Онлайн чтение книги Хрустальный миг Crystal moment
1 - 83

Медленно, будто каждое движение давалось ему через силу, Данир поднялся из-за стола. Его шаги звучали глухо, обволакивающе, и от этого в груди стало только теснее. Он подошёл вплотную и опустился на подлокотник кресла рядом со мной.

Он коснулся меня осторожно, почти бережно - так, как будто опасался, что резким движением может меня окончательно добить.

Его рука легла мне на спину -  большая, горячая, тяжелая ладонь поглаживала меня в ожидании спокойствия, которое я не могла принять.

Каждый его мягкий жест только сильнее подчёркивал, насколько внутри меня всё разорвано. Словно его тепло било по тем местам, где у меня уже давно не было кожи - одна сплошная живая рана.

Сквозь мою собственную дрожь я почувствовала - он сам едва сдерживается. Он сидел рядом, как человек, которому впервые за долгое время не нужно притворяться непоколебимым. На один-единственный вдох.

Я всхлипнула, пытаясь вдохнуть ровно, но воздух всё равно рвался клочками, будто грудь не справлялась с собственным весом. И в какой-то момент - короткий, почти незаметный - мне показалось, что под его спокойной, выверенной маской идёт такая же трещина, как у меня. Её почти невозможно увидеть….

Он столько пережил. Столько потерял.

Слишком много для одного человека, который при этом обязан стоять прямо , смотреть на всех сверху и делать вид, будто всё под контролем.

И жалость - тёплая, тихая, болезненная - медленно поднялась в груди, как вода по горлу.

Я подняла руку и, дрожа, коснулась его запястья. Слабым, неуверенным движением, словно спрашивая разрешение остаться рядом хотя бы на миг.

- Данир…

Выдох сорвался сам собой, почти шёпотом.

Он замер - будто эти несколько букв ударили куда глубже, чем мои крики и истерики раньше. Его пальцы на мгновение сжались на моей спине сильнее - как будто в этот раз он держал не меня, а себя. Чтобы не развалиться.

- Мы оба давно на грани. И… может быть, впервые - не по разные стороны этой грани.

Что-то тонкое, едва уловимое мелькнуло в его глазах - не улыбка, а тень её.

- Вам пора ложиться спать.

Он поднялся и бережно приподнял меня, взяв под руку. Пальцы уверенные, но тёплые.

Доведя до комнаты, он помог разложить постель, будто делал это уже сотни раз, и усадил меня на край кровати.

- Добрых снов.

Сделав шаг к двери, он остановился, когда моя рука судорожно вцепилась в край его рукава. Я сама не ожидала, что сделаю это. Просто… не смогла отпустить.

- Поговори со мной… пока я не усну.

Я прошептала, почти умоляюще.

Он бросил на меня взгляд - долгий, выверяющий.

- Мы поменялись ролями?

В голосе не было насмешки. Скорее усталость. И то самое тёплое непонимание, когда человек впервые не знает, что правильно.

- Просто….

Я выдохнула, не найдя слов.

Он не стал ждать объяснений.

- Останусь. Ложись.

Я отпустила рукав, и Данир медленно сел на кресло у кровати. Облокотился локтем на подлокотник, головой - на руку. Его силуэт в тусклом свете выглядел таким уставшим, что у меня кольнуло под рёбрами.

- Что тебе интересно?

Голос прозвучал хрипло, будто он сам не ожидал, что останется.

Между нами остались только два уставших человека.

Я легла на бок, подтянула одеяло к подбородку, но взгляд не отрывался от него. Он сидел так, как сидят люди, которым внезапно стало можно быть уязвимыми. Локоть на подлокотнике, пальцы едва касаются губ, плечи опущены - впервые я увидела в нем человека, который держится из последних сил.

- Скажи…

Голос мой дрогнул, и я поспешно сглотнула.

- …когда ты в последний раз нормально спал?

Данир усмехнулся. Но улыбка в этот раз была не живой - не та, что ближе к насмешке или спокойствию.

Она вышла пустой, тихой, как выдох, который не приносит облегчения. Будто камень на сердце, который подвязан очень долго.

- Я не помню.

Тихо признался он, слегка прикрыв глаза так, будто само воспоминание - или его отсутствие - причиняло боль.

- Наверное, когда мир ещё не требовал от меня невозможного.

Он отвёл взгляд, будто сказал лишнее, словно осознал, что открыл слишком широкую трещину.

Но эта трещина и раньше была там - просто теперь я её увидела.

Воздух стал тяжелее, гуще, будто комната наполнилась тем, что мы оба слишком долго не говорили.

- А ты?

Произнес он уже мягче.

- Ты спала хоть одну ночь спокойно после… всего?

- Нет.

Прошептала я, постепенно поджимая к себе плед.

- Мне иногда кажется, что если закрою глаза - всё снова рухнет.

Он кивнул, словно знал это чувство до последней жилки на руках.

- Понимаю.

Тишина легла между нами мягко, как ткань.

Я наблюдала, как дрожат в воздухе отблески свечей, как его тень ложится на стену - большая, почти монументальная, но почему-то невероятно одинокая.

Даже его тень…

- Данир… ты ведь тоже устал?

Он медленно поднял на меня взгляд.

И в этот миг маска треснула.

Не полностью - но достаточно, чтобы увидеть: он не просто устал. Он выгорел. Перегорел.

И держится лишь потому, что иначе некому.

