Онлайн чтение книги Апрельский Ворон Aibrean Raven
15 XV

 

Финодиры напирали, наваливаясь на серебристый купол, под которым пряталась троица незадачливых приключенцев. После исчезновения Эприл наши герои остались в окружении злобных фейри, которые после активации заклятья призыва тут же ринулись в атаку. Кимберли вовремя среагировала, воспользовавшись своей способностью феи, сокрыв товарищей под магическим барьером, надёжно укрывшись от когтей и клыков зверей. Однако они ведь не могут вечно торчать посреди зала в оцеплении чудищ! Кроме того, постоянно держать купол, тратя недюжинные ресурсы, больно затратно. Пока Дельма занималась обрядом, зачитывая заклинание для возврата (так как обратное зелье осталось в сумке, а сама сумка, естественно, потерялась в суматохе где-то в поместье), ведьме было нужно время, чтобы подготовиться.

Рыжик держалась из последних сил, но постоянно атакующие монстры, ударяющиеся всем весом своих косматых туш о серебряную мембрану, подтачивали силы феи. Финодиры рычали, досадливо завывали, скреблись о барьер и обрушивали ярость мощных кулаков на магический заслон. В конце концов, Ким выдохлась, в какой-то момент магия ослабла, и одному из чудищ удалось пробиться, прорвавшись сквозь серебро сверкающих зарниц, образовавшихся после разрыва плотности магии, фейри бросился прямиком на студентку.

Волшебница завершила заклинание, произнеся последнюю фразу, когти зверя были на полпути к жертве, и если бы не молниеносная реакция инкуба, вовремя закрывшего знакомку крылом, то не известно, чем бы всё кончилось. Кератиновые лезвия полоснули по кожистой поверхности, прорвав живую материю, располосовав крыло, будто кусок парусины. Эрик приглушённо шикнул, прижав к себе рыжеволосую, закрывая от фейри, увернулся вместе с ней, и зверь пролетел мимо, вылетев сквозь занавес сверкающих блёсток серебра рассыпавшегося купола. Косматые чудища бросились всей толпой, однако так и не смогли погрузить клыки в плоть вторженцев, ведь те мгновенно исчезли в сполохе голубой вспышки.

Вылазка в Норвегию окончилась фиаско, впрочем, все остались живы и благополучно возвратились на ведьменский чердак. Все, кроме мисс Саммерс, о месте пребывания которой не было никаких иде 

–Я полечу искать её! – выдала рыжик и, не дожидаясь ответа или какой-либо реакции от товарищей, выбралась через мансардное окно, оставив кружок открытым и расправив крылья, упорхнула прочь. 

«Ну надо же, и вправду полетела», – подумала Дельма, прикрывая окно за улизнувшей мадам. 

Они остались вдвоём, ведьма и демон. Помнится, Флою досталось из-за феечки, но та не удосужилась даже поблагодарить, не от недостатка воспитания или чувства такта, просто из её головушки напрочь вылетел сей эпизод, всецело заместившись тревогой о подруге. Мисс О`Браян не отличается многозадачностью и одновременно может думать только об одной вещи. Вполне возможно, что позже она опомнится и, спохватившись, впопыхах начнёт извиняться (по телефону или при личной встрече), но не сейчас. 

–Давай подлатаю, что ли? – предложила ведьмочка, поглядев на инкуба, всё ещё пребывающего в истинной форме. 

–Не, пасибо, не поможет, – отказался тот, слегка усмехнувшись, – магия тут бессильна. 

Как так? Сомневается, что ли в её умениях?! Или же не верит, что ей хватит сил? А, наверно, сексо-демонам нужна другая методика лечения… Видимо, только то, чем они питаются, может исцелить и восполнить затраченные ресурсы. 

–Набрать одну из твоих подружек? – в шутку обронила Дельма, ехидно скрестив на груди руки. 

Эрик посмеялся, опёршись о стол, присел с краю, коварно зыркнув на брюнетку, произнёс: «А как насчёт тебя?» 

–Обойдёшься, кроме того, это не из-за меня тебя цапнули, все претензии к рыжей. 

–Ах, помираю! 

–Да-да, канешна… 

Не проканало, что ж, задействуем актёрочку: Эрик театрально едва не грохнулся со стола, нарочито случайно чуть не съехав со столешницы, претворяясь максимально изнеможённым. Удивительно, но ведьма клюнула, подбежав к гитаристу, придержала за торс, подпирая собой, чтобы тот не свалился. И вот теперь, когда субъект в пределах досягаемости, можно действовать: хватив брюнетку за талию, поменяла с той местами, усадив на стол, взявшись за коленки, вжался между ног, чтобы максимально приблизиться к волшебнице, теперь они находились вплотную друг к другу. 

–Мне ведь необязательно секс нужен, – начал блондин, прежде чем та успела взорваться негодованием, – достаточно тесной близости, – вещал инкуб, обжигая девичьи губы горячим дыханием, – неловкость прикосновений, – ласково поводя пальцами по её коленке, вызывая вполне оправданное раздражение с примесью смущения, – предвкушение неизвестности, – смотря глаза в глаза, сличая томный взгляд обескураженности в карем омуте Дельмы, ощущая определённого рода флюиды, ещё не совсем той формы, что надо, но уже в нужном направлении. Пока что она ему не откроется, демон лишь приоткрыл эту книгу, едва сумев узреть номера страничек, ведьма всё ещё сопротивляется влиянию очарования, оттого становясь ещё более желанной, – и за это, – выдержав загадочную паузу, ткнувшись носом о носик брюнетки, – тебе спасибо! – резко отстранившись, прогремел Эрик с коварной ухмылкой полного удовлетворения. 

