Онлайн чтение книги Кажется я стал целью захвата призрака It seems I've become a capture target for this ghost
4 Что делать, когда написанная собою картина оживает?

Шицзэ на мгновение замер, хлопая своими длинными ресницами в немом удивлении. Как он, мать его, здесь очутился? Ведь только что, словно влюблённый лебедь, он изнывал от всепоглощающего одиночества, безуспешно топя тоску в близи вод Цяньхай. И вдруг — хуяк! — призрак, подобно голограмме из дешёвой сай-файной порнухи, материализовался прямо здесь, но на удивление осязаемый. Линсю даже почувствовал лёгкое покалывание там, где его пальцы соприкасались с талией Шицзэ. От изумления рука, казалось, приросла к месту.

Ваншан безмолвно таращился на Шицзэ, ожидая подвоха. Сознание же его, и вовсе решило прикинуться бревном, свалив это видение на галлюцинации от чая Сяопина. Но призрак окидывая взглядом до боли знакомую комнату, быстро развеял эти сомнения, когда протянул с невозмутимым видом:

— О? Так ты призвал самого могущественного Юань Гуй стихии воды, — Шицзэ скромно улыбнулся тонкой линией губ, намекая на свою персону. — Но эти амулеты уже давно ушли из производства. Где же ты их выкопал? На помойке у даосов?

Линсю, не отнимая руки от податливой талии, только выпалил:

— Почему я могу тебя трогать?

Казалось, что его нисколько не смущал тот факт, что перед ним стоит этот невыносимо очаровательный юноша, от одного взгляда на которого у любой дамы (да и не только дамы) подкашиваются коленки. «О, да, Ваншан, разумеется, это ведь единственная проблема в этой ебанутой ситуации!» — мысленно выругался он, пока по телу разливалась приятная слабость, а сознание заволакивал туман ни то психотропных веществ, ни то алкоголя, ни то похоти…

В ответ Шицзэ одарил его двусмысленной усмешкой:

— Конечно, можешь. Раз уж я тебе под руку подвернулся.

Линсю грозно сощурился, нависая над призраком:

— Не прикидывайся валенком! Ты прекрасно знаешь, о чём я спрашиваю!

Шицзэ, вкусив обжигающую близость, с трудом перевёл дух. «Ай-йя, что же ты делаешь со мной?» — пронеслось у него в голове, когда он смущённо пролепетал:

— Ты наполнил меня, Линсю… Своей духовной энергией.

Линсю внезапно только и осознал всю комичность ситуации — он, вроде как, крутой заклинатель (в кавычках, разумеется), а на деле оказался ходячей батарейкой для похотливого призрака! Какого, спрашивается, чёрта?!

Резко отдёрнув руку, он отшатнулся от стола. «Из всех сраных Юань Гуй, почему именно этот болтливый Шицзэ?!» — пронеслось у него в голове, пока он судорожно соображал, как выбраться из этой жопы. Но как назло, ничего путного в голову не пришло. Оставалось лишь, как и всегда, плыть по течению судьбы, словно кусок дерьма по реке Янцзы. В конце концов, он ведь хотел найти Шицзэ и немного над ним «поколдовать»? Так сказать, получите, распишитесь.

— Ладно, хуй с тобой. — проворчал Линсю, взъерошивая свои красно-белые волосы.

— Всегда со мной. — Шицзэ весело улыбнулся, грациозно спрыгнув со стола.

— Тц! — Линсю скривился, будто услышал шутку за триста. Он смотрел на призрака и ему было всё никак невдомёк: «Что теперь делать дальше?!»

Но призрак, казалось, не разделял этой личной суетливости Ваншана. Он принялся рассматривать комнату с видом инспектора Роспотребнадзора. — «Кажется, Эртай и Линсю забыли, что такое тряпка и ведро… Ай-йя, и чем только занимаются эти юные дарования? Свинарник развели, ну и ну!» — ворчал про себя Шицзэ, как брошенная жёнушка, которую выгнали из дома за хуёво приготовленный рис. Но виду, разумеется, не подал. По статусу не положено ронять одухотворённое личико этому юному Юань Гуй.

На полу призрак заметил знакомый мольберт. Ранее он не видел, как Линсю рисует картины, но его любопытство всегда было беспредельно. «Что же там такое мой милый цветочек намалевал? Небось каких-нибудь драконов или фениксов, чтобы потешить своё самолюбие?»