- Я устал так, как люди обычно не выживают. Но я всё ещё здесь – защищаю свою любовь.

Эти слова кольнули меня сильнее, чем любые признания.

Они легли на грудь тяжёлым, горячим комом, от которого захотелось и плакать, и прижаться к нему, и закричать на само небо, чтобы оно хоть раз пожалело его.

Я протянула руку - медленно, почти неосознанно - и коснулась его пальцев. Легко, осторожно, будто боялась, что он исчезнет, если сделать движение резче.

Данир не отдёрнул руку. Наоборот - будто позволил себе впервые за долгое время принять чьё-то прикосновение.

- Спасибо.

Прошептал он так тихо, что я почти решила, что мне показалось.

- За что?

- За то, что не смотришь на меня как на монстра. За то, что…

Данир запнулся, будто слово само слово резало изнутри.

- …жалеешь.

Моё горло сжалось, будто внутри всё поднялось одним горячим комом.

- Каждый имеет право на слабость.

- Кроме меня.

Хмыкнул он глухо, будто эта мысль давно стала частью его плоти.

- Мне нельзя.

- Можно.

Я пододвинулась ближе.

- Императору не стало быть слабым перед своим народом. Мой отец тому пример….

- Ты ведь здесь. Сейчас. Со мной.

Он закрыл глаза, будто эти слова выбили воздух у него из груди.

Потом наклонил голову к спинке кресла и прошептал почти неслышно:

- Если бы ты знала… как давно мне этого не хватало…

Я наблюдала за ним - как свет скользит по его скулам, как тени под глазами становятся глубже, как старая боль съедала его изнутри. Он выглядел не страшным, не всесильным - а живым. Больным своим же сердцем. Уставшим до боли в костях, до ломоты в душе.

- Засыпай….

- Ты же обещал поговорить…

Он снова сжал мои пальцы - сильнее, чем раньше, будто боялся, что если отпустит, меня снова заберёт ночь.

Я улыбнулась сквозь собственную усталость.

- Тогда останься до утра.

Он открыл глаза - и в них что-то дрогнуло, словно это просьба, на которую он не имеет права соглашаться… но чертовски хочет.

- Хорошо… до утра.

И впервые за долгое время… страх отступил.

Неужели я все же прониклась к нему?

Данир держал мою руку всю ночь - крепко, будто она была единственным якорем, удерживающим его от падения, от утопии одиночества.

И в этот миг я поняла: он тоже боится остаться один.

Боится не меньше меня - просто научился скрывать это лучше всех.

Может, я и дурёха, что влюбилась.

Но эти чувства были честными, тихими, болезненно искренними.

А он… он, наверное, однажды сможет ответить взаимностью.

Если позволит себе выжить.

Всю ночь я так и не смогла заснуть.

Я лишь смотрела на Данира - на то, как он сидит рядом, на его руку, сжимающую мою, - и перебирала в голове всё, что чувствовала к нему.

«- Это не твое»

Мысли обожгли, но не ранили.

Они просто были правдой.

Данир слегка шевельнулся, но руку не убрал - пальцы только крепче сомкнулись на моих.

Мне захотелось коснуться его щёки. Просто чтобы убедиться: что он не плод моей фантазии. Пальцы дрогнули, почти скользнули по его коже… но я остановилась, едва коснувшись.

 «- Глупо».

Но внутри всё равно щемило, жгло, будто кто-то тонкой нитью тянул моё сердце ближе к нему.

Когда он чуть дрогнул, тихо вдохнул и его пальцы скользнули по моей ладони, словно искали меня - всё сомнение растворилось.

Он открыл глаза.

Сонные, затуманенные, такие искренне потерянные, что у меня перехватило дыхание. Пару мгновений он будто не понимал, где находится. А потом взгляд наткнулся на меня - и смягчился.

- Я… смотрела, чтобы тебе было спокойно.

Данир закрыл глаза вновь и медленно выдохнул

- Это плохая привычка, Юна. Заботиться обо мне.

- Почему?

Он опустил взгляд на наши пальцы, переплетённые, будто это был самый опасный жест.

- Потому что я не «Тот».

Фраза упала между нами тяжело, глухо, как камень в глубокий колодец.

И я почти услышала, как внутри меня что-то треснуло.

Сердце дёрнулось. Болезненно, предательски.

- А если… это не так уж и плохо?

 Вырвалось из уст тихо, чтобы быть смелой фразой.

Данир смотрел на меня долго. Будто решал, стоит ли разрушать остатки моего мира или дать мне шанс поверить.

Он потянулся - медленно, осторожно, так будто приближение ко мне было не позволением, а искушением.

Я едва не закрыла глаза.

- Ты правда не понимаешь?

Он наклонился чуть ближе, и голос стал грубее, хуже контролируемым.

- Я всего лишь проявил к тебе слабость.

Будто всё то, что я приняла за тепло, он выдал - за ошибку.

- Не испытывай ко мне чувств я на них не отвечу. У меня есть семья, которой я дорожу, а ты…

Я невольно перебила:

- А я марионетка… знаю. Не стоит каждый раз об этом напоминать. Я поняла свое место.

Я разжала наши пальцы - будто отрезая что-то живое. Ухватилась за плед, отвернулась.

- Можешь уходить.

- Если знаешь, тогда не испытывай ко мне ни слабости, ни любви.

Он выдохнул - едва слышно, но так, будто этот ответ спас ему жизнь.