Онлайн чтение книги Кажется я стал целью захвата призрака It seems I've become a capture target for this ghost
Пролог

Жёлтое море Хуанхай, закат последних дней лета. Вечерняя тишина, столь редкая в эпоху небоскрёбов и дронов, окутала побережье, нарушаемая лишь шумом волн, ласкающих песок и подсвеченная неоновыми огнями отелей где-то в далеке. В воздухе затаилась влажная прохлада, насыщенная синтетическим ароматом водорослей, впрочем они были популярны в местных спа-салонах. Сейчас бы тут хорошенько развлечься и как следует отдохнуть как все эти приезжие туристы, но Линсю Ваншан подобно мрачной тени, застыл на краю бетонного причала.

«28 августа 2025 год…» — Он сделал мысленную пометку в ожидании чего-то грядущего, или скорее ему просто когда-то нравилось это число «28».

Его лёгкое, распахнутое ханьфу из тончайшего шёлка, насквозь промокло под моросящим дождём, открывая очертания спортивного тела. На идеально гладком лице застыла маска высокомерного спокойствия, но в глубине души бушевала маленькая чихуахуа, грозя прогрызть его черепную коробку. Острые вопросы терзали его сердце, и в этом хаосе рождался план — как избавиться от непрошеного гостя, чьё присутствие отравляло каждый миг?

«Чем пахнет море?» — этот вопрос когда-то грыз его разум, как червь, что точил изнутри. Двадцать два года, двести семьдесят один лунный цикл — и вот он здесь, на самом краю пропасти, где водная тьма сливается с небесной.

Ветер ласкает его гладкую кожу цвета самого нежнейшего лепестка камелии. Багровая луна безраздельно властвует в небе, затмив собой мерцание звёзд. Лишь она была безмолвным свидетелем одиночества Линсю, этого высокого красивого юноши. Узкое, худощавое лицо с тонкими чертами, прямой нос и заметный подбородок. Глаза лилового цвета, и длинные волосы, преимущественно ярко-красные, с белой прядью у лба, собраны сзади в небрежный пучок.

Меж тонких пальцев тлела сигарета, краткими зарницами выхватывая из сумрака лицо, подчёркнутое двумя отметинами судьбы: кокетливая родинка игриво примостилась с правой стороны губы, а стильная родинка дерзко выделялась под густыми, алыми бровями, с левой.

Взор его блуждал по горизонту, по бездонной пустоте, скрытой за обманчивой пеленой. Красно-белые ресницы вздрагивали, будто стараясь стряхнуть невидимые слёзы. Но тщетно. Голова склонилась вниз, и пряди волос упали вперёд, вместе с тяжёлым вздохом, приправленным горькой усмешкой.

В Бэйдайхэ, к удивлению Линсю, или скорее назло ему, дождь не прекращался, пронзая каждую мышцу его тела. Крик отчаяния застревал в горле, подавленный чёрным юмором и острой самоиронией.

Бэйдайхэ — это приморский город-курорт в провинции Хэбэй, некогда излюбленное место отдыха партийной элиты, а ныне — пристанище промышленных туристов, и… неприкаянных душ. Место, где Линсю надеялся обрести душевный покой, где, как он наивно полагал, наконец-то прекратятся его мучительные поиски ответов… Но вместо этого, он ощутил желание издать оглушительный вопль, пронзить тишину первобытным криком «Призрак!», сотрясая сами небеса. Эта паника, однако, была скрыта в самой глубине его чёрной души.

Так что стоило ему периферийному зрению уловить шевеление, как Линсю, соткал на лице маску циничного спокойствия, но мыслях его пронеслось: «Главное, не смотреть ему в глаза!» Ибо с незапамятных времён известно, что зрительный контакт — это потенциальный источник дестабилизации, и об этом знает каждый смертный, едва ли не с колыбели.

— Отъебись. Я не экзорцист, так что ищи дурака в другом месте. — Процедил Линсю Ваншан почти не открывая рта.