Но приблизившись к наброску, он сперва чуть не захлебнулся слюной от удивления, а потом и вовсе чуть не запищал от восторга, как школьница на концерте бойз-бенда. На картине был набросок, ёб твою мать, полуобнажённого Шицзэ! Да это ж просто… повод нажраться в говно от переизбытка дофамина! Его нежная орхидея — Линсю, нарисовал его!

Ваншан, вдруг вспомнив, что забыл сжечь тот самый чёртов портрет, моментально пожалел, что вообще родился на свет. «Вот же сука! Этот проклятый дух теперь решит, что я дрочу на него по ночам!» — запаниковал он, наблюдая, как Шицзэ заливается краской смущения.

— Не смотри, блядь! — рявкнул Линсю, бросаясь к мольберту, чтобы перевернуть его в стиле кунг-фу. — И вообще, забудь, что ты это видел, ясно?! Это… Это просто сраная тренировка светотени!

Но Шицзэ, конечно, был неумолим. Он, как радостный щеночек, виляющий хвостом, вцепился в край мольберта, не собираясь отдавать добычу.

— Ох, Линсю, какая скромность! — проворковал призрак, словно девица, впервые увидевшая собственные ступни, перевязанные бинтами для «лотосовой ножки». — Я и не знал, что ты тайно влюблён в мою утончённую фигуру. Неужели мои божественные пропорции вдохновили тебя на столь откровенный набросок?

Терпение Линсю, и без того держащееся на честном слове, прорвалось, как дамба во время сезона дождей! Схватив Шицзэ за руку резче, чем крестьянин хватает последний росток риса после засухи, он рывком оттащил духа в центр комнаты.

— Ладно, сука, слушай сюда, — прошипел он на расстоянии цуня от лица призрака. — Ты объясняешь мне, какого хуя я могу тебя трогать, и почему ты вообще вылез из этого ебучего амулета, а я, может быть, не сожгу этот портрет. Ну, или сожгу нахуй! Зависит от степени твоего сотрудничества.

Шицзэ, кажется, забыл не только как дышать, но и зачем. Линсю собственной персоной взял его за руку! Это всё равно, что император лично угостил его чаем! И совершенно плевать, что этот «чай» был заварен в кипятке ярости! На его губах растянулась застенчивая улыбка. Но склонив голову набок, он изобразил трогательную обиду:

— Неужели ты снова попытаешься меня обмануть? Ты уже не раз разбивал моё хрупкое сердце! Неужели ты забыл тот день, когда я…

— Заткнись и не смей говорить об этом! — тут же вспыхнул Линсю.

Пальцы его судорожно вцепились в ладонь Шицзэ, почти перемалывая призрачные кости в пыль. «Только бы этот уёбок сейчас не начал перечислять все те дерьмовые детали с той чертовой мазью! — пронеслось в голове Линсю. «Иначе мне придётся бежать в Тибет, чтобы побриться налысо и стать монахом!»

Шицзэ, заметив его замешательство, хитро прищурился. Кажется, выводить этого «праведника» из себя доставляло ему истинное, чуть ли ни божественное удовольствие. Не говоря уже о том, что воспоминания о той противовоспалительной

мази были для него настоящим сокровищем!

— Ладно, ладно, заткнулся, — проворковал Шицзэ с наигранной обидой, наблюдая, как Линсю вот-вот превратится в огнедышащего дракона. — Но условия нашей сделки остаются в силе, верно? Мои бесценные откровения в обмен на… милость к моей божественной красоте и неприкосновенность моего призрачного достоинства? Кхм… Не только на твоём холсте.

Этими словами Шицзэ имел ввиду именно то, что и сказал. Он часто видел похотливый блеск в глазах Линсю, мечтающего его трахнуть, но представить себя снизу он… ну никак не мог. В конце концов, ни один Сакураями не ложился под кого бы то ни было. Это противоречило самой его природе!

Линсю только с шумом выдохнул, как попавший в ловушку, скроенную куда хитрее, чем лабиринт в Запретном городе:

— Да, условия неизменны. Но если ты и дальше продолжишь тянуть валыну, этот портрет полетит в печь, вместе со всей твоей ёбаной фотогеничностью! И никаких фокусов! Забудь о фансервисе и яое! Я не собираюсь с тобой трахаться, ни на холсте, ни в реальности! Усёк, похотливый Юань Гуй? Это просто картина, грёбаный арт-объект, и точка!