Сперва Куинн опешила, ошарашенно вытаращив глаза, потом разозлилась, скривив губы, гневно надулась, будто нахохлившаяся сова, и произнеся пару-тройку фраз, указала пальцем на инкуба, завершая заклинание словом: «Прочь!» – едва сие слетело с колдовских уст, как музыкант оказался на улице, и не просто переместился банальной телепортацией, а прямо-таки вылетел, как будто его вышвырнули за холку, перелетел через порог дома, скатился по лестничке, грохнувшись у подступов, плюхнувшись на пятую точку. 

«Ну и ну, вот это нрав!» – про себя подумал Флой, почесав в затылке, поднимаясь на ноги, попутно отряхиваясь и приводя одежду в порядок, поднял взор на мансардное окно, но оттуда никто не выглянул. – «Всё равно будешь моей, рано или поздно», – то ли дав себе обещание, то ли мысленно поклявшись колдунье, заключил фейри, сунув руки в карманы брюк, зашагал по дорожке, ведущей от дома волшебниц до калитки, покинул дворик, оказавшись на улице, теперь только поймать такси и домой. 

А между тем Кимберли наконец вспомнила, что понятия не имеет о том, где, собственно, искать Эприл и вообще пребывает ли подружка в Ирландии или вне родного дома (или даже мира!)? Остановившись посреди неба, зависнув над городом, фея усиленно ворочала извилинами, раздумывая над тем, как поступить. Кроме того, она так и не поблагодарила Эрика за спасение, так не пойдёт, надо ему позвонить! Рыжик достала мобильный из сумочки, и тут её осенило: «Я не знаю его номера!» 

М-да уж, и почему она такая растелёпа?! Сперва нужно было спасибо сказать, человек пострадал, как-никак, а она в окно, безо всяких объяснений… Пф, кошмар, стоп! Телефон! Ну, уж Эприл-то она набрать может, ведь если она дома, наверняка сможет ответить!

Открыв телефонную книгу, пролистала контакты, нажав вызов на нужный, стала считать гудки, ожидая того самого: «Алё?» – эм, мужской голос (её что, похитили, это гирлснеппинг?!). 

О`Браян ещё раз перепроверила, быстро посмотрев на экран телефона, убедившись, что не попутала в спешке, ткнув мимо, нет, на смартфоне висело «Эприл», так кто же этот неизвестный, Ворон?! 

–Ало! – прозвучало с нетерпеливым раздражением из динамика Нокиа, рыжеволосая прислонила аппарат к уху, выдавив: – Здрасте, а Эприл можно? – в ответ на что услышала: – Боюсь, она сейчас не в состоянии говорить, спит беспробудно. 

Ого! Вот это подробности! Значит, Саммерс там дрыхнет?! Ну ничего себе! 

–Ам-на, а с кем я говорю? – поинтересовалась фея, напряжённо вслушиваясь в каждый шорох, что доносился с той стороны трубки. 

–Это Седрик Грей, если вам это о чём-то говорит, – раздалось в ответ; Ким мысленно присвистнула, уточняюще спросив: – Седрик Грей из «Девилс»? – ответом было краткое: – Да. 

Вот это да! Так значит, её волшебным образом утянуло в покои мистера сирены? Надо же как любопытно, надо будет выяснить все подробности по возвращению гулёны. Страх как хочется узнать! По крайне мере, она выяснила, что дорогому другу ничего не грозит, надо это открытие передать Дельме, а заодно… что там попутно рыженькая собиралась сделать, неизвестно, ведь внезапный вопль, прервавший тишину шипения динамика, ошарашил студентку настолько, что она едва не выронила телефон. С перепугу подбросив вверх, полетела за ним, ухватила, но смартфон выскользнул из рук и полетел вниз, ринувшись за беглецом, нагнала мобильный, сумев наконец поймать. Само собой, уже разъединили, связь прервалась, от постоянного хапанья и мацанья пальцами невпопад, так что теперь на экране красовалось лишь изображение заставки. 

–Какого хрена это было? – глядя на свой Нокиа, подумала О`Браян. 

Что же случилось за время телефонной беседы? Ну, для этого нам необходимо оставить рыженькую фею и переместиться в отель, в персональный номер мистера Грея, где посреди кухни была обнаружена девица без сознания.

Сидя на корточках подле шатенки, музыкант мозговал над тем «как?» и «нахрина?», попутно тыкая гостью пальцем в висок. Зазвонил телефон, выудив из кармана девичьих шортов смартфон, принял звонок, после чего и состоялся вышеприведённый диалог. А вот произошедшее после изрядно удивило певца: глядя на спящую, неосознанно сравнивая с Элизабет, находя определённое сходство, думал о том, как же непростительно похожи эти двое. 

–Слишком похожи, – пробубнил Рик, проведя по каштановым прядям, слегка поддев волосы пальцами, – непростительное сходство... 

Его взгляд переместился на крылья, которые безмятежно полёживали друг на дружке, пока их обладательница возлежала бочком. Потянувшись к серебристым веерам, с опаской коснулся, никакой реакции, тогда парень более решительно огладил лепестки крылушек, проводя подушечками пальцев по прожилкам и сочленениям. Как будто гладишь атлас, слегка шероховатый из-за естественного строения крыльев, но крайне гладкий, их поверхность весьма приятна на ощупь.

