невольно прижала ладонь к груди, будто ища опоры внутри самой себя. Всё вокруг было слишком торжественным, слишком величественным - и оттого тревожным.

Данир сошёл первым и протянул мне руку. Его движение было выверено до мелочей - ни тени сомнения, ни капли нежности. Прикосновение твёрдое, почти властное, и под взглядом сотен людей я не имела права отвернуться. Сотни глаз впивались в меня, будто проверяя: достойна ли я этой роли, этой короны, этого места рядом с ним.

Я ступилась на землю, и в тот же миг холод каменной мостовой прошёл сквозь подошвы, будто напоминая, что отныне каждое движение будет осмотрено, каждое слово взвешено.

Ветер подхватил край моего плаща, развеял его, и тогда я увидела в толпе ребёнка. Он стоял неподвижно, не мигая, и его глаза были тёмными, почти чёрными - до боли знакомыми. Сердце моё сжалось, дыхание перехватило. На миг образ мальчика из моих снов вспыхнул перед глазами так ярко, что я едва не оступилась, ощущая, как земля уходит из-под ног. Но через секунду ребёнка заслонила фигура взрослого, и будто ничего не было - только шум толпы и звон колоколов.

Дворец возвышался над нами, встречая холодом камня и ослепительным блеском золота. Эти стены дышали вечностью, неумолимо втягивая в себя всех, кто переступал их порог. И в тот момент я ясно поняла:

- Дорога закончилась, отныне - пути назад больше нет….