Призрачный силуэт, являя собой форму фиолетового тумана с яркими светящимися во тьме глазами, склонил «голову» (или то, что можно было посчитать его головой):

— Ты… видишь меня? — Спросил он.

У Линсю чуть не случился нервный срыв, но он героически сдержался:

— Дай-ка, сука, подумать, — процедил он, делая вид, что напрягает последние мозговые клетки. — Не-а! Тебе, блядь, показалось!

И тогда туман вдруг обрёл более человеческую форму, за исключением чёрного ханьфу, что осталось призрачным у самых ног. Ваншан едва заметно фыркнул, окидывая призрака быстрым, оценивающим взглядом, стараясь избегать прямого контакта глаз. Слишком юн для мертвеца. Слишком детализирован для бесплотной субстанции.

Линсю лишь отметил, что если бы не длинные, чёрные волосы бледно-серого призрака, зловеще поблескивающие на ветру, он, возможно, смог бы более внимательнее рассмотреть его лицо. Впрочем, и без того было ясно, что на мертвеце был довольно искусный погребальный макияж, подчёркивающий его неземную красоту. Однако… «На хуя он решил вылезти во всей красе? Решил, что мне недостаточно страшно, блядь?!»

Ветер усилился, развевая волосы призрака, который после явления молчал, как рыба об лёд, а его тонкие брови, казалось, искали себе место на лбу. И Линсю невольно залюбовался на эту мрачную красоту мёртвого юноши. «Ха-а… Хотя теперь я понимаю почему… Он ужасающе прекрасен.» Сделал глубокий затяг сигаретой, но губы дрогнули в попытке усмехнуться.

Разумеется, Линсю отчаянно не хотел вступать с ним в разговор. Не хотел видеть его и уж тем более слышать. Дело было даже не в парализующем страхе перед нечестью, а в сокровенных мотивах, которые привели его сюда, на этот заброшенный берег города Бэйдайхэ. Но Ваншан осознал слишком быстро: мёртвые не дают покоя живым. Особенно если это Юань Гуй, коим был этот призрак, стоящий перед ним.

Призрачный дух потянулся к подбородку, его лицо задумчиво, а пальцы медленно трепещут, будто пытаясь убрать рябь сомнений. Подобная реакция была ему крайне неприятна. Обычно смертные, узрев посланника потустороннего мира его ранга, вопили так, что стёкла дрожали, элегантно теряли сознание или, в самом оптимистичном сценарии, делали ноги со скоростью света. А некоторые, особо отчаянные головы, даже пытались вступить с этими призраками в бой. Ох уж эта человеческая наивность…

Призрак медленно приблизился и леденящее прикосновение потусторонней энергии заставило Линсю вздрогнуть. Кожа покрылась мурашками, а сердце пропустило удар.

— Ты лжёшь, — наконец, после долго молчания прошелестел юань гуй. В его голосе слышалась ни то обида, ни то упрёк.

Но Линсю казался призраку абсолютно равнодушным к его паранормальному существованию. И это, в свою очередь, смутило духа: — Ты не только видишь, но и слышишь меня… — добавил он неуверенно, скорее утверждая, чем спрашивая. А затем запнулся, собираясь объяснить. — Никто не слышал меня с тех пор, как…

— С тех пор, как ты откинул копыта. — бесцеремонно закончил за него Ваншан с лёгкой, почти игривой насмешкой. «Оригинальностью ты не блещешь», — пронеслось у него в голове, но вслух он благоразумно промолчал, так и не услышав того, что призрак имел в виду совершенно другое.

Черноволосый дух состроил гримасу такой вселенской обиды, будто в одно мгновение он превратился в этакого заброшенного щенка, которого нагло выкинули из дома! «С каких это пор смертные стали настолько дерзки, чтобы перебивать тех, кто сильнее их в сотни раз?!» Читалось в его взгляде.

В конце концов, призрак хотел лишь добавить, что его никто не видел с тех пор, как он сам перестал являться перед людьми. И в этом заключался его намёк, который Линсю, по всей видимости, не понял. Или же… притворялся, что не понял.