На лице Шицзэ мелькнула грустная полуулыбка. Его синие глаза, казалось, на мгновение потемнели, транслируя невысказанное: «И сам не ам, и другим не дам.» Но всё ещё не освобождаясь от крепкой хватки Линсю, он прильнул к нему ещё ближе, отчего тело молодого заклинателя мгновенно напряглось.

— Знаешь, — начал Шицзэ, — этот амулет, что ты держишь в руках, не просто дорогущая безделушка. Он был спроектирован для вызова духов, так сказать, по запросу и с персонализацией. Но, как я уже говорил, сейчас такие артефакты — раритет, их невозможно найти. Мастер, похоже, пытался его прокачать, но явно перестарался с читерством. А насчёт моей материальности… То это как раз-таки та самая причина, похоронившая всю индустрию этих амулетов — побочный эффект сильной связи с призраками, с миром мёртвых. Плюс ко всему… У тебя просто от природы повышенная чувствительность к потокам энергии. Это как врождённый скилл видеть скрытые субтитры в жизни, которые ты разумеется, предпочитал всегда игнорировать.

Шицзэ мысленно довольно потирал свои призрачные лапки в предвкушении. Несмотря на тяжёлый взгляд Линсю, он ничуть не опасался. «Главное — не перегибать палку, а то этот моралист вызовет анти-чит и этот проклятый Эртай забанит меня навечно!» — подумал он, с каждой секундой всё сильнее благодаря судьбу за столь удачный поворот.

— Классический призыв Юань Гуй — это как… дистанционная консультация с техподдержкой из загробного мира. — Продолжил Шицзэ, делая вид, что не замечает, как Линсю скрежещет зубами. — Но ты, мой нежный, уникален.

Шицзэ обворожительно улыбнулся, демонстрируя свои руки, на которых теперь не было окровавленных бинтов. — Твоя духовная энергия, как хорошо выдержанное вино — крепкая, насыщенная и с неожиданными нотками. А я, скромный дух воды жадно впитываю каждый твой вдох, выдох, эмоции и любой другой всплеск энергии. Именно поэтому я стал настолько… материальным.

Шицзэ коснулся своей груди, которая обычно тоже была перевязана бинтами, но теперь она была чистой, совершенной и не израненной. — Я — твой самый потаённый кошмар, ставший явью… — Он перевёл взгляд на пылающий портрет и снова хихикнул. — …Или же эротический сон. В общем, считай, что я твой… персональный V.I.P. Юань Гуй с эксклюзивным доступом. Разве это не мило?

Линсю вздрогнул и сморщился. «Персональный Юань Гуй?.. Звучит как пожизненная подписка на безумие!» Он с удвоенной силой сжал руку Шицзэ, заставляя того на мгновение скривиться, и уже собирался что-то сказать, но призрак опередил его:

— Ох… Мой милый господин, это немного болезненно, но… я готов… (терпеть ради тебя), — промурлыкал Шицзэ с томным вздохом.

Линсю злобно просверлил его взглядом, прожигая насквозь. «Милый? Да я тебя сейчас декомпилирую!» — его мозг был готов взорваться, но вслух он лишь холодно процедил, не позволив Шицзэ договорить: — Заткнись! Просто заткнись. И запомни, никакой ты не «мой». Ты — ошибка, досадное недоразумение, которое я сейчас же постараюсь исправить!

Шицзэ лишь склонил голову набок, сохраняя на лице лукавую улыбку.

— Неужели? — прошептал он, придвигаясь ещё ближе. — Но разве тебя не греет мысль о том, что я теперь всегда буду рядом? Что я видел тебя таким… уязвимым?

— Да кому такое вообще понравится! — Но в этот момент, непробиваемая защита Линсю дала очередную трещину.

В словах Шицзэ звучала горькая правда. Ваншан всегда скрывался за маской хладнокровия и недоступности, а теперь этот наглый дух, как зеркало, отражал самые глубокие и тёмные стороны его души.

Дразнящее касание. Шицзэ провёл кончиками пальцев по щеке Линсю, и тот невольно вздрогнул. — Неужели ты жаждешь избавиться от меня, Линсю? — промурлыкал он, заглядывая в самую суть его ярко-лиловых глаз. — Или тебя терзает страх признать, что я тебе нужен?