Внезапно Эприл проснулась, резко открыв глаза, завопила так, что Грей ошарашенно отпрянул, плюхнувшись на зад, отшатнувшись от крикуньи, выронил чашку, которую амплитудой дёрнувшейся руки унесло прочь. Чашка пролетела над плечом певца на небольшой высоте, отлетев на приличное расстояние, грохнулась об паркет, ручка отломилась, а всё содержимое растеклось коричневатой лужицей. Саммерс выпрямилась, усевшись под посудным шкафом, обхватила себя руками, дико уставившись в пустоту, будто человек, испытавший тяжелейший шок. 

–Прости, – неуверенно начал брюнет, – я не хотел тебе больно сделать, – полагая, что столь бурная реакция вызвана его действиями, оправдывался тот, – извини, наверняка неприятно, когда крылья трогают? ... 

Фикрайтерша воззрилась на говорившего, с полминуты соображая, кто перед ней и где находится, после чего наконец выдала: «Как давно я здесь?» 

–Я не засекал, но не больше получаса. 

–Ясно. 

А вот ему не очень! Может, сподвигнетесь на худо-бедные объяснения?!

Да ей бы и самой пояснения не помешали, в голове сумбур, такое чувство, будто она упускает нечто важное, словно забыла о чём-то и никак не вспомнит.

Эприл действительно проснулась от прикосновения к крыльям, но не потому, что было больно или неприятно, а потому, что это вызвало неосознанную волну всколыхнувшихся эмоций, связанных с пережитым недавно событием. Какое именно, спросите вы? То самое, что произошло с ней и Вороном в безымянном подпространстве.

И хоть сама героиня не в состоянии припомнить (из-за воздействия на память), мы-то с вами можем заглянуть, увидеть со стороны, пронаблюдав всё стёртое воочию, так будто бы присутствовали лично. 

–Да перестань их уже лапать! – вопила Эприл, возмущённо лупя чернокрыла по спине кулачком. 

–Они так прекрасны, – говорил падший с едкой интонацией, – как тут устоять? – продолжая нежно поглаживать область вокруг основания крылушка, то и дело затрагивая серебристый стебелёк, мягко сдавливая между пальцев. 

Ощущения, мягко говоря, противоречивые: с логической точки зрения – странно, жутко непривычно чувствовать то, чего на тебе никогда не росло, а с другой стороны – дико будоражит и тревожит. Непривычное волнение, от которого становится не по себе. 

–Можешь мои облапить в отместку, – предложил тёмный ангел, проговоря данное в плечевой изгиб девушки. 

–Да какой смысл?! – вспыхнула Саммерс. – Ты же всё равно ничего не почувствуешь! – обхватив сустав смоляного крыла, стиснула в кулаке. – Даже если тебе все перья повыдергать, нарастут новые, ведь их попросту нет! Тебя вообще нет! Ты фикция, вымысел, фальшивка! Всё, что я вижу и чувствую, нереально, лишь наваждение, просто мираж! 

Ворон отпустил контрактера, позволив ей вернуться на траву, напротив него, всё ещё пребывая в достаточно тесной близости; демон изрёк: «А вот это больно», – прозвучав надломлено, с толикой оскорблённости; фея стушевалась, ощутив лёгкий укол угрызений совести, виновато поджала губу, не решившись что-либо ответить. – «Всё, что ты видишь и чувствуешь, так же реально, как твоё собственное тело», – продолжил брюнет, темнота вокруг глаз добавляла дополнительной унылости бездонным очам. – «Моё тело не из плоти и крови, но оно есть», – взяв девичьи запястья, прижал её ладони к груди, вынуждая почувствовать ангельское тепло, – «мираж нельзя потрогать, а меня – да; моё сердце не качает плазму, но оно способно страдать». – Выдержав паузу, бес добавил: – «И я страдаю, Эприл, ведь самое милое и дорогое мне существо всецело отвергает, открещиваясь, как от безобразного чудовища, наимерзейщей твари, которую только можно вообразить». 

Погодите, сударь, с каких это пор у вас подобные симпатии?! И вообще, с чего это вдруг?!?! Ангелы же не любят, ну, могут, наверно, но по статуту не позволено, политика невмешательства, отстранённость взаимоотношений и т.д., и т.п… Так с какого же хрена он тут расстилается в признаниях?!!! 

–Я не знаю, что сказать… – только и всего, что смогла из себя выдавить. 

Саммерс была абсолютно поражена откровениями и полностью обескуражена, не зная, как реагировать на подобное. Кроме того, почему ей тягостно слушать излияния, не в плане обременительного, а в значении смущающего и выбивающего из колеи? Это не тот род смущения, когда вы впадаете в краску, услышав нечто огорошивающее впервые, нет, скорее неловкость бывших возлюбленных, когда один всё ещё не остыл, а другой не знает, что с этим делать.

Такое всепоглощающее, вязкое ощущение тоски, в его кручине можно утонуть, она такая плотная, что нечем дышать.

Прикрыв глаза, Эприл подалась вперёд, обняв беса за шею, по-дружески прижавшись: «Отпусти меня, я не могу ответить на твои чувства, мне жаль, отпусти». 

Нет, так нельзя, нельзя так просто брать и терзать своей жалостливостью! Что за изощрённая пытка, с такой невинностью проявлять милосердие, холодное и безучастное, как бескрайние просторы вселенной? Как жестоко, сама осталась, когда он предлагал ей выход, предоставив портал в мир людей, а теперь требовать отпустить. Сама сделала выбор, он не принуждал, так почему же?! 