Но вместо ожидаемой злобы, дух робко двинулся к Ваншану, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Взгляд его мутно-синих омутов глаз, застыл на чужих пальцах, особенно на сигарете, как на тонком маяке в этом кромешном бреду. И когда Линсю, предвкушая никотиновое блаженство, чтобы хоть сколько-нибудь утихомирить свои нервы, уже поднёс её к губам, этот наглый дух взял и… задул её своим призрачным дыханием!

Ваншан уставился на безвольно поникшую сигарету, словно она предала его, а потом вскинул бровь, негласно вопрошая: «Это что, шутка такая?» — Взгляд живо метнулся к призраку: «Призрачный дух категории SS+ ранга? Серьёзно?!» — Панически запищал в мыслях он.

Окурок полетел прочь. Глаза, прикованные к призраку, не смели отвести взгляд. Но внутри, обычно ленивый и пофигистичный голос разума, вопил сиреной воздушной тревоги!

Дело в том, что в этом мире лишь призраки ранга SS+ обладали дерзкой способностью «активного» вмешательства: гасить свечи, прикасаться ледяным холодом, творить прочие дьявольские шалости. Более слабые духи могли лишь жалко пугать своими уродливыми гримасами, не представляя собой реальной угрозы для жизни. Поэтому Линсю не нужно было семи пядей во лбу, чтобы осознать, что перед ним маячила его собственная кончина.

Призраки SS+ были воплощениями сильных, неукротимых эмоций, сгустками мощной энергии, способные коверкать саму ткань реальности. Те, кто избежал их леденящего прикосновения, выжили лишь по прихоти злой Фортуны, став проклятым парадоксом — «ошибкой выжившего», чьи рассказы передавались из уст в уста. Этот парадокс доступности информации — заставлял верить в более вероятный исход лишь потому, что о нём чаще шептались в новостях.

В конце концов, согласно древним китайским трактатам, которых наш Линсю Ваншан, разумеется не читал, такие духи появляются в местах мощных энергетических узлов или там, где произошли трагические события. Просто представьте себе перекрёсток, где столкнулись любовь и ненависть, жизнь и смерть, добро и… в общем, все остальные противоположности. И вот там, в этой ядерной смеси, рождается ОН! Могущественный, непредсказуемый, способный и рыбку съесть, и на ху… кхм, ну, вы поняли.

Линсю: «Чёртова трава!»

Другими словами, чтобы умиротворить духа категории SS+ ранга, одного экзорцизма мало. Тут нужен целый симфонический оркестр из психолога, дипломата и переговорщика, умудренного опытом разруливания самых безнадёжных семейных драм. Нужно отыскать эту чёртову болезненную занозу в астральной заднице, и извлечь её с нежностью хирурга.

Линсю: «Проклятье!»

Но, казалось, этого было недостаточно. К нечисти такого ранга категорически запрещено проявлять агрессию, любое недоброжелательство и, тем более, предпринимать попытки сбежать от неё. Ибо это лишь разожжёт пламя гнева в их и без того истерзанных душах.

Линсю: «.......»

И, осознавая всё это, Линсю Ваншан не мог сдержать усмешку, обречённо мелькнувшую в его мыслях. Пурпурный отблеск в его взгляде взметнулся к тёмным небесам, безмолвно вопрошая: «Почему именно меня должен был заметить этот грёбаный призрак?!» Впрочем… на пустынном берегу никого другого и не было.

И Линсю сейчас бы даже рассмеялся от всей абсурдности ситуации: перед ним подобно ожившему кошмару, маячил дух с длинными волосами, как у той самой ОЧЕНЬ «милой» девчушки, выпорхнувшей из колодца со зловещим шёпотом: «Тебе осталось жить 0 лет!» И судя по кислому выражению призрачной физиономии, даже сам дух толком не вкуривал всю полноту своей силы. Однако это была лишь точка зрения Ваншана, лишь мимолётное впечатление, скользнувшее на поверхности. Просто этот призрак, похоже, не счёл нужным раскрывать все свои козыри слишком рано…

— Дерьмо! — невольно вырвалось у Линсю, когда упавшая из пальцев сигарета, наконец, коснулась земли.