Взгляд Линсю в одно мгновение затуманился, а лицо стало угрюмым. «Всему этому дерьму пора положить конец».

Он резко отпрянул от Шицзэ, преодолев два шага, отделяющих его от картины. Выхватил зажигалку из кармана своего халата, и на его губах заиграла зловещая усмешка.

Сухой щелчок кресала прозвучал в комнате, как выстрел с глушителем. Поднеся пламя к холсту, Линсю завороженно наблюдал, как огонь впивается в краски, периферийным зрением глядя на Шицзэ, ожидая его реакции. Но тот лишь шумно выдохнул, не сдвинувшись с места.

Однако, в глубине его синих глаз мелькнула тень, похожая на грусть (или это был всего лишь блик от пляшущего пламени?), но Линсю не дал себе времени на анализ.

— Что ж. Кажется, наш спиритический сеанс окончен, — прорычал Линсю, запрокидывая голову и обливая остатки обугленного холста дорогим шампанским прямо из горла бутылки. — Проваливай туда, откуда вылез. И сделай одолжение, притворись, что ничего здесь не видел.

Но Шицзэ остался стоять на месте. Полупрозрачный, но ощутимый, как наваждение. Он смотрел на Линсю со странной смесью жалости… и восхищения?

Он вскинул голову и тихо усмехнулся, в его голосе звучала удивлённая застенчивость.

— Ты правда думал, что я просто исчезну? — прошептал он. — Линсю, ты сам привязал меня к себе. Это не уйдёт по мановению руки, даже если ты сожжёшь все мои портреты.

— Проклятье! — Тяжесть усталости сковала плечи, виски болезненно пульсировали, и разум звенел от назойливого присутствия духа — дерзкого, надменного, прокравшегося в самые потаённые уголки его сознания. — Что… что ты предлагаешь? — прохрипел он, не открывая глаз, в голосе сквозила неприкрытая измождённость. — Чего ты хочешь от меня?

Шицзэ приблизился, робкий и смущённый. Его щёки горели, и слова срывались едва слышно. — Быть рядом. Быть тем, кто держит тебя рядом. Делить с тобой всё, что касается твоей жизни. Я хочу принадлежать тебе, Линсю.

Эта фраза прозвучала не так, как обычно звучало «Я хочу, чтобы ты принадлежал мне». Он, при жизни искушённый в лабиринтах человеческой психологии, понимал, как зажечь искру интереса в сердце того, кто сам себя обманывает. Как вытащить на свет скелеты, спрятанные в тёмных шкафах души. Иначе как ещё он мог вывести на чистую воду этого вечно непроницаемого Линсю? И, надо признать, искусный план Шицзэ начал приносить плоды.

Глаза Линсю вспыхнули от злости. Он вцепился в плечи Шицзэ, пальцы впились в податливую плоть, и резким движением он притянул духа настолько близко, что тот потерял равновесие, упав на колени. — Не смей… — прорычал он, в голосе клокотала смесь ненависти и едва сдерживаемого желания. — Между нами ничего не может быть.

Но Шицзэ не отшатнулся. Во взгляде читалась обжигающая откровенность, хрупкость и необузданное пламя вожделения. Он подался вперёд, дразняще близко, и горячее дыхание коснулось бедра Линсю, обжигая сквозь тонкую ткань шёлкового халата.

— Ты… лжёшь. Я вижу это. Твоя ненависть — лишь искусная маска, за которой ты прячешь… — Шицзэ запнулся, взгляд его упал ниже, туда, где уже проснулось и настойчиво требовало внимания. — Желание.

Линсю издал звериный рык и сжал лицо Шицзэ ещё сильнее:

— Замолчи, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Но вместо того, чтобы оттолкнуть духа, он схватил пряди иссиня-чёрных волос и заставил Шицзэ поднять голову. Рывком сократив расстояние, он притянул лицо Шицзэ к своему, так близко, что их дыхание слилось в едином порыве. — Ты ничего не знаешь обо мне. И не узнаешь никогда.

Дразнящие губы Шицзэ находились в миллиметре от его собственных, маня к запретному поцелую, но вместо этого Линсю сжал в руке амулет. Хрупкое стекло треснуло под натиском его неистовой силы. Он намеревался разорвать связь, положить конец этому наваждению, но результат превзошёл все самые смелые ожидания…

Внезапно вся одежда, что была на Шицзэ просто взяла и… испарилась!