–Если бы всё было так просто… – горько пробормотал Ворон. – У людей всё так легко: забыл и нет проблем, раз не помнишь, значит, и не было! – обняв фею, крепко прижал к себе, впиваясь всем своим естеством, заставляя ту физически ощутить всю остроту сокрушённости. – А если напомнить, выдав всё подчистую, снова возненавидишь? Будешь сторониться и гнать? – слегка ослабив захват, посмотрел в глаза девушки своими пронзительными льдинами отчаяния, глядя будто безумный, пробормотал: – Будешь ненавидеть меня, Эприл? 

Он выглядел совершенно безумно, как чокнутый или помешанный, гротеска образу невменяемого добавлял монохром арлекина, делая образ падшего ещё химернее.

Ворон определённо опасен, если захочет, сможет разорвать её на куски или же изничтожить до атомов, тогда почему ничего не делает? А, ясно, не может из-за контракта, или же причина в другом? 

–Я не стану тебя ненавидеть, – отозвалась шатенка, беря бледный лик демона в ладони, – но и полюбить не могу. Я не чувствую к тебе «такого», мне правда жаль, что всё твоё прекрасное, чистое и такое невероятное «люблю» досталось такой, как я. 

Чернокрылый иронично усмехнулся, прикрыв глаза, запрокинул голову, не в состоянии выносить сего трогательного вида отрицающей святости. Она прямо как целомудренная дева благочестия, истово светлая и непорочная, хоть и не помнит причин, но всё равно отталкивает, не позволяя затронуть свою чистую душу. 

–Лучше бы ты проклинала, велела убить себя или сгинуть в бездне забвенья, было бы проще без этой леденящей жалости, – сетовал падший, угрюмо бормоча к безучастным небесам над головой. 

Невыносимая боль, такая сокрушительная и концентрированная, что Эприл ощущает её как глубокую рваную рану на собственном теле.

Студентка не вполне уверена, могут ли ангелы умереть или же как-то самоубиться, но проверять не хочется. Господи, ну что с ним делать? Неприкаянный страдалец!

Робко коснувшись плечей беса, провела ладонями в стороны, подсев поближе, чмокнула в шею, принявшись целовать горло, опасливо избегая трещинок, боясь навредить. Его тело испещрено открытыми порезами и расколами, будто воплощение не вполне способно держать целостную форму, от того тёмный ангел казался уязвимее, будто хрупкий сосуд, который вот-вот рассыпется от обилия надколов. Такая сила и мощь заключены в столь побитом и израненном теле…

В какой-то момент шатенка почувствовала некое тепло, внутреннюю теплоту, заполняющую таким мягким и ласковым чувством, словно внутри порхали бабочки света, щекоча крылушками изнутри. Безотчётная нега, от которой становилось спокойно, как под шерстяным пледом. Это его любовь? Это тёплое и светлое, исполненное раболепности, чувство преклонения, которое обласкивает всё естество? 

–Ворон, – удивлённо обронила Эприл, насторожено зыркнув на беса. 

Чернокрылый ухмыльнулся, не ожидала? По началу он действовал по старинке, потому как того требовала сама контрактер, однако «как прежде» более не приемлется, ведь обстоятельства изменились. Теперь ей не нужна достоверная тактильность физических контактов, напротив, именно тот ментальный, бестелесный формат взаимодействия сейчас наиболее оптимален. Тот уровень восприятия, когда не требуется изображать человека, а можно выражать свои чувства посредству ангельской коммуникации. 

–Давай расторгнем контракт? – внезапно обронила Эприл, изрядно ошарашив вдохновителя. – Если будешь свободен от оков долговых обязательств, то сможешь отпустить свои чувства и не будешь так страдать, – предположила она. 

Святая наивность, ангелы не люди и не могут так резко сменить полюса, ему удалось забыть Эвелин (вернее, похоронить свою жгучую ненависть) лишь благодаря Саммерс, встреча с ней изменила его гнев на безразличие, ненависть на хладное презрение, а боль предательства на желание оберегать, защищать сие хрупкое создание, что по детской глупости спасло от забвенья, тем самым привязав к себе навеки. 

–Думаешь, если разорвать договор, то моя одержимость тотчас исчезнет, а желание улетучится? – язвительно произнёс демон, наклонившись к собеседнице, смотря с лукавой поволокой. – Контракт идейного вдохновителя – единственный рычаг давления, ограждающий тебя от меня. Сними ошейник, и я более не буду обязан следовать правилам, мне не нужно будет дозволение, чтобы творить с тобой всё, что вздумается. Полагаешь, наделять меня подобной властью разумно? 

Шатенка снисходительно хмыкнула, посмотрев на беса с тенью улыбки: «Так не лучше ли это для тебя? Зачем было рассказывать, теперь никаких плюшек не привидится». 

А разве могло быть иначе? Любовь – это не бездумная страсть (как у низших), не ревностное обладание с целью подчинить, любовь – это жертва, жертва во благо того, кому ты посвятил своё сердце, ущемление собственных потребностей ради счастья близкого, и если лишь страдания смогут приблизить беса к возлюбленной, то он готов терпеть лишения вечно. По крайне мере, такова любовь ангелов, любовь Ворона, самоотверженно, без остатка, всецело и полностью посвящая себя служению. Ради неё он пойдёт на что угодно, любые безумства и святотатства, даже перевернёт Эдем за одно её ласковое слово и нежный взгляд. Всё что угодно, лишь бы иметь возможность нежиться в лучах света этой прекрасной души. 