Призрак замер, услышав ругательство, вырвавшееся из чужих уст, и отчего-то воспринял его как личное оскорбление. Вперился в Линсю обиженным взглядом, будто ему в душу плюнули:

— Ты чего обзываешься? — Возмутился он, и в голосе засквозила какая-то детская обида. — Я просто хотел, чтобы ты меня заметил! Разве это так сложно?

Линсю, однако, растерялся, не зная, в какой позе ему лучше принять неминуемую смерть. А взгляд на мгновение упал к окурку тлеющему на песке. В конце концов, в отличие от большинства своих безумных сверстников, гоняющихся за нечистью, Линсю Ваншан в деликатном ремесле экзорцизма никуда не продвинулся. Вернее… даже не пытался, ибо не испытывал ни малейшего интереса к этому занятию.

Он закончил обычную школу, а не Хогвартс для юных экзорцистов со всей этой грёбаной метафизикой, которая казалась ему лишь набором бессмысленных заклинаний. Линсю, представьте себе, мечтал учить китайских детишек великому и могучему русскому. И это не просто красивая фигура речи, потому что он, чёрт возьми, полиглот, и с гордостью (и даже с некоторым трепетом) считал русский язык ключом к пониманию чего-то очень важного, скрытого за пеленой времени и культуры.

Однако же, вопреки такой воодушевляющей мечте, Линсю на самом деле был слишком ленив, слишком апатичен и в целом перспектива проваляться всю жизнь в постели, ему нравилась куда больше любых «важных» стремлений и амбициозных планов… И потому, в кругу своих друзей и однокурсников, он уже давно нёс знамя «золотого пальца» и, прости господи, «распиздяя», не обременённого излишними заботами. В глазах же родителей, он был примерным, умным и вообще «сыном маминой подруги». Иначе говоря, воплощением всех добродетелей.

И вот, в голове Линсю проносилась целая вереница красочных ругательств на всех известных ему языках — от чопорного английского до заковыристого русского. «Perfect! Ахуительно! Просто восхитительно! Этот юань гуй, оказался ещё и на редкость обидчивым духом. Я будто с пятилетним ребёнком встретился, чесслово!» Иначе говоря… Он был совершенно не готов к этой встрече. Не готов противостоять духу, не готов к бою, не готов… да ни к чему он не готов!

Линсю судорожно соображал, что делать. В панике метаться, как угорелая псина? Притвориться мёртвым? Или, может, попытаться подружиться с этим ходячим сгустком паранормальной энергии?

Последний вариант казался самым абсурдным, но и самым безопасным. Окурок стлел окончательно, когда Линсю Ваншан решил прикинуться максимально дружелюбным (насколько это позволяла его зашкаливающая тревожность) и выдавил из себя самую обаятельную улыбку, на которую был способен.

— Слушай, дружище… прости, если был груб. — Начал он миролюбиво, и увидев как лицо призрака стало заинтересованным, продолжил, — Может, объяснишь, что тебе тут вообще нужно? Помнишь как умер? Помнишь как тебя зовут? И вообще, чего грустишь? Может, кошелёк потерял или… любовь всей жизни? Я, конечно, не психолог, но выслушать могу… бесплатно!

Призрак был ошарашен такой внезапной переменой в настроении Линсю. Он вперился в него своими бездонными глазами, сканируя на предмет скрытых мотивов. И, наконец, медленно выдохнул.

— Что мне нужно? — Переспросил он тихо, и тут же покачал головой. — Не уверен, но когда я увидел тебя здесь, внутри что-то странно отозвалось. Не помню, как именно умер… наверное, утонул, раз так долго не могу выбраться отсюда. Имя? — Призрачный дух с волосами чёрного цвета, струившимися до самой земли, задумчиво устремил взгляд в отражение проплывающих облаков на водной глади.