Линсю:.......

Линсю: Wo cao!

Линсю в ужасе отшатнулся, припечатываясь спиной к стене дивана. Перед ним, обнажённый и абсолютно безмятежный, стоял Шицзэ, будто насмехаясь над его попытками сохранить хоть какой-то контроль. Кожа призрака светилась в полумраке комнаты, каждый мускулистый изгиб тела навязчиво шептал о заманчивых удовольствиях. На лбу Линсю выступили бисеринки пота. Отчаянно, почти болезненно, он пытался отвести взгляд, но сглатывал вязкую слюну, не в силах оторваться от зрелища, предназначенного лишь для его глаз.

Шицзэ, казалось, ничуть не смущённый своей наготой, наклонил голову, оценивая реакцию Линсю. В его глазах плясали озорные огоньки. — Ну что, — промурлыкал он, — теперь ты действительно убедился, что я полностью в твоей власти? Амулет, видимо, решил, что раз уж связь установлена, то стесняться больше нечего.

Линсю издал какой-то нечленораздельный звук, пытаясь хоть как-то заглушить ярость и смущение, бушующие в его груди. Его пальцы судорожно сжали остатки амулета, превратив их в пыль. — Я тебя… ненавижу, — прошипел он, видя как его член предательски пульсирует, готовый пронзить небеса!

С лукавой улыбкой Шицзэ сделал шаг вперёд, в одно мгновение материализовав своё тело и опустившись на бёдра Линсю. Кожа к коже, он прижался вплотную. Его безупречно-реальное тело обдавало приятным холодом, лишь подчёркивая пламя, охватившее Линсю изнутри. — Неправда, — прошептал дух, невесомо касаясь кончиками пальцев его шеи. — Ты боишься, моя нежна орхидея. Боишься того, что я могу увидеть в тебе.

Этот лёгкий контакт снова дал Линсю ток в конечностях, и он не удержался: пальцы сжались в кулак, глаза вспыхнули. Гордость, злость, смущение — всё перемешалось в горьком коктейле, который хотелось выплюнуть в лицо призраку. А голове вдруг пронеслись слова Эртая: «Если сможешь контролировать все свои негативные чувства, тогда ты сможешь не только управлять Шицзэ, но и не погибнешь.»

Плечи Линсю напряглись. Сердце колотилось так отчаянно, словно собиралось вырваться из груди и похоронить вместе с собой его пошатнувшуюся гордость. Хотелось бежать, зарыться в щель под плинтусом, выдрессировать Шицзэ до уровня комнатной собачки. Но вместо этого на его губах появилась злая, хищная улыбка.

— Хочешь меня? — спросил он, не отрывая взгляда от этих завораживающих синих глаз. Пальцы медленно скользнули по чужой, безупречно белой груди. — Хочешь отношений со мной, как в приторной мелодраме, Шицзэ? — Рука поднялась выше, пальцы нарочито нежно прошлись по упругому бугорку соска. — Как думаешь, сколько девушек жаждали от меня того же самого?

Голос был ледяной, но укол — совсем другой. Линсю поймал себя на мысли, что готов броситься в драку, лишь бы заставить этого призрака исчезнуть или, наоборот, подчиниться. И одновременно — запереть в себе это проклятое ощущение, которое зарождалось где-то внизу живота и плескалось, как чернила в чаше.

Шицзэ замер, но уже в следующее мгновение его губы растянулись в восхищённой улыбке.

— О, ты уже перешёл к угрозам? Как мило! — Его руки впились в бёдра Линсю, притягивая его ещё ближе. — И да, я хочу тебя. Сильнее, чем ты можешь себе представить. Я хочу ощущать твою ярость, твою гордость, твою… похоть. Каждую твою эмоцию, каждый твой потаённый грех.

Линсю резко перевернул их, и оказавшись сверху, уложил Шицзэ на диван. Одним движением сорвал с себя халат, швырнув его на пол. Его аметистовые глаза горели, как два уголька. — Раз ты так этого хочешь, призрачный ублюдок, я покажу тебе свои грехи, — прорычал он, опускаясь на Шицзэ.