–Просто я люблю тебя. – Лаконично, но крайне содержательно, банальная фраза, но сколь зловещей глубины в ней скрыто. 

Крайне неловко, Эприл неудобно, рядом с ним слишком тревожно, на душе как-то неспокойно, почему так волнительно? Ей вправду хочется ответить? Бред! Чтоб пойти на такое, на поводу у сладких речей (хоть по сути в них нет ни капли лжи, все его признания – чистая правда), реально спятила, девочка?! Почему так хочется поддаться, сблизиться, почему ей нестрашно (ведь должно же, блять?!), ну, хотя бы удивиться! Изумление – естественная реакция на внезапное признание, а страх на угрозу (а Ворон угрожал неурочными домогашками), ведь чернокрылый обещался посягать на свободу девушки без предупреждений.

Но почему всегда всплывает какое-то чёртово «но»?! Если его любовь похожа на это, то что она испытывает в данный момент, такое непритязательное и нежное, то, пожалуй, стращалки про неуставность отношений не особо страшны. Это совершенно другое, не сравнимое с обычными людскими взаимоотношениями, когда физическое преобладает над духовным. Ворон – голая душа, открытая на распашку, он словно говорит: вот я, бери всё, что хочешь, твоё. Единственная угроза – это искреннее обожание, сравнимое с обожествлением. Его любовь такая непритязательная, но достаточно требовательная, всё, чего хочет ангел – быть рядом и, как он это называет, «напиться светом»? Как-то не особо пугающе… 

–Давай оставим всё как есть, контрактер и его идейный вдохновитель? – предложила студентка, наконец преодолев внутренние тревоги и завершив борьбу сомнений. – С некоторыми небольшими привилегиями. – Уточнила та, сделав определённый жест, которым обычно показывают незначительные величины, сложив вместе указательный и большой палец. 

Глаза падшего вспыхнули, и без того постоянно рефракцирующие, оттенки синего прокрутились по часовой, совершив оборот вокруг зрачков, мгновенный коловорот застыл в той же волшебной гамме моря, продолжающего переливаться всеми цветами. Брюнет улыбнулся, подавшись вперёд, приблизился к контрактерше вплотную, от чего та опрокинулась на спину, оказавшись на траве под идейным вдохновителем, который, нависая, с полминуты, опустился на локти, прильнув телом к телу. Саммерс не ощутила тяжести (а по габаритам Ворон мальчик не маленький), только тепло и всепронизывающую, окутывающую нежность.

Безотчётно обхватив юношу за спину, прошлась ладонями вдоль позвоночника до самых крыльев, зажав оперение у основания. Было одновременно боязно и томно, испытывая неловкость, предвкушая дальнейшее развитие событий, фея зажмурилась, крайне смело (даже для себя самой) заявив: «Можно мне почувствовать тебя более ощутимо?» 

Он не ответил, мгновенно выполнив веление хозяйки, добавив своему воплощению элементов человечьего. Горячие бока опаляли внутреннюю часть бёдер, сдавив ляжками, чувствуя его рёбра, Эприл закусила губы, кроме того, рельефный торс падшего ощущался сквозь одежду таким отчётливым давлением, что, соприкасаясь, при каждом вдохе, шатенка неосознанно замирала, боясь обжечься о его тело. Ворон слишком тёплый, но от сего жара не было ни душно, ни лихорадочно, только жутко приятно.

Так, стоп! А дальше-то что?! Вот лежат они на травке, незнамо где, он сверху, она снизу, и что?! Что делать-то?!!

Саммерс открыла глаза, столкнувшись взглядом с безмятежной бездной очей падшего, с испуганно-озадаченным видом уставившись на него.

Бес ласково улыбнулся, с тенью горечи в уголках усмешки арлекина, после чего наклонился к милой, прошептав прямо в губы: «Ничего не случилось, всего лишь сон». – После этих слов девушка провалилась в забытье, потеряв сознание, окунувшись в непроглядную темень сна. 

Поднявшись с любимой на руках, падший ангел подошёл к коловороту светлячков, всё ещё державших портал открытым. Стоило подойти, как интерьер комнаты, находящейся по ту сторону разлома, изменился: «Вот как, хочешь к нему?» – подумал демон, взглянув на свою ненаглядную фею. – «Что ж, будь, по-твоему». – Вытянув руки, погрузив спящую в разлом, оставшись стоять с другой стороны, отпустил, и шатенка плавно опустилась на пол, оказавшись на кухне чужого дома. – «Тебе не обязательно знать, достаточно того, что помню я».

******

–Эм, будешь кофе? – посмотрев себе за спину, наблюдая белый стакан в луже кофе (некогда бывший чашкой) с лежащей рядом ручкой, коя отвалилась при падении, спросил брюнет. 

После небольшой паузы Эприл ответила: «Да, было бы неплохо». 

Она сидела за столом, наблюдая, как Грей управляется с кофе-машиной: поставив чашки под краниками, выбрал из меню на дисплее нужные команды (предварительно заправив пару фольговых капсул), аппарат загудел, выдав двойную струю ароматного напитка, наполнив чашки, которые брюнет незамедлительно поставил на стол. Разговор зашёл о студентке, точнее, её неустановленной расовой принадлежности, так что пришлось доходчиво и подробно пояснить музыканту, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов.