В его синих глазах промелькнуло что-то загадочное, окутанное ложью во спасение. — Кажется… Меня часто называли Сакураями. Это фамилия. Единственное, что откликается в голове на твой вопрос. Что до грусти или потери…

Призрак лишь элегантно пожал плечами, погружаясь в задумчивое молчание. Он хотел бы ответить честно, быть искренним, да вот только понятия не имел, как себя вести, чтобы не спугнуть смертного раньше времени.

Линсю Ваншан едва заметно выдохнул с облегчением. «Есть пробитие!» — ликовал про себя он. «Хотя бы что-то помнит этот амнезийный товарищ. А главное — контакт установлен.»

Ведь, знаете ли, в анналах мировой паранормальной летописи зафиксированы случаи, когда нечисть категории SS+ ранга проявляла такую лютую враждебность, что не то что вопрос задать — даже случайно взглянуть было равносильно смертному приговору. Одно-единственное «пых-пых» из их демонических лёгких, и от тебя оставалась лишь горстка молекул. Так что, как говорится, «поговорили» — уже победа…

«Я, конечно, мало что знаю о призраках, но наслышан о том, что многие духи высоких рангов помнят не только свои имена, но и прожитую жизнь…» — вдруг вспомнилось ему и он тут же одёрнул себя, мысленно залепив себе подзатыльник. — «Нельзя расслабляться! Это всё ещё дух категории SS+. Это всё ещё Сакураями, хотя и выглядит жалким.»

Линсю осторожно откашлялся, стараясь не спугнуть хрупкое состояние призрака. Он подбирал слова, опасаясь обронить что-то фальшивое или издевательское. Ему нужно было выиграть время и понять, что движет этим призраком. Но была и другая, куда более прозаичная забота, сверлящая сознание: «Где, чёрт возьми, вся моя остальная одежда?! Куда вы подевались, мои родимые?!»

Под «моими родимыми» Линсю, разумеется, подразумевал свою по внешности скромную, но чертовски дорогущую тёмно-серую мантию-кардиган, белоснежные носочки и новенькие, модные кроссовки. «Когда шёл купаться, точно помню, сложил всё здесь!»

О, да. Линсю был из разряда тех самых чудиков, которые любили купаться под дождём. Во-первых, так вода кажется обманчиво теплее, во-вторых, на пляже точно не будет людей, ведь Ваншан был тем ещё социопатом, несмотря на свою противоречивую мечту стать учителем. И в третьих, ровно как человек, что никогда не бывал так близко к морю до сегодняшнего дня, ему до ужаса хотелось попробовать этот солёный вкус на своих губах.

Правда, истинная причина его присутствия на этом берегу, крылась вовсе не в странных вкусовых предпочтениях. — «Попробовал, ага…» — Усмехнулся он в мыслях. А то что он теперь в лёгком, промокшем до нитки ханьфу, так это уже мелочи жизни… Однако же, перед этим призраком с выбеленным до состояния мела, лицом, Линсю казалось, что он был совершенно обнажённым.

Ваншан нервно сглотнул, стараясь не показывать, как дискомфортно ему в роли «Адама». Но его предательский взгляд так и норовил сбежать к кустам, где, как он надеялся, всё ещё покоилась его потерянная одежда.

— Итак, Сакураями… Ты говоришь, помнишь фамилию и чувствуешь что-то странное, увидев меня?.. Может быть, я похож на кого-то из твоего прошлого? — Мягко спросил Линсю. Он развернулся в сторону ближайших зарослей, а призрачный дух последовал за ним по пятам, великодушно делая вид, что не замечает отчаянных попыток Ваншана найти хоть что-то, чем бы прикрыть свою наготу.

Ледяные озёра глаз призрака сузились до зловещих, немигающих бездн, когда он ответил. — Нет, но… — прошептал Сакураями, едва заметно качнув головой. И тогда его взгляд, озорник этакий, заскользил по точёной спинке Линсю, опасно опускаясь ниже — к той самой, вызывающей лёгкий румянец, запретной территории.

В тот же миг… призрачные, многочисленные длани злобного духа, сотканные из тумана, внезапно неестественно вытянулись. Они обвились вокруг тела Линсю, заключая в объятия, подобно тентаклям.