Кожа к коже, жар к холоду. Линсю видел, как Шицзэ вздрагивает под ним, и только зловеще рассмеялся. Оставив горячий поцелуй на его шее, он спустился ниже, к ключицам. Его зубы слегка прикусили нежную кожу, вызывая у Шицзэ тихий стон. Линсю оторвался от него, глядя в его расширенные зрачки. — Тебе это нравится, не так ли? — прошептал он, его голос был полон насмешки.

В ответ Шицзэ безмолвно скользнул своими пальцами по спине Линсю и его тело предательски отзывалось на эти прикосновения. Но Линсю лишь подавил свой стон, резко обхватив наглого духа со спины. Их плоть прижалась к друг другу, заставляя обоих неровно дышать, но Линсю стиснул зубы, игнорируя нарастающее возбуждение. Его пальцы, скользнув ниже по спине Шицзэ, сжали упругие ягодицы, притягивая его ещё ближе.

— Всё ещё думаешь, что я боюсь? — Прошептал он прямо в ухо.

Шицзэ судорожно выдохнул, запрокинув голову. Его тело дрожало под напором чужих касаний, в глазах плескалось не только наслаждение, но и испуг. Вот только Линсю было плевать. Он хотел сорвать злость, выместить ярость, что один Сакураями посеял в его душе, на другом.

Но Шицзэ молчал, лишь его грудь тяжело вздымалась. В его взгляде читалось что-то новое — уязвимость. И это заставило Линсю всего лишь расплыться в широкой улыбке, издав ироничный смешок.

Он медленно опустился ниже, скользя губами по напряжённой шее Шицзэ. Его зубы снова слегка прикусили кожу, и тот снова издал тихий стон, сорвавшийся с губ.

Линсю перехватил его руки, прижав их над головой. — Так вот… — Вдруг произнёс он, — Ни одна из них не получила от меня того, чего им хотелось. Я просто трахал их, Шицзэ, смекаешь? После чего, ни одна из них не задерживалась рядом со мной более чем на неделю.

Улыбка Линсю стала ещё шире, когда он снова посмотрел в эти синие глаза. Этот миг слабости призрака был как поднимающаяся волна власти, и он с наслаждением тонул в ней.

— Ты думаешь, я отдам тебе себя? Позволю увидеть мои истинные чувства? Я не спорю, Шицзэ, ты пиздец как нравишься мне, но… — Он наклонился ближе, почти касаясь губами чужих губ. — Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что сможешь меня трахнуть. — Прошептал он.

Линсю знал, что играет с огнём, что это может закончиться плачевно. Но сейчас им двигала не похоть, а жажда доказать себе и этому наглому духу, кто здесь хозяин.

Отстранившись, Линсю с презрением взглянул на Шицзэ, чьи глаза были полны смятения и… чего-то ещё. Может быть, это было разочарование? Возможно, так оно и есть. Но Линсю было неважно. В любом случае, он добился своего. Ведь сейчас Шицзэ был похож на застигнутого врасплох щеночка. И Линсю, ликуя про себя, не мог не насладиться этим моментом триумфа.

Он спрыгнул с дивана, на ходу подхватывая свой шёлковый халат, и картинно набросил его на плечи. И тогда обычно болтливый признак, кажется, наконец-то вспомнил о том, что умеет говорить:

— И это всё? — обиженно процедил Шицзэ, глядя в очаровательную спину Линсю. — Это всё, на что ты способен? Просто убежать, поджав хвост, после такой… демонстрации силы? Может быть, тогда это не ты бросал тех бедных девушек, а они тебя, а?

Линсю остановился, не оборачиваясь. Его плечи слегка подрагивали — то ли от смеха, то ли от ярости. — Ох, Шицзэ, — протянул он сладко, — твоя близорукость поистине восхитительна. Бежать? Какой банальный финал! Я предпочитаю оставлять партнёров в пикантном недоумении. И, судя по твоему лицу, я превзошёл сам себя.

Он развернулся, сверкнув аметистовыми глазами. — Что касается «бросали меня»… Поверь, милый мой, у меня слишком много талантов, чтобы меня бросали. Скорее, это я решаю, когда заканчивается представление.

Пройдясь по комнате, Линсю элегантно присел на край дивана. — Но не расстраивайся, — продолжил он, с усмешкой наблюдая за растерянностью Шицзэ, — у нас ещё будет масса возможностей для… более конструктивного диалога. Когда ты научишься держать свои похотливые ручонки при себе и перестанешь строить мне глазки.