Милые посиделки прервала неурочная реплика: «Рикки, какой же ты поганец», – Седрик побледнел, едва заслышав голос продюсера; старый мерзавец вошёл в номер без предупреждения, воспользовавшись дубликатом ключ-карты. – «Я звонил, звонил, а ты трубку не берёшь, пришлось самому идти!»

Певец вскочил с места, едва не опрокинув стул, подбежал к гостье и, сгребя её под руки, поволок к балкону: «Скорее, уходи!» – выталкивая наружу, приглушённо паниковал тот. 

Саммерс оказалась на открытой веранде, едва воздев палец, дабы задать вопрос, но так и застыла с поднятой рукой, не сумев выдать ни слова, так как перед её носом запахнулись шторы.

Чего он так испугался, или же, кого? Если это тот самый гад, который мучает его в течение стольких лет, то зачем было её спроваживать? При гостье он явно руки не распустит. Шатенка поразмыслила какое-то время, после чего толкнула двери (те были не заперты) и, отодвинув плотную штору, вошла на кухню, после чего побрела в гостевую, откуда доносились звуки разговора.

Дабы привлечь к себе внимание, девушка заявила с порога: «Слушай, я ещё не очень хорошо летаю, можешь выпустить меня через двери?» 

И тут она замерла при виде разворачивающейся картины: Седрик сидел на спинке дивана, а к его обнажённому торсу, присосавшись пиявкой, прилип Эдмон, вальяжно вгрызаясь в бледную плоть. От грудины и до пояса кожа была покрыта укусами, глубокими и рваными, будто Лерой по-собачьи клацал зубами, раздирая тело сирены. Отвратительные отметины кровоточили, исторгая из себя тонкие струйки багрянца, стекающего по аристократичной белизне. Продюсер выпрямился, отстранившись от парня, вытерев губы ладонью, окинул пришлую недовольным взглядом, мол, ещё одна заноза, избавился от одной и от этой отделается!

Лунный кристалл-подвеска на шее студентки засветился, вспыхнув золотом, реагируя на эмоциональное состояние носителя. Её обуяло гневом, таким неистовым и яростным, что в голове рассеялись все мысли, кроме одной: «Мразь!» 

Хотелось разорвать эту кривящуюся в презренной гримасе гниду в клочья, чтоб и ошмётков не осталось! Вот бы взять и закинуть его ко всем чертям собачьим на луну, или ещё куда подальше, чтоб он «пуф!» и исчез нафиг! Амулет отреагировал, ещё раз сверкнул, направив всю злость хозяйки на лана ши, воплотив её в магическое действие, охватив всего мужчину глитчем закружившегося торнадо, телепортировав прочь, растворив фигуру Эдмона в сполохе злата, будто бы тело продюсера испепелило (но, увы, его всего лишь переместило за пределы номера, да и отеля в целом, куда-то на задворки города).

Ошарашенный случившимся Рик, не столько пропажей мучителя, сколь появлением спасительницы, стал прикрываться, тщетно пытаясь закрыться руками, дабы укрыть позорные увечья. 

–Ты не должна видеть, ты не должна была видеть… – бормотал тот как безумный, всё так же пытаясь спрятать укусы. 

Сердце сжимается от жалости, он плачевно выглядит, абсолютно сломлен, наверняка потрясён, едва ли ему хотелось предстать перед кем-то в таком виде.

Эприл подошла к нему, мягко тронув парня за локоть: «Всё в порядке, Седрик», – но тот не отреагировал, бегающим взглядом избегая зрительного контакта, продолжал вторить одно и то же, будто впал в ступор. – «Седрик, Седрик», – звала Саммерс, но бесполезно. – «Рик!» – выкрикнула шатенка, сжав лицо юноши в ладонях. – «Ты ни в чём не виноват, слышишь, ты не виноват, в случившемся нет твоей вины, ты жертва». – Наконец музыкант отреагировал, обратив внимание на говорившую. – «Вот так», – приговаривала студентка, устраивая его голову у себя на плече, – «всё хорошо, я с тобой». – Её футболка пропиталась кровью, отпечатавшейся пятнами с тела парня, липкие ощущения по коже от соприкосновения с влажными участками ткани (держи себя в руках, ему куда хуже!), нужно перетерпеть, главное, что он в порядке. 

Оставаться здесь нельзя, после увиденного (плюс рассказы Эирка), нет, оставить нереида наедине с этой тварью, чтоб он… ну уж нет! До тех пор, пока они не разберутся со всей этой хренью, Рик будет под её протекторатом, и пофигу, как это выглядит и на что похоже! 

–Ты не против некоторое время пожить вне роскошных апартаментов гостиниц? – издали начала Эприл, подбивая определённые клинья. 

Собственно, с этого вопроса началась новая страница истории не только мистера Грея, но и нашей героини. Совершенно спонтанная безуминка, необдуманная, но вполне логичная с точки зрения нравственной морали.

Подумать только, у него столько вещей, парень, а шмоток больше, чем у неё! Некоторое время пошло на то, чтобы обустроиться и распаковаться, в процессе обжития Анрэй принимал непосредственное участие, помогая господину сирене. Ни до чего хрупкого и особо ценного его не допустили, однако раскладывать одежду по шкафам – занятие как раз для фейри. По началу брауни был полон энтузиазма, однако, когда выяснилось, что гостевая спальня отойдёт музыканту, рыжебородый расстроился. Ещё бы, ведь раньше он там жил, уступая её только друзьям госпожи на переночевать. После ночёвки люди покидали покои фейри, и Анрэй мог снова заселяться, а тут дело явно пахнет постоянщиной. Одежда, личные вещи и всё битком, до отказу! 