— Что ты…?! — лишь успел выдохнуть Линсю, задыхаясь в холодной хватке.

«Ебучий случай!» По хребту Линсю прокатилась волна леденящего пота. Эти объятия будто намеренно не касались его физически, но вызывали гнусное чувство осквернения, будто его душу бесстыдно ощупывали грязными руками. А призрак, с лицом любопытного мальчугана, с жадным, почти нездоровым интересом уже рассматривал его нефритовую кожу.

— У тебя… — пролепетал он, — У тебя такая… необъятная спина! Ах, если бы ты знал, как я всегда стремился к такой же… Моя бренная оболочка, сколько бы я ни истязал её при жизни, так и не достигла столь совершенного строения. Как же… я тебе завидую…

Призрак откровенно лгал. В конце концов, он был на голову выше Линсю, и спина у него, между прочим, была в атлетическом состоянии. Но в его взоре, если бы Линсю обернулся, можно было бы увидеть нездоровое вожделение. Но Линсю не спешил оборачиваться.

«Что это за ёбаный извращенец, мать вашу?! Я, конечно, слышал о всяких фетишистах, но чтобы призраки…» В голове Линсю вихрем пронеслись обрывки эзотерических трактатов, прочитанных когда-то вскользь в глубинах интернета. «Неужели у духов тоже есть свои грязные тайные предпочтения?» Мысль о том, что его тело стало объектом нездорового интереса потусторонней сущности, зажгла в его сердце первобытный ужас.

Он отчаянно пытался удержать лицо, понимая, что паника лишь подбросит хвороста в этот и без того пылающий костёр безумия. «Главное — не выдать ни единой эмоции». Наконец, он медленно повернулся лицом к призраку, взгляд его был холоден и невозмутим, а голос, когда он заговорил, звучал ровно, несмотря на предательскую дрожь, пробегающую по всему телу.

— Убери от меня свои грязные лапы. — Сухо произнёс Линсю. Но этот призрак лишь добавил ещё несколько дланей, опоясывая его руки, ноги и шею, словно в каком-то грёбаном хентае! Глаза невольно скользнули к губам призрака, чтобы случайно не столкнуться взглядами от переполняющей злости и не выдать привычный угрожающий взгляд.

Ситуация бесила, конечно, но, глядя на эти губы, лишённые какой-либо влаги и блеска, казавшиеся сухими и потрескавшимися, Линсю отметил про себя: погребальный макияж всё-таки придавал им обманчивую живость, окрашивая в манящий тёмно-вишнёвый цвет. И даже он, несмотря на свою твёрдую ориентацию, не мог не признать, что эти губы были геометрически безупречно изваяны. «Такие пухлые и чувственные. Интересно, какие краски нужно смешать, чтобы добиться такого цвета?»

В отчаянной попытке изгнать эти крамольные мысли, Ваншан беспомощно попытался вырваться из призрачной хватки, забыв, что это лишь подразнит через чур уж молчаливое и задумчивое чудовище.

— Не смей прикасаться ко мне! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Его взгляд, обычно лучистый, потемнел от ярости.

Сакураями, казалось, не услышал. Его призрачные объятия лишь усилились, холодная аура проникала сквозь ханьфу Ваншана. Голос, который некогда звучал робостью, теперь звенел зловещей уверенностью:

— Не прикасаться? Но ведь я и не касаюсь, — промурлыкал он, его дыхание опалило ухо ледяным шёпотом. — Я лишь… любуюсь. Твоей силой, твоей энергией. Такой живой в отличие от меня, такой… красивый Линсю.

Ярко-лиловые глаза расширились от ужаса. «Откуда этот чёртов призрак знает моё имя?»

___________________________________________

1. Юань гуй — духи людей, умерших неправомерной смертью.

2. Мантия-кардиган — Даосская ханьфу-накидка, или как у японцев хаори, то что, носится поверх кимоно, часто не завязывается на пояс, может быть как короткая (до бёдер), так и длинная (до щиколоток). В нашем случае, мантия короткая.

3. кит. 双倍的卧槽 перевод - Ебучий случай!