Подмигнув, он добавил: — А пока, вот тебе мой совет: позаботься о своём гардеробе. Боюсь, публика будет слегка шокирована твоим…ммм… неглиже. И запомни, Шицзэ, горький привкус этого унижения. Возможно, прежде чем предлагать мне «принадлежность», ты дважды подумаешь, достойна ли шкура выделки.

Он взял со столика бутылку шампанского, где осталось буквально «на донышке», отхлебнул прямо из горла и с нарочитой расслабленностью выдохнул: — А теперь… проваливай.

Шицзэ, казалось, ненадолго лишился дара речи. На красивом лице отразилось целое море эмоций: от обиды до откровенного восхищения. Он стоял, обнажённый и смущённый, как пойманный школьник, впервые познавший вкус непослушания. Линсю едва сдержал смех, наблюдая за этой очаровательной картиной.

Наконец, Шицзэ собрался с силами. В глазах снова заблестели озорные огоньки, а губы тронула едва заметная улыбка. — Очень хорошо, Линсю, — промурлыкал он, словно оценивая достойного противника. — Ты действительно умеешь играть в «тяни-толкай».

Он шагнул вперёд, щёлкнул пальцами и одеяние сменилось. Прощайте, погребальные ханьфу и этот чёртов макияж. Да здравствует строгий чёрный костюм, скроенный самим дьяволом и чистая кожа! Но этот костюм... Белая рубашка, поверх которой была жилетка, и пиджак, облегали его атлетичную фигуру, подчёркивая каждый изгиб, каждую мышцу. Шицзэ небрежно поправил тёмно-лиловый галстук, и вот он снова — соблазнительный и уверенный в себе юань гуй?.. Да нет, теперь он был похож на вполне себе живого человека, правда всё ещё без собственной тени.

— Однако… Наша игра только начинается, — добавил он, подмигнув Линсю. — И я уверен, финал тебя… очень удивит.

С этими словами Шицзэ растворился в воздухе, оставив Линсю в одиночестве полумрака. Тот рухнул на диван, как подкошенный. На миг в его глазах мелькнуло подозрение, а затем — взрыв! Его сотряс дикий, истерический хохот, захлёстывающий волнами паники.

Линсю зажал лицо ладонью, но смех не унимался. Слёзы брызнули из глаз, пеленой застилая мир. Однако, насмеявшись вдоволь, Линсю с ужасом осознал, что ситуация вышла из-под контроля. Амулет должен был разорвать связь, а вместо этого… разорвал одежду? Это что, извращённый юмор древних богов? Линсю нахмурился, достал телефон и яростно настучал сообщение Дэну Сяопину в WeChat:

[Какого лешего ты мне втюхал, пушок?! Ты хоть представлял, что это за амулет такой?!]

Дэн Сяопин ответил голосовым сообщением, из которого попутно доносились чьи-то мужские стоны и подозрительные шлепки:

«Хе-хе! Прости, братан, забыл об этом сказать… (Мфх…) Покупатель хотел воскресить свою жену, и поэтому покойный мастер расплатился за создание амулета своей жизнью. Но, как я и говорил, в последний момент… (Ах, чёрт, нежнее…) покупатель отказался брать его. (Бери меня нежнее говорю!)… Но, честно сказать, я ведь не знал, что ты решишь воспользоваться им! (Я тебе сейчас член откушу, если ты продолжишь меня так долбить! Кх-а!..) Но прошу, утоли моё любопытство, кого тебе принесло в итоге? Она красивая? (Эй, я же… Х-н тут, как ты может говорить о ком-то кроме меня?..) Какая-нибудь твоя мёртвая бывшая? В конце концов, амулет должен был призвать ту, в которую ты был взаимно влюблён. *Шлепки стали ещё громче* Но зная тебя, я вообще-то удивлён, что кто-то пришёл. Ты же в этом плане бревно…»

Линсю готов поклясться, он слышал, как у Дэна лопнул презерватив прямо во время голосового! Он выругался так, что покраснел даже его телефон. «Взаимная любовь?! Бревно?!» Да этот купидон-неудачник своими шлепками напророчил ему секс с призраком-соблазнителем высшего разряда!

Линсю лишь злобно фыркнул, отправляя в ответ лишь один смайл — кучу фекалий.