–Он меня пугает, – прислонившись плечом к дверному косяку, обронил Седрик, стоя на пороге личного кабинета хозяйки дома. 

Эприл обернулась, покосившись на пришельца сквозь очки, с полминуты соображая, хихикнула в кулачок, крутанувшись в кресле, возвращаясь обратно к компьютеру: «Привыкай, пока не свыкнется с твоим присутствием, будет ворчать». 

–Проблема не в этом, – возразил брюнет, – он торчит в дверях посреди ночи и бубнит себе под нос, такое чувство, будто он там проклятья сочиняет! – пожаловался тот. 

На самом деле Анрэй бурчал еженощно, стоя на пороге спальни и буравя гостя недовольным взглядом. Конечно, ведь в его кровати, комнате и вообще нагретом местечке, теперь другой фейри! Как госпожа могла так поступить?! Отправила бы того спать в гостевую, на диван, он же раскладывается! Из-за нарастающего недовольства и без того рассеянный фейри стал ещё более безалаберным, он мог запросто уйти с кухни посредь готовки, бросив кастрюли выкипать. Переварить чай, превратив в чифир, сжечь выпечку и всякое такое (хотя у Саммерс закрались устойчивые подозрения, что фейри делает это намеренно, от большой обиды), так что теперь готовка была под запретом. Сама она могла сварганить только бутерброды и хлопья с молоком, так что да здравствуют рестораны готовой кухни на дом!

Совместное проживание было не такой уж большой проблемой, на каждом этаже было по ванной комнате, так что неудобств по этой части не возникало. Еду также каждый заказывал себе по вкусу, иногда они вместе обедали в гостевой или завтракали на кухне. Порой проводили время вместе, болтая или смотря кино, когда Рику не нужно было экстренно срываться по работе.

Сейчас, в основном, музыкант пропадал на репетициях (в преддверии очередного концерта), а после них сразу домой и никаких спонтанных встреч с продюсером. Как Эдмон не старался, но возыметь власть над подчинённым не удавалось. Дело в том, что наш певец обзавёлся лунным кристаллом, таким же, что и у Эприл, амулет, сделанный по тому же принципу, с небольшими коррективами, дабы хранить того на время отлучки, покуда он пребывал один, и возможность столкновения с врагом была крайне высока. И под защитой волшебного амулета Грей спокойно встречался с продюсером, не опасаясь подвергнуться неурочному воздействию. Талисман надёжно оберегал сирену, ограждая от власти контракта, не позволяя лана ши сломить волю певца.

Чёртова сука, посмела прибрать к рукам его мальчика! А он, на радостях, совсем распоясался, откровенно плюёт, нисколько не боясь! Ну, погодите же, получите своё сполна, и эта тварь бабская, и ублюдок, посмевший попрать его авторитет! Лерой обязательно вернёт контроль над своим источником жизненных сил, и вот когда это случится, он с большим удовольствием изобьёт нереида до полусмерти, а покуда тот будет в сознании, пребывая меж сном и явью от побоев, возьмёт его зад, отымея с такой лютью, чтоб с месяц сидеть не мог! Впрочем, это всё мечты вампирского фейри, а в реальном мире мистер Грей был на полпути домой, едя в такси, впервые за все эти годы испытывая такой подъём, будто вновь вернулся в отрочество. Такое чувство, словно лучшие годы юности вернулись вспять, и парень с таким нетерпением поворачивал ручку входной двери, влетая в прихожую, скидывая обувь, по-свойски вопя: «Я вернулся!» 

А в ответ тишина. Вышла, что ли? Пройдясь по этажам, не найдя Эприл ни в спальне, ни кабинете, ни гостевой комнате, отправился на кухню. Аха! А вот и она, балансирует на стулке, пытаясь достать что-то с верхней полки, хм, банка какая-то… И что особо важного можно было туда загнать, чтоб потом лезть под самый потолок?! Тем временем Саммерс сосредоточенно тянулась, вытягивая пальчики, дабы ухватить гладкие бока банки, что поблёскивали, будто насмехаясь, мол, фиг ты меня достанешь!

Стул качнулся, шатенка ухватила банку обеими руками, ощутив радость от победы, накренилась, и притяжение стало тянуть её вниз.

Седрик бросился к соседке, на бегу вытянув руки, готовясь поймать незадачливую акробатку, однако, после громогласного падения стулки об пол, сама балансирующая осталась в воздухе, плавно опустившись, хлопая серебристыми крылушками, повернулась лицом, внезапно обнаружив вокруг себя руки брюнета, ошарашенно стоящего перед ней, наблюдая за парящей феей. Эприл опустилась на кухонный фартук, отставив банку в сторону, уставилась на Рика, в чью пресуху упиралась коленками. Неудобненько и неловко. 

–А… – выдала фикрайтерша, собираясь что-то сказать, но когда мистер сирена тронул крылья, мягко сдавив пальцами у основания, та пискнула, покрывшись мурашками. 

Лять, ну какого хрена?! Чего он зыркает как захмелевший, будто нанюхался чего со своими коллегами?!

Седрик как завороженный смотрел через девичье плечо, наблюдая нервное трепыхание ажурных крыльев, таких волшебных и чарующих, почему-то их так и хочется потрогать, и вот когда крыла наконец предстали перед ним, руки потянулись сами собой. 

–Не трогай их! – вспылила Эприл, хлопнув соседа в грудину. 

–Но ведь они так прекрасны, – с ребяческой усмешкой отозвался Рик, – как тут устоять? 

В голове студентки что-то щёлкнуло, будто дежавю, пред глазами возникло видение с человеком, отдалённо похожим на Седрика, бледная кожа, чёрные вьющиеся волосы и эта фраза, что эхом отдалась в самой глубине души… Это что же, всё повторяется, или же какое наваждение? Что это за странный импульс, прошибший всё тело, от которого всколыхнулись потаённые желания? Её словно переклинило, она впала в состояние некого транса, хватанув парня за загривок, притянула к себе, яростно впившись поцелуем.

Поначалу певец опешил, не ожидая такой прыти от той, кто ещё недавно выглядела как зардевшаяся невинность, а теперь набросилась на него со всей страстью, вот это поворот! Сирена слегка поколебался, но когда соседка углубила поцелуй, перейдя к агрессивным ласкам, отринул сомнения, ответив с тем же упорством. Они самозабвенно целовались, сплетаясь языками; Рик поднадавил, и девичьи коленки разъехались, подпуская ближе, теперь он мог полностью обхватить её, прижав к себе. Становилось жарко, оба раскалились до предела, с удвоенным энтузиазмом лобызая и получая ответные нежности. Поцелуи, поцелуи, сплошные поцелуи, резкие, страстные, краткие перерывы, поцелуи, рваное дыхание, поцелуй, затяжной и неистовый, отдых, соприкосновение губ, снова французские поцелуи.

Так, ну, пора бы перейти к чему-то более серьёзному, целовашки это, конечно, хорошо, но ему бы чего посущественней. Нереид перехватил Эприл под коленкой, проведя ладонью, обхватил бедро, скользнув пальцами под свободные шорты, забрался под бельё.

Саммерс переклинило вторично, но уже обратно, такое чувство, будто кто-то вернул тумблер на место в режим спокойствия, и теперь, будто оценив ситуацию со стороны, студентка пришла к выводу, что дело пахнет жареным.

Разорвав поцелуй, глотнув достаточно воздуха, упёрлась руками в грудную клетку юноши, громко и отчётливо выпалив: «Остановись!» – Грей замер, не понимая причину резкой перемены, похлопал ресницами, предприняв попытку номер два, но шатенка мотнула головой, и губы певца плюхнулись на щёку. – «Всё, хватит, отойди», – жёстко потребовала та. 

Брюнет шагнул назад, будто цирковой пудель по команде дрессировщика; съехав с кухонного фартука, фикрайтерша встала напротив соседа, после чего прошла мимо и, задержавшись в дверях, обронила: «Прости, не знаю, что на меня нашло, это будто помешательство какое», – бубнела шатенка, нервозно жестикулируя, – «подобное больше не повторится, это, я не знаю, что это было…» 

–А я бы не прочь повторить, – произнёс сирена, полностью обескуражив слушательницу, она даже плечами передёрнула, – и даже немного больше. – Намекая на вполне очевидное развитие событий, подытожил Рик. 

В груди защемило, нет, не правда, не может быть, не могла она…! Или могла? Да бред какой-то, всё из-за пикантности фраз, да, дело в признании, вот и всё, просто он её огорошил, вот и бросило в жар, да!

–Прости меня, – ещё раз повторила Эприл, неуверенно удалившись, поспешно покинув кухню.

Финодиры (много, а один финодири) – в фольклоре жителей острова Мэн высокие, косматые фейри с уродливыми чертами лица. По некоторым источникам, первый финодири был принцем ферришин.

Уродство его потомков – наказание за то, что он влюбился в смертную женщину и ради неё отказался присутствовать на каком-то из праздников Волшебной Страны. Финодири обладают недюжинной физической силой, правда, ума им не хватает, поэтому люди, желающие отомстить за нерадивость фейри посылают финодири принести воду в решете или загнать зайца с помощью овец.
Финодири ни в коем случае не следует благодарить за помощь или дарить им одежду, иначе они обидятся и сбегут. Ещё они терпеть не могут критики.

Отсюда и выплывает, что мои финодиры огромные косматые чудовища, похожие на помесь йети и вервольфа.

Они плечистые, с когтистыми лапами и полными острых клыков пастями. Словом, страхолюдина ещё та!

Ещё одни фейри-стражи поместья Лероя, которых я использовала в качестве охраны.

Сборная солянка из вот этого:

 Гирлснеппинг – термин «Kidnapping» происходит от слов kid = ребенок и nap (от nab) = рывок/хватать или красть, и впервые был зафиксирован в 1673 году.

Первоначальное значение слова восходит к концу семнадцатого века; оно использовалося как термин для обозначения практики кражи детей для использования в качестве слуг или рабочих в американских колониях.

Киднеппинг включает в себя не только похищение детей, но также совершеннолетних и подростков.

Отсюда и происходит игра слов Girlsnapping (от girl – девочка/девушка и nap – со всем известным переводом). Выходить похищение девушек или похищение девушки, так вот.

Надыбала это на просторах интернета и сразу поняла – да это же ЭприлоВоронское порно!

Не, ну посмотрите, прям точь в точь как я описывала! Не хватает, правда, переливающегося дыма с блёстками, но всё же.

P.S.

Обновлений не было очень долго, не было ни сил, ни желания что либо делать.

Автор заёбан по всем фронтам: на работе мозгоёбка, здоровье подкосило, да ещё и дома проблемы...

В такой атмосфере не до творчества как то, так что я не могла себя заставить что либо загрузить.