А затем швырнул телефон на столик. «Гениально,» — пробормотал он себе под нос. «Просто гениально.» Ситуация из пикантного недоразумения переросла в фарс. Амулет для воскрешения жены? Что за бред? И теперь этот призрачный нахал возомнил, что Линсю принадлежит ему по праву?

Он вскочил с дивана, раздражение закипало, а сонливости и след простыл. Бросил взгляд на часы. «Даже полуночи ещё нет.» Так что… Нужно действовать. И быстро! Шицзэ самоуверен, этого не отнять, но Линсю не позволит какому-то духу диктовать ему условия. Приручить? Нет, этого мало! Линсю не просто унизит Шицзэ, он превратит его в ручного зверька, но совсем не в того боевого ангела-хранителя, о котором мечтает Эртай.

Шицзэ будет вымаливать крохи внимания, жрать из его рук, захлёбываться в его милости! А когда дух будет сломлен, растоптан и абсолютно поко́рен, Линсю просто отправит его восвояси, оставив с дырой вместо сердца и ощущением вселенской беспомощности.

В конце концов, кто такой Линсю? Признанный сердцеед, баловень фортуны, чертовски богатый и до неприличия успешный! Он не привык, чтобы им манипулировали, и тем более, чтобы его возбуждали мужчины… Но именно тогда Линсю осенило. Ему вдруг стало жизненно необходимо доказать самому себе, что он вообще-то всё ещё натурал. Возбуждение? Пф, ерунда какая! Просто давно не было секса, вот и встаёт на всё, что движется.

И решение, как ни странно, пришло молниеносно. Снова потянувшись к телефону, он набрал сообщение Дэн Сяопину:

[Эй, пушок! Скинь номерок проверенных элитных шлюх, чтоб язык за зубами держали. И чтоб блондинки! Очень надо.]

Линсю ждал долго, но наконец, спустя полчаса, к нему прилетел список контактов с припиской:

[Выбирай любую, братан. Но послушай старого друга — это может быть опасно. Если этот призрак силён, он вцепится в тебя мёртвой хваткой! А если он ещё и S-ранга и выше, то даже не думай злить его такими авантюрами. Да и вообще, это как-то… не в твоём стиле.]

Линсю проигнорировал предупреждение. Стиль? Опасность? Чушь собачья! Он держит всё под контролем. А с шикарной женщиной в постели он быстро докажет и себе, и этому назойливому призраку, что его интересуют исключительно женские прелести.

Недолго думая, он выбрал первый попавшийся номер и тут же набрал его. После томительных гудков ответил чарующий нежный голосок. Линсю, привыкший к тому, что женщины теряют волю от одного его голоса, включил режим «обаяние на полную мощность»:

— Добрый вечер. Меня зовут Линсю. Мне вас порекомендовали как человека, способного сделать мой сегодняшний вечер незабываемым.

В трубке повисла короткая пауза, а затем девушка звонко рассмеялась: — У вас отменный вкус, гэгэ Линсю. Думаю, мы найдём общий язык.

Уже через час в его квартире красовалась роскошная блондинка, одетая в вызывающе откровенный наряд. Линсю, разглядывая её идеальные формы, почувствовал волну облегчения. Всё идёт по плану. Он уже предвкушал, как Шицзэ будет пылать от ревности, увидев их вместе.

Он подвёл девушку к мини-бару, налил ей вина и, приобняв за талию, с самоуверенной улыбкой произнёс:

— Что ж, думаю, нам пора начать.

— Кхм… — Блондинка на миг запнулась, — Хотелось бы уточнить, какую позицию вы предпочитаете, гэгэ Линсю?

Юноша недоумённо захлопал своими длинными ресницами:

— В плане?

Девушка зарделась и робко улыбнулась:

— Ну… Вы актив или пассив?..

Не понимая, куда клонит эта красотка, Линсю пожал плечами:

— Актив, разумеется.

Та снова расплылась в широкой улыбке:

— Хорошо. Тогда мне нужно будет подготовиться, или вы предпочитаете делать это сами?

Линсю окончательно опешил. Что она собирается делать? Акробатические этюды с элементами камасутры!?

— В смысле подготовиться? — растерянно переспросил он. Уверенность медленно таяла.

Девушка прильнула ближе, её шаловливая ручонка проскользнула под халат и ухватилась за предмет гордости Линсю:

— В том плане, что мне нужно подготовить свою задницу, чтобы ваш дружок смог в меня войти. Или… У вас ещё никогда не было секса с мужчиной?